Мару мелко трясёт от бешенства. Тысячелетия планов, немыслимое количество работы и всё обернулось катастрофой! Вся её жизнь, все идеалы… теперь не более чем дурацкая шутка!

— Боги делятся на четыре вида, — прорычала ведьма, уперев взгляд в пол, — яйцо, личинка, куколка и имаго. Ты и твой папаша убивали «личинки». А в его родном мире полно яиц! Тысячи! Это мир-кладка!

— Вот и прекрасно, пусть Дикая Охота пирует. — Отмахнулась эльфийка, но уверенности в голосе убавилось.

— Дикая Охота, это не герои. — Почти плача выпалила ведьма. — Это саранча! Да они любят плоть богов, но с радостью сожрут всех, до кого дотянутся! А энергии, полученной от кладки им хватит, чтобы перекинуться на всю цепочку миров!

Стакан в руке Луиджины лопнул и чай пролился на колени. Лицо побледнело, а кончики ушей опустились до плеч. Ведьма горько засмеялась и простонала:

— Ты убила… ещё нет, но это неизбежно, миллиарды и миллиарды разумных существ! Тысячи миров опустеют! А теперь скажи, забота об отце того стоила?!

Ночь окутывает лагерь, просачивается меж деревьев плотными щупальцами мрака. Ролан устроился в спальном мешке под телегой, меч положил под левую руку. Темнота пахнет зимой и скорым снегом. Холод облизывает открытые участки кожи, но две миски горячей похлёбки в животе согревают не хуже костра.

В шатре Али темно, Ролан скрипнул зубами, в который раз прикидывая, стоит ли прокрасться и убить брата. С каждым днём его полезность в поисках Орландо кажется всё более несущественной.

Пять воинов спят у костра, а ещё два ушли в дозор. Вдруг герцог решится на вылазку, ведь до замка осталось всего ничего. Ролан закрыл глаза и распахнул во всю ширь. По земле стелется новый запах, резкий и чужеродный. Огонь костров опал и затрепетал… В сужающееся кольцо света упал проходящий мимо дозорный. В горло вцепилась огромная лысая псина. Человек беззвучно распахнул рот, глядя на просыпающихся товарищей.

Поднялся крик, собака отпустила жертву и бросилась на ближайшего поднимающегося. Они покатились в огонь, затушили костёр и заметались, взвивая алые искры. Волна воплей покатилась по лагерю и Ролан, чертыхаясь, начал расстёгивать спальник.

Темнота выплёвывает новых псов, а воздух звенит от криков боли. Ролан выполз из-под телеги, проклиная себя за выбор места для сна. С полумаха рассёк прыгнувшего пса, отскочил от кипящей крови. Бросился на помощь ближайшему солдату… налетел на бугая в чёрных латах. Ударился носом об нагрудник и отступил, стараясь рассмотреть нового врага.

Псарь походя отмахнулся от выскочившего человека. Тесак ударил в шею, глухо стукнуло, и человек отшатнулся, зажимая место удара. Крови нет. Демон озадаченно перевёл взгляд на оружие, тяжёлый клинок из обсидиана был обязан снести голову.

Ролан оскалился, ударил, целя в сочленение доспехов в подмышке. Остриё пробило лёгкую кольчугу, погрузилось на длину пальца. По клинку побежала чёрная кровь. Псарь зарычал, ударил наотмашь в голову. Обсидиановое лезвие погрузилось в кожу под глазом, продавило и… разлетелось на мелкие осколки. Парень отшатнулся, закрывая лицо и глухо матерясь на гортанном языке. Скулу покрыл густой кровоподтёк. Псарь ударил кулаком, латная перчатка скользнула над головой, едва взъерошив волосы.

Ролан перехватил руку за запястье, вывернул и ударил во вторую подмышку. Демон взвыл, пнул в живот. Парня отшвырнуло на телегу с деталями требушета. Доски треснули и Ролан растянулся внутри, приложившись затылком об окованный дубовый брус.

Псарь зарычал, шагнул к нему, снимая с пояса второй тесак. Мотнул головой и направился к шатру Али. Ролан застонал, начал выкарабкиваться, хватаясь за обломанные борта. Свалился на землю. Голова гудит, зрение раздваивается и расстраивается, а к горлу подступает вязкий ком тошноты.

Демон рывком откинул полог… отшатнулся, едва не упав на спину. Попятился, закрыв щель забрала ладонью, меж пальцев струйками стреляет кровь. Из тёмного зева шатра кошкой выскочила Луиджина. Лицо отрешённое, а во взгляде сверкают холодные искры.

