Его нервная система на пределе. Ему нужен Йошики. Живой. Просто нужен. Иначе Хидето попросту сойдёт с ума и в самом деле застрелится, как в этом чёртовом кошмаре.

Но ведь мёртвые не возвращаются… Или же возвращаются?

Хидето медленно открывает глаза. И именно в этот момент остатки разума в них исчезают, растворившись в светло-карих радужках, которые становятся матовыми и безжизненными. И он тянет руку к потолку.

— Я верну тебя, моя королева, — хриплый, севший голос, но звучащий так уверенно. — Верну. Чего бы это ни стоило мне или кому угодно ещё…

========== 2. ==========

Сказать себе можно всё, что угодно, и это почти всегда оказывается гораздо проще, чем сделать. Как можно вернуть мёртвого с того света, поднять его из могилы? Муссируя в голове этот вопрос целыми днями, продолжая страдать от кошмаров и галлюцинаций, Хидето всё отчётливее осознаёт собственное бессилие. Оно злит его, заставляет снова чувствовать себя никем в этом мире. Проходят дни, ночи, одинаково безликие и холодные, слившиеся в одну серую массу, а обезумевший король, почти забросив дела, с головой тонет в своей депрессии и никак не может найти возможности выплыть из этой чёрной топи.

Хидето даже не знает, сколько времени прошло, чётко уверен лишь в том, что Йошики уже похоронили, потому что помнит, как стоял над роскошным белым гробом, прячась от ливня под огромным чёрным зонтом. Гордый и прямой, словно в позвоночник ему вставили железный прут, он за всю тягостную церемонию не проронил ни одной слезинки, давая окружающим повод в очередной раз шептаться о своей редкостной бессердечности. «Мог бы хоть изобразить горе, муж же всё-таки», «камень бесчувственный, он вообще жалеть хоть о чём-нибудь умеет?», «а какая любовь была, боже, пфе», «может, сам же его и убил?» — это были далеко не самые обидные фразы, которые ядовитыми шипящими змеями текли по толпе за его спиной. Осознав в полной мере, что любимый Йошики и в самом деле умер, Хидето впал в страшное состояние, стал как зомби, никаких эмоций. Но то, что на самом деле это шоковое состояние, понимал только дежуривший возле него врач, со стороны же Хидето казался просто равнодушным. И это — один из двух моментов, которые Хидето помнит чётко. А второй — тёмная спальня и окровавленный Йошики на его руках. Всё остальное же для него разом потеряло чёткие очертания и краски, смылось.

Хидето привычно занимается своими делами, отдаёт приказы шибито, участвует в разборках, но внутри у него царит пустота. И он ни о чём не может толком думать, кроме своей королевы. При этом сам не понимает, каким образом Йошики настолько прочно занял его мысли, что даже после смерти не покинул его, остался навсегда в стенах этой квартиры.

Одновременно Хидето, просиживая днями и ночами в своём штабе, ощупью ищет тех, кто убил его королеву и в каком-то плане уничтожил его самого. Сидя за письменным столом у себя в офисе и почти врезавшись носом в монитор компьютера, Хидето раз за разом просматривает записи с камер наблюдения, установленных тайком в квартире. Как назло, часть из них в ту ночь не работала, а на тех, что действовали, лиц нападающих почти не разобрать. Видно лишь, что это здоровенные, как быки, альфы в чёрных масках и каких-то блестящих одеждах. Хидето изучил уже каждый кадр по много раз, буквально по пикселям эти самые кадры разобрал, прогнал через специальные программы, которые подчищают изображение и выхватывают из него лица. Бесполезно.

