Был у этого города какой-то общий особенный стиль. Дамы предпочитали наряды красных оттенков – от розового до темно-бордового, тогда как мужчины поголовно были одеты в черное. Черные приталенные куртки, полуприлегающие брюки и неизменно белая или кремовая рубашка.

Я старалась сильно не глазеть по сторонам. Я хоть и жила по легенде где-то на периферии, но вряд ли уж совсем не видела других людей, здания и… фонтаны!

Последний вырос перед нами, как только мы свернули с узкой улочки на большую площадь. Я ахнула. Зависнув в нескольких метрах над бассейном, в воздухе парила водяная сфера. Она хаотично крутилась в разные стороны, разбрызгивая мелкие капельки вокруг. В самом бассейне плескалась кристально чистая вода, образуя на поверхности то тут, то там водяные пики.

– Впечатляет, да? Подарок от магов Морской Провинции. Соорудили для нашего города вот такое водное представление. Очень красиво, да? – И, не дождавшись от меня ответа, Роуззи добавила: – Для чего же еще нужна магия, верно?

«Например, чтобы открывать порталы».

Айден

Я знал, что против напора Роуззи, появившейся как ураган в это спокойное и безмятежное утро, невозможно было устоять. Но попытаться все же стоило.

Роуззи быстро взяла в оборот и меня, и Иную. Моя подруга детства умеет добиваться своего: прет напролом, как стадо гуррий в брачный период. Перед ее хваткой, наверное, не устоит даже сам Император. Хотя насчет своего отца я, наверное, погорячился.

Пока мы двигались по улицам Форестала, я высматривал любую возможную угрозу, которая могла бы выбить из колеи Иную, тем самым запустив новую вспышку огневой атаки.

Но вокруг все было спокойно, и девушка выглядела расслабленной. Вышагивала, конечно, с интересом рассматривая все вокруг, но особо не привлекала к себе внимания. Да и Роуззи не давала вставить в свой монолог даже словечко, поэтому я не беспокоился, что моя гостья что-то сболтнет.

И я не боялся встречи с Инквизицией. В моем городе не было магов, кроме нас с Оливией. И та небольшая горстка молодых выпускников Академии, что жила здесь пару лет назад, уже давно искала другой жизни в столице.

Поэтому пара молодых парней-инквизиторов с практически нулевым уровнем ментала наведывалась сюда раз в месяц, чтобы всего лишь соблюсти формальность. В моем городе было все спокойно. До вчерашнего дня…

После ночного визита к Иной я долго не мог заснуть. Наконец, поняв, что именно не дает мне отойти в царство Гипноса, я оседлал Голдена и вернулся в домик у леса. На столе среди буйного беспорядка я отыскал дневник матери. В нем я столкнулся с магией, которую не преподают в Академии. Заклинания и зелья, явно выведенные собственными силами, и, главное, секрет, который позволял открыть дверь в чужой мир. Пожалуй, после возвращения Иной домой дневник следует уничтожить.

Минуя Фонтан Водной стихии, мы пересекли главную площадь города и оказались перед дверями знаменитой на весь город лавки домры Сайны. Роуззи уже не терпелось ворваться в мир рюшей и шелка, а Иная выглядела растерянно и посылала мне глазами двусмысленные сигналы. Я ободряюще улыбнулся ей, хоть и ощущал щемящее беспокойство в области груди.

Оставив девушек одних, направился в пекарню напротив. Хозяин этого заведения мой давнишний приятель. Пожалуй, он один из первых узнает все последние сплетни в этом городе. А это то, что мне сейчас нужно, – выяснить, не просочилась ли в город какая-нибудь информация о состоянии моей сестры или, не дай Святая Диора, об Иной.

– Горячий хилари, горячий хилари!

Я обернулся к парнишке, который разносил среди хозяев лавок этот бодрящий напиток. Мальчик высокий и худощавый, через его плечо была перекинута лента, концы которой привязаны к ручкам деревянного бочонка с половником.

– Парень… Поди-ка сюда.

Мальчик вскинулся, но тут же с округлившимися глазами застыл на месте, узнав меня. Не каждый день Глава города затевает с обычным мальчуганом разговор на улице.

– Д-д-домре Айден, пусть огонь пылает в вашем сердце, а разум будет холоден как лед, – он все же выдавил из себя учтивое приветствие и двинулся ко мне как сонная рыба, с протянутой вперед ладонью.

