========== 1. ==========
Кровавый король легко может стать окровавленным
У Хидето впервые в жизни от ужаса и безысходности дрожат руки. Сильно так дрожат, кисти буквально подпрыгивают, словно живут отдельной от своего хозяина жизнью. И он ничего не может с ними поделать, как ни старается унять эту вибрацию. Ровно как и со своими слезами, так предательски и унизительно сочащимися из зажмуренных в отчаянии глаз. Всё бесполезно. Ведь в его трясущихся ладонях сейчас безмолвно лежит его неподвижная королева.
Йошики спит с таким красивым лицом. Весь белый, застывший, как мраморное изваяние. Длинные рыжие локоны всё ещё мягкие, хотя и спутанные намертво, слипшиеся, и Хидето перебирает их, тянет легонько пряди, пытаясь разбудить, но не сделать при этом ему больно, ему кажется, что Йошики чувствует что-то. Хидето целует его побелевшие острые скулы, приоткрытые сухие губы, прихватывает их своими. Они всё ещё кажутся тёплыми, дают слабую надежду, что где-то в его сердце по-прежнему теплится огонёк жизни, и что он обязательно вспыхнет, если его раздуть.
«Ну просыпайся же, Йошики… Не шути так со мной».
— Хидето-сан, прекратите, ему уже ничем не помочь…
Преданный телохранитель стоит чуть поодаль, судорожно кусает губы, наблюдая со стороны за этой картиной.
— Почему не помочь, он же ещё тёплый…
Трясущиеся пальцы, избавленные от кожаных перчаток, гладят закрытые веки и длинные пушистые ресницы, слегка надавливают на них. И Хидето в отчаянии кусает губу. Он так безумно надеется: вот сейчас они чуть вздрогнут, Йошики приоткроет глаза и слабо улыбнётся ему. Как и всегда в те моменты, когда Хидето среди ночи возвращался домой и поцелуем случайно будил его.
Йошики всегда, улыбаясь, желал ему спокойной ночи и целовал, прежде чем задремать на его груди. А теперь он уснул в одиночестве, не сказав супругу ни единого слова. И не хочет просыпаться, как Хидето ни пытается его разбудить. А Хидето придерживает его, гладит, целует и не может никак понять — когда его королева успела стать такой фарфоровой и безжизненной? Такой… Искусственной?
— Мало времени прошло, потому и тёплый… Посмотрите, сколько крови. С такой кровопотерей его бы даже в больнице не спасли…
И Хидето понимает, что телохранитель прав.
На белой вуали, окружающей постель, разбрызганы багровые пятна. Кровь тут буквально повсюду — на полу, на простынях, на подушке, на одеяле, на белой кружевной рубашке Йошики, разорванной и свисающей лохмотьями с изувеченного бледного тела… А теперь — ещё и на ладонях Хидето. Кровь Йошики. Её так много, просто неправдоподобно много, даже не верится, что в хрупком, бестелесном омеге вообще может быть столько этой самой крови. И угрожающая надпись на стене тоже сделана ею — неаккуратно, рукой, края у букв растёкшиеся, капли с мягким звуком стекают по обоям и падают на пол, впитываются в ковёр.
Внутри, кажется, всё готово взорваться в любой момент. Хидето бессильно кривится и утыкается носом в его шею. Напасть на слабую королеву, мирно спавшую в кровати, даже не видевшую убийц и не ожидавшую беды, изнасиловать, а потом истыкать ножом… Кто только мог действовать так омерзительно, так подло? Хотя вообще, как ни ужасно это осознавать, это очень похоже на их мир, в котором главы преступных группировок не поступятся ничем, чтобы сожрать друг друга. Просто убить одного из королей уже неинтересно, а вот найти слабое место, подобраться поближе и с размаха ударить в него со спины, уничтожить самое дорогое, что у него есть, да ещё таким ужасным образом, а потом с удовлетворением наблюдать, как он сходит с ума — самое то. И это куда более жестоко, чем просто убить. А о любви Хидето к Йошики все его друзья и недруги прекрасно знают…
Ему, наверное, было так страшно в те секунды. Наверное, Йошики кричал, рыдал от ужаса в голос, звал супруга на помощь, барахтался, пока его насиловали и били ножом. А Хидето в это время был в штабе, на другом конце города, впервые за долгое время оставшись на ночь в офисе. Не слышал его. Не чувствовал. Занятый своими делами, Хидето легкомысленно сбросил защиту Йошики на телохранителей, просто нанял нескольких звероподобного вида альф и приказал оберегать королеву даже ценой жизни. А теперь эти грозные охранники лежат с пулями в голове на пороге спальни, возле них валяется выпавшее из рук оружие — они явно пытались, но противники настигли их быстрее. Хидето даже не представлял себе, что нечто подобное может случиться, он не подумал, что телохранителей легко могут убить, и тогда некому будет защитить хрупкую королеву. Хотя вряд ли эти уроды шли целенаправленно за Йошики. Скорей всего, объектом охоты был сам Хидето. Но наёмники его не нашли и, разъярённые, напали на того, кто попался им под руку.