В одном только Хидето более чем уверен: убийцы шли за ним, а не за Йошики. Королевы крайне редко подвергаются нападениям, такие случаи практически неизвестны: ведь омега-королева исполняет, по сути, только визуальную функцию, она не имеет права вмешиваться в дела супруга, её задача лишь сопровождать его и радовать глаз окружающих своим видом. Их просто нет смысла убивать — всё равно что куклу сломать, обидно и грустно, конечно, но не смертельно, король погрустит, а к вечеру ему привезут новую игрушку. Хотя в этом плане у Хидето и Йошики случай особенный. Йошики ведь не походил на других омег, он обладал теми редкими чертами, которые королевам обычно не свойственны; такими, как необычайное хладнокровие и редкостная жестокость — стоило хотя бы вспомнить, как он упражнялся в стрельбе на живых пленниках, причём на таких же, как он сам, омегах из трущоб, и лишь злобно улыбался, когда они падали в лужи своей же крови. А его холодный и расчётливый ум даже в чём-то превосходил самого Хидето. Родись Йошики альфой с такими задатками, он непременно стал бы одним из королей, причём очень опасным вариантом. Этими своими качествами он и привлёк Хидето. И Хидето в своё время не мог этого не оценить, бывало такое, что он советовался со своей королевой, и именно Йошики подсказывал ему наиболее выигрышный выход. И почти никогда не ошибался. Но такая ситуация для пар в их кругах буквально одна на миллион, и Хидето предпочитал об этом не распространяться даже своим шибито. Так что очень сомнительно, что целью нападения был Йошики. Скорее всего, он просто крайне неудачно подвернулся убийцам под руку. Получается, что в каком-то плане в этой трагедии виноват и сам Хидето.

И осознание этого только ещё сильнее бесит Хидето, у него от злости руки трясутся, очень хочется найти этих наёмников и лично выпотрошить каждого из них в пыточной. Пустив предварительно по кругу и истыкав ножом, как они поступили с Йошики. На себя ему плевать: на него уже столько раз покушались, что для Хидето это стало делом обыденным, он не боится никаких убийц. И, в отличие от Йошики, сможет сам за себя постоять. Йошики тоже мог, кулаками он орудовал весьма ловко и оружием пользоваться умел, но в полусонном состоянии, против троих здоровенных альф, у него просто не было шансов.

Хидето и впрямь прикладывает много усилий, он приказывает шибито особенно пристально следить за активностью противоборствующих банд и отмечать, не поменялось ли что в поведении их главарей, думая, что к этому точно причастен кто-то из его недругов. Но пока что эти поиски ничего не дали, ему остаётся лишь скрипеть зубами и ждать. И всё больше и больше сходить с ума в процессе этого ожидания.

Хидето уже обезумел. Он и сам это понимает и замечает. Его светло-карие глаза, и так не отличавшиеся особо тёплым и ласковым взглядом, стали совершенно ледяными, а взгляд кажется злым и отстранённым.

Вернуть. Каким угодно образом, какими угодно жертвами, но вернуть. Хидето каждый раз твердит себе это, сидя на кожаном диване и сжав голову в ладонях.

— Зачем возвращать меня? Я и так здесь, с тобой.

Тёплые пальцы, как дуновение ветерка, касаются его встрёпанных малиновых волос, ладонь зарывается в них. И Хидето яростно сбрасывает её, как ядовитую змею.

— Сгинь. Я знаю, что ты ненастоящий. А мне нужен настоящий.

Стоящий перед ним Йошики обиженно морщится и капризно надувает губы.

— Да что ты. Я-то настоящий. По крайней мере, в твоей голове, — он зло улыбается. — Это моя подмена будет фальшивой. И ты прекрасно об этом знаешь.

Хидето медленно поднимает глаза на маячащий перед ним светящийся призрак. И Йошики щурится, окидывая его ледяным взглядом с высоты своего роста. Взлохмаченный, в окровавленной рваной рубашке и с горящими глазами, разгневанный неупокоенный дух. И Хидето, не выдержав, кривит губы. Кто над кем сейчас издевается, кто кошка, а кто — мышка? Такое ощущение, словно из них двоих жертва не Йошики, а сам Хидето. Но в какой момент они так поменялись местами? Сейчас, когда Йошики остался лишь в виде его галлюцинации? Или раньше, когда Хидето, надвигая ему на палец обручальное кольцо, впервые увидел эту злую улыбку?

Йошики умел изображать из себя ангелочка, округлять глаза, плакать, притворяться нежным и беспомощным. А на деле они с Хидето друг друга стоят — оба расчётливые, равнодушные, жестокие и не умеющие по-настоящему любить. Даже то, что Хидето испытывает к супругу сейчас, явно не любовь. Скорее привыкание, одержимость, безумная и болезненная.