Я поприветствовал его в ответ и поинтересовался:

– Что это у тебя? Хилари?

– Да, домре Айден.

– Вкусный? – Я хитро прищурил глаза, сканируя этого молодого торговца.

– Я… я… Не советую вам его брать, – он совсем потух при последних словах.

– Вот как…

– Но я могу… – Он нерешительно поднял на меня глаза. – Я сейчас! Домре Айден, я сейчас!

Он развернулся и умчался, нырнув в незаметную щель между домами, расплескивая на ходу горячий хилари сомнительного качества. Я ухмыльнулся. Вот же прохвост. Толкает своим же собратьям дешевое пойло, тогда как мне побоялся продавать этот напиток.

Ожидать однозначно было приятнее в тени спасительного навеса городской пекарни. Двое посетителей, которые в этот час сидели за столиками этого заведения, учтиво поклонились при моем появлении.

– Не верю своим глазам! Домре Айден, какая честь. – Ко мне навстречу с распростертыми объятиями двигался Люсьен. Его пышные остроконечные усы были загнуты наверх, что говорило о прекрасном расположении духа. Он пригласил меня присесть за дальний столик и, понизив голос, поинтересовался: – Какими судьбами, Айден?

– Решил проведать своего старого друга. – Я хитро улыбнулся.

Люсьен вернул мне улыбку. Я уже видел, что большая усатая рыба попалась на крючок, и лениво откинулся на спинку кованого стульчика, приготовившись слушать.

– Хитрый же ты лис. В городе все спокойно, если тебя это интересует. Главным событием этой недели по-прежнему остается ежегодный Осенний Фестиваль. – Он протер быстрым движением свою небольшую лысину с седеющими по краям прядями. – Клянусь, если эта магова жара доберется и до дня фестиваля, я протяну свои ноги прямо там, на танцевальном помосте. – Он выругался и продолжил: – Кстати, вчера заходил Уильям. Ну и хвалился же он урожаем этого года. Превысил, говорит, показатели прошлой осени в два раза. Наше сотрудничество, говорит, с земельными магами дает свои плоды. Старый хвастун. Ну, нужно отдать ему должное, на площади Четырех сезонов уже вовсю возводят беседки для благословения, и я тебе скажу, их действительно в два раза больше, чем раньше. Мия моя уже все уши прожужжала об этом фестивале. Уже два платья заказала у домры Сайны! Два! – Люсьен несколько раз показал мне два пальца на руке, потом вдруг сентиментально улыбнулся, вспоминая о дочери, и, прокашлявшись, заметил: – Ну а что? Может, и найдет свою судьбу в парной тыкве и слезет с моей шеи на молодую шею. – Он засмеялся своей шутке, потом, вдруг посерьезнев, сказал: – Ты вот так скептически не смотри. Я свою Лаурочку так и повстречал, ага. Пятьдесят лет душа в душу, упокойте, Святые, ее душу. – Он поднес свою раскрытую ладонь к сердцу.

Я молча смотрел на старика и улыбался. Тревога за сестру, Иную, за город на время поутихла.

– Ваша история прекрасна. Но она одна на миллион.

– Главное – верить, Айден…

Я заметил парнишку, несущегося ко мне во весь опор через площадь.

– Был рад повидаться, Люсьен. – Я склонил голову в знак уважения и поспешно покинул пекарню, оставив своего друга в легком недоумении.

Айден

– Домре Айден! Домре Айден! – Паренек тряс передо мной глиняным кувшином. – Вот! Это мать варила. Свежайший корень хилари, такого даже на дальнем тракте не купишь.

– Кружка хоть есть?

Паренек расплылся в улыбке:

– А то, как же! – И, отстегнув от своего пояса фарфоровую чашку, расписанную цветами, он тут же налил из кувшина светло-оранжевый напиток. – Лучшая чашка из нашего дома.

Хилари действительно был горячим, от него валил пар, невзирая на жару вокруг.

– Сколько?

– Двенадцать серебряных. – Паренек стоял зардевшись, явно смакуя каждый момент. Можно травить своим друзьям еще много-много дней историю о том, как ты обслужил высоко знатного лорда, самого домре Айдена, Главу Форестала, пока всем не надоест или пока не найдется умник, посчитающий это враньем.