– Чёрт с вами, – произнёс он, обращаясь больше к Ситчихину, чем к остальным. – Делайте, что хотите. Только мозги включать при этом не забывайте. Там, в хозяйственном отделе, продаются репелленты. Если не хотите обработать себя, то хотя бы дайте нам время, чтобы защититься самим.

– А вот это, – лицо Ситчихина просияло, – отличное предложение.

– Майор Дегтярёв – начальник грамотный, хотя жёсткий, – поведал Зайцев, закрывая окна в кабинете. – Разбирается в таких сферах и до таких мелочей, что порой удивляешься, откуда он всё это знает. И ведь почти всегда оказывается прав, особенно насчёт расследования.

Дегтярёв приказал проверить второй этаж и закрыть все двери и окна. Лея и Зайцев так и не смогли полностью поверить в смертельную угрозу насекомых, но перечить не стали. Зайцев – из-за субординации, Лея – из-за настойчивости майора. Он по-прежнему казался ей слегка неуравновешенным, поэтому она опасалась, что он выйдет из себя и выкинет что-нибудь безумное, например, начнёт стрельбу в помещении.

Тишину, царящую в коридоре на втором этаже, нарушало слабое жужжание мух. Они тыкались в окна, вились вокруг ламп и ползали по стенам, перебирая тонкими согнутыми лапками. Обычные насекомые, на первый взгляд, только слишком жирные. И их стало заметно больше. Лея вспомнила, как одна из мух укусила её до крови. А вдруг они накинутся всем скопом? Её передёрнуло. Может, Дегтярёв был не так уж и прав? И он упоминал погибших… Лея сначала не поверила, что несколько человек стали жертвами насекомых. Решила, что «мухи» – это какое-то кодовое слово, обозначающее бандитов или наркоманов, но теперь осознала свою ошибку.

В ухе стало щекотно от прикосновения крохотных лапок. Лея взвизгнула и хлопнула себя ладонью так, что самой стало больно. Мёртвая муха свалилась на пол. Зайцев удивлённо взглянул на Лею, заметил её напряженное лицо и принялся рассказывать о начальнике, чтобы немного отвлечь от насекомых.

– Помню, пару лет назад в одной квартире мы обнаружили обглоданный труп мужчины. А рядом сидел его пёс и рычал на нас с ненавистью в глазах. Здоровый такой питбуль – одни мышцы. На первый взгляд картина ясная, но труп положено отправлять на экспертизу. Мы, разумеется, так и сделали. Эксперт пришёл к выводу о том, что псина насмерть загрызла этого мужика. И вроде бы никакого криминала нет – уголовное дело можно прекращать, только Дегтярёв этого сделать не позволил. Не может, сказал, такого быть, чтобы человек с собакой жили душа в душу несколько лет, а она вдруг на него напала. И приказал проверить всё по новой.

Они шли по коридору к следующей двери. Стук шагов эхом разносился по отделу полиции. Лея поразилась тому, каким пустым стало здание. Совсем недавно в нём было полно полицейских – а теперь они разъехались, кто по вызовам, кто по домам. Если и вернутся в отдел, то ещё не скоро. Только Дегтярёв давал о себе знать – его громкий голос непрестанно доносился снизу. Судя по интонации, майор не стесняясь в выражениях распекал кого-то в телефонном разговоре.

– И, знаете, всё действительно оказалось совсем не так просто, – продолжил историю Зайцев. – В соседнем доме жила семилетняя девочка, которую во время прогулки во дворе искалечила собака. Оставила инвалидом, так как ногу пришлось ампутировать. Вся её семья была подавлена тем, что произошло с бедняжкой. Думаю, вы уже догадались, что собакой оказался тот самый злющий питбуль. Хозяина собаки наказали штрафом, но отца девочки это, конечно, не устроило. Он был неглупый человек и не стал мстить сгоряча, как это сделали бы многие на его месте. Нет, он завёл себе почти такого же питбуля и стал его тренировать для нападения на людей. В один прекрасный день отец девочки пришёл с собакой к квартире потерпевшего и позвонил. А когда тот открыл дверь – скомандовал собаке: «Фас». Питбуль хозяина квартиры пытался его защитить, но на этот случай отец девочки заготовил шприц со снотворным. В общем, просыпается псина через пару часов в пустой квартире. Рядом только тело хозяина. Проходит день – питбуль голодает. Проходит другой – он не выдерживает и начинает поедать тело. А потом мы труп обнаружили. Представляете, как тяжело было это всё распутать? А Дегтярёв будто знал с самого начала.