Небрежно уклонилась от двух широких замахов, скользнула под третий. Рапира снизу вверх ударила в щель забрала. Демон взвыл, выронил тесак и упал на колени. Луиджина небрежно полоснула по открывшемуся горлу, пнула в грудь. Тело тяжело рухнуло на спину и осталось лежать.

Женщина отряхнула клинок, развернулась на пятках и вошла в шатёр. Задёрнула за собой полог.

Ролан тяжело поднялся, тряхнул головой, охнул и накрыл затылок ладонью. Подошёл к мёртвому демону, краем глаза наблюдая, как солдаты расправляются с гончими. Пнул в бок, перевёл взгляд на шатёр и пробормотал:

— Да кто она такая?

Йор пьёт чай из маленькой чашки, не отрывая взгляд от однорукого эльфа, сидящего напротив. Телохранитель императрицы пьёт из блюдца. Из зала в кухню долетают озлобленные женские голоса, хлопают книги и звенят пузырьки волшебных смесей.

— Хорошая погода сегодня. — Пробормотал Йор.

— Определённо. — Ответил эльф.

— Давно служишь… ей.

— Госпоже Луиджине? С детства.

— А вы с ней… это… ну ты понял? — Осторожно спросил Йор.

Эльф вскинул бровь, подчёркнуто вежливо улыбнулся и покачал головой.

— Она моя кузина.

— А… ясно.

— А вы с мадам Марой?

— Сложно сказать… — Вздохнул Йор. — Но мы точно не родственники!

— Я бы сильно удивился.

— Кажется, они сейчас подерутся. — Сказал гигант, кивая в сторону зала. — Может нам вмешаться?

— Не думаю. Лезть в женскую драку, себе дороже. Ещё чаю?

— Эм, да… спасибо.

Эльф долил чай в протянутую кружку из фарфорового чайника. Подвинул сахарницу, Йор покачал головой.

— А крепко ты меня приложил. Рёбра всё ещё болят.

— Спасибо. Я усердно тренировался.

В зале звонко разбилось стекло, рухнул шкаф. Раздались звуки, характерные для двух женщин, вцепившихся друг дружке в волосы. Йор дёрнулся, но однорукий остановил одним взглядом, сказал твёрдо:

— Пусть сами разбираются.

— Но…

— Если бы они сражались всерьёз, — задумчиво сказал эльф, — дом уже разлетелся бы на куски. А мы вместе с ним.

— Да… действительно. Может баранок? Нам подвозят очень вкусные из ближайшего города.

— Не откажусь.

На кухню прихрамывая вошла Мара, а следом Луиджина. Волосы женщин взъерошены и торчат против всякого приличия. Под глазами горят свежие царапины, а одежда обзавелась неопрятными надрывами. Мужчины замерли с чашками у ртов.

Ведьма прошла к столу, упала на свободный стул и подтянула к себе чайник с чашкой. Эльфийская императрица села напротив, откашлялась в кулачок.

— В ходе дискуссии мы приняли решение о сотрудничестве. — Провозгласила Луиджина.

Ведьма мрачно кивнула. Взяла печенье и ткнула в исходящий паром чай. Йор пару минут тому заварил свежий. Зыркнула на девушку и кивнула ещё раз. За окном залаял приблудный пёс, зашипела кошка и, судя по звукам, взбежала по дереву на ветвь.

— А какого рода сотрудничество? — Осторожно спросил Йор. — Мы собираемся уничтожить Дикую Охоту?

— Это невозможно. — Мрачно ответила Мара.

— Тогда что мы будем делать? — Поинтересовался однорукий.

— Мы… минимизируем ущерб. — Ответила Луиджина. — Спасём Орландо и этого… как его там… Ролана.

Йор выдохнул через нос, кивнул, сжимая кулаки. Эльф остался безучастен и пьёт чай крохотными глотками. Мара вздохнула и отодвинула чашку с размокшим печеньем, плавающим у поверхности. Откинулась на стуле и заговорила, сложив руки на груди:

— Я укажу направление и обеспечу техническую часть, а наша… союзница, всё остальное.

«Союзница» произнесла таким тоном и с таким выражением лица, что Йор отчётливо услышал совершенно другое слово. В разы короче и куда ярче.

— Я так понимаю, — сказал однорукий эльф, — мы спасаем двоих и прячемся по родным мирам?

— Да. — Отрезала Мара.