Из груди вырывается бессильный всхлип, и Хидето из последних сил прижимает к себе вялое, бесчувственное тело.
И вправду, кровавый король легко станет окровавленным. Ровно в ту секунду, когда держит на руках свою обожаемую королеву, но она мертва, и её кровь медленно заливает его одежду.
Кровь, эта чёртова кровь, липкая, с отвратительным металлическим привкусом. Она повсюду, сочится из носа, изо рта, из уголков глаз, проступает пятнами под бледной кожей запястий, словно разливаясь из разорвавшихся вен и сосудов. Хидето в ярости сдёргивает с рук прилипшие к ним кожаные перчатки, и по ощущениям это сравнимо с тем, что он сдирает их с мясом. Он с силой трёт хрупкие бледные кисти друг об друга, вылив на них полфлакона жидкого мыла, сплёвывает злобно в раковину, потом даже вызывает у себя рвоту, чтобы заставить эту гниль выйти наружу… Бесполезно. А хуже всего, что ровно в ту секунду, когда его рвёт, Хидето с ужасом понимает, что никакой крови нет, что из желудка выходит лишь вода и желчь, и ни малейших следов ни на лице, ни на руках. Она лишь мерещится ему. Быть по уши в крови после зачисток, причём как в чужой, так и в своей — дело для короля привычное. Множество раз Хидето сам яростно забивал своих противников до смерти, расстреливал их, и кровь фонтаном брызгала ему на лицо и одежду, перерезал им горло резким, отточенным движением. Множество раз его самого ранили — его тело под извечными длинными кожаными пальто и строгими рубашками на самом деле покрыто швами и следами от пуль. И теперь эти видения крови столь яркие, что Хидето просто не может отличить их от реальности.
И без того постоянно маявшийся бессонницей, теперь Хидето перестал спать вообще. Лишь изредка он может слегка подремать, сжавшись в комок на неудобном жёстком диване в своём кабинете; после трагедии преданные ему шибито отмыли от крови спальню, сняли испачканную вуаль, устранили все следы, однако Хидето всё равно не может пересилить себя и зайти туда — заглянув однажды мельком внутрь, он опять увидел на кровати мёртвого Йошики. И предпочитает в итоге просто запереть комнату на ключ и переехать жить в кабинет. Но ничем хорошим это тоже не заканчивается. Стоит ему лечь и прикрыть слегка глаза, и ему тут же снится Йошики. Точнее, сначала Хидето только слышит его далёкий голос, дрожащий, плачущий, перепуганный:
— Помоги, Хидето! Помоги! Спаси меня! Почему, почему ты не приходишь?! А-а-а, не трогайте меня, больно! Больно, больно, больно!
А потом перед ним появляется и картинка, чёткая, словно он наблюдает её своими глазами — рыдающий окровавленный Йошики, окружённый тремя здоровенными, как быки, альфами. Его хрупкая нежная королева отчаянно вырывается, кричит, пытается ударить ногами, её лицо залито слезами, а убийцы лишь посмеиваются, легко скручивают её, заламывая руки за спину, двое держат, а третий тянется к ремню своих брюк…
На этом моменте Хидето обычно подскакивает на бархатных подушках с диким криком, весь мокрый от ужаса. И потом до утра не может спать, бродит, как зомби, по кабинету, стоит возле панорамного окна и курит, курит, курит…
Пытаясь избавиться от этих кошмаров, пару раз он остаётся переночевать в штаб-квартире, Хидето даже устраивает себе там небольшую комнату с красной мебелью. Но Йошики «перебирается» за ним и туда, всё повторяется в точности, каждый раз. Сперва только в те моменты, когда он пытается хоть немного поспать. А потом жуткие видения и слуховые галлюцинации начинаются у измученного, почти лишённого разума Хидето и днём: окровавленная заплаканная королева едет рядом в машине, сидит на краешке его письменного стола, бродит за ним по квартире и офису, лезет вместе с ним под душ. Обнимает своего короля бестелесными прозрачными руками, почти душит этими объятиями, трётся носом о его крепкие плечи, покрытые мелкими капельками, смеётся прямо в ухо, щурит игриво свои раскосые глаза.
