— Ты меня поражаешь, Хаяши Йошики, — Ясухиро вдруг смеётся. — Ты такой эгоист и при этом частенько готов себя до смерти довести, только бы поклонники были довольны. Как эти две вещи вообще могут быть совместимы?

Йошики фыркает.

— Я сложный человек. Не ты первый мне это говоришь, поверь. И на этот вопрос нет ответа, я сам его не знаю.

Ясухиро вздыхает и прижимает его к себе.

— Я уже понял, что ты сложный. Но это не мешает мне влюбляться в тебя всё сильнее с каждым днём.

Йошики медленно поднимает на него взгляд.

— Я как раз хотел спросить у тебя… — он густо сглатывает и приподнимает руку, гладя по щеке, задевая острую скулу. — Если ты меня обратил… Именно ты, а не какой-то другой вампир… Получается, мы с тобой теперь почти женаты или что-то вроде того?

Ясухиро вдруг хохочет — весело и беззаботно.

— Вроде того, — повторяет он эхом и гладит за ухом. — Это круче, чем быть женатыми. Брак можно расторгнуть, а вот контракт из крови — никак. Но если ты хочешь, я готов считать тебя своей второй женой, — все ещё смеясь, он целует Йошики в лоб.

— Это что, я теперь Йошики Сугихара? — язвительно спрашивает Йошики, вызывая новый взрыв смеха с его стороны. — Или ты Ясухиро Хаяши? Тебе как больше нравится?

Сугихара, почти задыхаясь от хохота, порывисто целует его в губы.

— Ну ладно тебе, фамилию менять не обязательно, оставь себе девичью. Мне будет достаточно медового месяца.

Хаяши вздрагивает. Это странно, но Ясухиро ни разу не тронул его с тех пор, как привёз сюда. Да, он всегда спит рядом, но всё, что он себе позволял — только обнять дрожащего Йошики порой среди дня. Хотя вроде бы такая замечательная возможность была.

Уткнувшись носом в татуированную шею, Йошики слегка щурится. Он видит расходящиеся под прозрачной кожей синие ручейки вен.

— Говоришь, вампиры влюбляются, если пьют кровь друг друга… — он наклоняет голову. — Может, попробуем?

— Ты уже хочешь крови? Рановато, — Сугихара качает головой и запрокидывает её назад. — Ну, можешь укусить, если хочешь.

Хаяши мгновенно впивает страшные клыки ему в кожу, пропарывая её с первого раза. Он слышит тихий вскрик, но не выпускает. Сладковатая, хотя и с резким металлическим привкусом густая жидкость течёт ему в рот, скатывается от уголков рта. Она очень холодная. Но почему-то внутри от неё становится немножко теплее.

Ясухиро усмехается, гладя его по волосам.

— Кажется, теперь я знаю, что примерно чувствуют кормящие мамочки, — с ухмылкой говорит он. — Не беспокойся, крови у меня много. Пей, сколько нужно. Может, она поможет тебе обратиться побыстрее…

Йошики его почти не слушает, он слишком увлечён. Щурится, высасывает из ранок кровь. Лишь почувствовав, как артерия под зубами начинает отчётливо пульсировать, он медленно разжимает челюсти, отстраняется, судорожно облизывая губы, стараясь не упустить не капли.

— Она мне нравится… — неожиданно для самого себя бросает Хаяши, и Ясухиро слегка вскидывает брови в удивлении. — Она ни на что не похожа.

— Ты привыкнешь, — обещает Сугихара и вдруг хитро щурится. — А теперь моя очередь.

В ту же секунду Йошики оказывается заваленным на постель. Ясухиро мгновенно сдёргивает с него рубашку. Целует жадно в губы, которые всё ещё хранят вкус его собственной крови, и, как одержимый, вцепляется в тело. Буквально вылизывает его шершавым языком, покусывает легонько. А Йошики почти не против. Дышит только тяжело и хрипло, пытаясь совладать со своими эмоциями. Громко вскрикивает, когда Ясухиро вонзает клыки чуть пониже ноющих ранок. И только сейчас, пока он высасывает кровь из шеи, Хаяши начинает понимать, о какой эйфории он говорит.

Вместе с кровью из тела уходит и дрожь. Оно становится таким тяжёлым и мягким, почти не подчиняющимся хозяину. И таким горячим, несмотря ни на что. В месте укуса словно появляется маленький огненный шарик и несётся по телу вниз, нарастая в огромный, и замирает где-то под животом. И это место наливается такой сладкой тяжестью… Йошики даже стонет, запрокинув голову, громко и сладко.