– Что стало с отцом девочки? – спросила Лея. От образа собаки, пожирающей труп, ей стало не по себе, но история оказалась интересной.

– Чисто по-человечески его всем было жаль. Хотелось бы закрыть на это дело глаза, но Дегтярёв не позволил, так как «закон есть закон». Он настоял на том, чтобы расследование было проведено по всем правилам, а дело – передано в суд. Кажется, отцу девочки дали пять или шесть лет условно. Вот, что я имел в виду, когда говорил, что Дегтярёв грамотный, но жёсткий. Никаких отступлений от своего мнения не терпит.

Зайцев открыл дверь в очередной кабинет и отпрянул назад, отмахиваясь от нахлынувшей на него струи напористых мух. Они назойливо вились вокруг его головы, бросались в лицо и кусали. Кожа мгновенно покрылась красными пятнами. В первые секунды Лея застыла столбом, не до конца осознав, что происходит. Каждое лето в детстве она гостила у бабушки в деревне, поэтому прекрасно помнила, как мухи увивались за соседскими свиньями и коровами. Стоило подойти ближе – и ты погружался в такое же гудящее облако. Ничего страшного в этом не было. Насекомых интересовали не маленькие девочки, а мусор и навоз.

Но эти мухи были другими. Они набрасывались на Зайцева так упорно, словно это была их последняя трапеза в жизни. Заметив появившиеся на его лице ранки, Лея кинулась на помощь и принялась отгонять мух, давить их ладонями. Когда жужжание поутихло, она бросила взгляд на окно в кабинете и обомлела.

– Там, там… Всё черное от мух! – крикнула она. – Нужно немедленно закрыть форточку!

Зайцев кивнул и бросился к окну. Сидящие на стенах кабинета мухи сорвались с мест, заметались в воздухе и пронзительно загудели. Лея вбежала следом, схватила со стола серую папку с надписью «Дело №», и стала хлестать ей направо и налево. Мухи кусали за руки и в лицо, но чем меньше их становилось, тем спокойнее они начинали себя вести. Вдвоём Лея и Зайцев быстро разделались с насекомыми, после чего перевели дух.

– Вот мрази, всего искусали, – выдохнул Зайцев. Он провёл рукой по лицу и ошеломлённо уставился на покрытую кровавыми линиями ладонь. – Вы как? В порядке?

– Мне не так сильно досталось. Немного задело руки и щеку.

– А ведь я не поверил Дегтярёву, признаюсь честно. Теперь вижу, что ошибался. Что же в городе творится, а?

Лея взглянула в грязное окно. С той стороны мухи сновали по стеклу, превратившись в единую, дрожащую кашу. Изредка слышался глухой стук – то ли насекомые пытались пробраться внутрь, то ли тыкались без всякой цели. Лея тоже не верила майору, пока не увидела раны на лице Зайцева. Пока не увидела черное, кишащее окно. Где-то там, вдалеке, город превращался в зону экологического бедствия.

Смартфон Зайцева издал короткую трель, означающую получение сообщения.

– Жена пишет. – Следователь улыбнулся, но тут же скривился от боли в обкусанном лице. – Она с сыном уехала на дачу ещё утром. У них пока ни следа безумных насекомых, но я всё равно попросил укрыться в доме и запереть двери с окнами. Лучше перестраховаться, а то мало ли.

Лея вновь вспомнила об Артёме. Она пообещала себе перезвонить, как только предоставится свободная минута. Утренняя ссора теперь стала казаться ей сущей мелочью по сравнению с тем, что творилось вокруг.

– Завтра, наверное, будет сильно болеть. – Зайцев прикоснулся к ранам, поморщился. – Ладно, обработаю их потом. Давайте пока проверим остальные кабинеты и вернёмся к Дегтярёву. Только папку из рук не выпускайте, хотя, надеюсь, она нам больше не понадобится.

Остальные окна на втором этаже были закрыты. В пустых кабинетах им встретились только пара мух, не обращающих на людей никакого внимания, и паук, который обустроил жилище в углу над шкафом с документами.