Ясухиро отлепляется от него, окровавленными губами проведя дорожку ко рту. И собственная кровь застывает на щеке.

— Кайф, правда? — ласково тянет он. — Почувствовал наконец?

— Почти… — чуть слышно шепчет Йошики и, зажмурившись, мотает головой. — То есть, нет, ты же сам сказал, что такое у всех происходит.

— Да, — Сугихара хмыкает. — Но далеко не у всех член колом встаёт за пару секунд. А твой уже мне в живот упирается.

В ту же секунду Хаяши понимает, что это за тяжесть и давящее ощущение. Залившись огненной краской, он прячет глаза. И Сугизо, улыбнувшись, прихватывает пальцами его подбородок.

— Ну хватит уже в невинность играть. Думаешь, я не видел, как ты на меня смотришь? Ты тоже меня хочешь, куколка. Только вот признаваться в этом не хочешь. В твоём возрасте уже просто глупо так стесняться себя и своих желаний.

— Не говори мне про возраст! При чём тут это?

— При том, что тебе пора уже перестать себя вести как подросток с мыслями «о боже, у меня встал на парня, какой пиздец, меня же мама убьёт и одноклассники оборжут», — Йошики разом вспыхивает. — Ты сейчас уже в таком положении, что вполне можешь показать всем средний палец и сказать: «Да, я трахаюсь со своим гитаристом, потому что хочу, кому не нравится — валите от меня нахуй». Ни за что не поверю, что Хаяши Йошики на такое не способен.

— Ещё как способен! — взвивается Хаяши, задетый за живое. — Я полжизни только и делал, что слал всех вокруг нахуй, потому что меня окружали одни сплошные дебильные стереотипы касательно музыки, под видом которых меня пытались загнать в рамки!

— Так вот и скажи это самому себе, Йошики, — Ясухиро щурится. — Я не говорю тебе каминг-аут громкий совершать, но себе-то не ври. Ты уже и сам понял, что я тебе нравлюсь.

— Ты-то мне, может, и нравишься, а вот то, что ты меня укусил и изнасиловал потом — не особо! — рявкает Йошики. — Откуда мне знать, что ты не сделаешь этого ещё раз?

Ясухиро вздыхает тихонько. Снова целует его, кончиками пальцев пробегая по подбородку.

— Прости. Я не хотел, честное слово… Я ведь так долго держался. Но тут ситуация была уж очень заманчивая, застрявший лифт, мы с тобой вдвоём… Я просто не утерпел. И потом, ты только представь, как бы ты отреагировал, скажи я тебе с бухты-барахты, что я вампир? Да ты бы меня в психушку отправил. А так получилось наверняка.

Йошики кривит губы, но не отворачивается от него, позволяя терзать губы.

— Я больше не сделаю тебе больно, обещаю. Всё будет совсем по-другому. Просто доверься мне. И сам не заметишь, как такой секс начнёт тебе нравиться.

Поймав очередной поцелуй, Хаяши лишь тихонько вздыхает.

— Я попробую, Суги.

Эйфория ещё не прошла до конца, но дрожь вернулась, и Йошики, повторяя про себя его слова, старается максимально расслабиться, отвечая на новые жадные поцелуи. Чуть подрагивающими руками он обхватывает лицо своего любовника, смотрит слегка затуманенным взглядом в глаза. Странно, но его кожа под пальцами уже не кажется такой холодной. И вновь он целует так сильно, так жадно, буквально впивается до боли в рот, отстраняясь лишь на секунды для того, чтобы дать Йошики сделать очередной судорожный вдох и тут же снова перехватить его. И сейчас это уже не кажется таким неправильным и противоестественным. Йошики вновь думает лишь о том, что никто его так не целовал.

Прикрыв глаза, он наощупь тянет края серой футболки, и Ясухиро, уловив его желание, сам выпутывается из неё, вскидывается, поднимая руки. И Йошики разглядывает его. Худое, но жилистое, крепкое тело покрыто татуировками: обе руки забиты, на правой татуировка даже переползает на ладонь и мизинец, и часть груди. Хаяши никогда не смог бы назвать себя поклонником подобного, однако он придерживается позиции, что каждый человек может творить со своим собственным телом всё, что вздумается. И на бледной коже Ясухиро эти рисунки выглядят удивительно красиво, он и вправду как самое настоящее мистическое существо из какого-нибудь фэнтези.