Но пересечь огненную реку Смородину могли только лишь праведники, с чистой кровью от светлых слов и богоугодных поступков. Люди, отягощенные тяжкими поступками, сделать этого не могли, под грешниками мост проваливался и их навечно поглощала огненная пучина. Эти предания нашли свое отражение в древних погребальных обрядах. Так, славяне во время похорон сооружали небольшую переправу-мост через местную реку. Хоронили умерших людей на погостах, погостить у предков (сейчас это кладбища), на высоком берегу, чтобы предки хорошо видели, чем заняты их чада.

Именно это сакральное место — Калинов мост — вам необходимо будет найти, а позже, обретя силы, встретиться с тем, кто его охраняет. Лишь мертвые души, да боги могут ходить по нему, и вам в будущем придется пройти его до конца.

А пока, лишь переступив через черту или пройдя по ее грани, вы поймете себя и почувствуете тягу к жизни, что сильней смерти. Каждая из вас обладает внутренней силой, но вам надо научиться ей пользоваться. Этим мы и займемся.

Из меня в головы девушек ударил эфир, что связал мое сознание с ними.

Я парил высоко в небе. Ветер слегка охлаждал мое тело, поддерживая меня под широко распахнутые крылья. С огромной высоты я смотрел вниз в поисках добычи. Я знал, что сегодня она попадется в мои когти. От моего острого взгляда не спрятаться, не скрыться. Повелитель неба вышел на охоту, и скоро мои когти вонзятся в податливое тело.

Сегодня меня ждала особенная дичь, которую очень трудно поймать. Живущие вместе, они зорко следят за любой опасностью, и подобраться к юрким зверям очень трудно. Но сейчас удача была на моей стороне.

Далеко внизу стремительной стрелой, мелькая среди деревьев, неслась моя добыча. И хотя я не люблю охоту в лесу, отказаться от нее я не мог. Слишком уж лакомой была ее кровь и слишком вкусным мясо. Поэтому, издав победный клич, я со страшной скоростью кинулся вниз, едва увидев, что мой трофей выскочил на открытое пространство.

Она услышала меня, почувствовав движение ветра. Пытается скрыться в высокой траве. Напрасно, ведь я уже близко. Стремительная атака — и мы катимся кувырком по земле. Ее ударов я даже не заметил, а острые зубы не смогли прокусить мое оперенье, что крепче стали. Мои когти глубоко входят в ее тело. Я чувствую, как ее покидает жизнь. Одинокая слеза скатилась из глаз прекрасного мангуста, и мне на миг даже стало жалко ее. Всего на миг, прежде чем мой клюв опустился ей на голову…

Медленно плыву по реке. Сильное тело невесомо скользит, раздвигая водную гладь, практически ее не тревожа. На поверхности лишь глаза, высматривающие добычу. И сегодня я знаю, что она придет, мне надо лишь подождать. А это я умею лучше других.

Мелкие животные, пришедшие на водопой, меня не интересуют. Сегодня меня ждет иная охота. Хищник против хищника, когти против зубов. Ярость земли против коварства воды. Глупец тот, кто считает воду безопасной и, подходя к ней, теряет бдительность. Такие долго не живут, ведь подобные мне быстро их наказывают за беспечность. Но в этой реке я хозяин, я — ее царь, и прочие могут лишь убираться с моего пути, надеясь, что я ими не заинтересуюсь.

Вот она, моя цель — прекрасная черная пантера. Тяжело дышит, явно куда — то бежала. Что ж, в этом месте ее бег будет остановлен. Пьет воду, забыв об опасности. Медленно, стараясь не выдать себя, я приближаюсь к ней. Она большая, но я намного больше. Уже давно я не встречал зверей, что были бы равны мне. И сегодняшний день не будет исключением. Это будет славная охота.

Резкий рывок из воды — и мои челюсти смыкаются на ее лапе. В последний момент она будто что-то почувствовала и попыталась отпрыгнуть. Но я был быстрее. Схватив ее, я кувыркнулся и резко сдал назад, затаскивая большую кошку в воду. На удары когтей по морде я не обращал внимания. Несмотря на свой внушительный размер, она была слаба. Еще раз дернув ее, я погрузился в мутные воды. На ее морде был написан испуг, страх смерти. Она судорожно брыкалась, не в силах освободиться. Буквально на миг наши глаза встретились, и мне стало ее жалко. Но только на миг, и в следующий момент ее сознание погасло…

Слегка похрустывая, под моими ногами искрился снег, что плотным ковром накрыл землю, скрывая следы. Верный Тишка, старый охотничий пес, чуть нервно поводил носом, чуя добычу. Изогнутый лук с наложенной на него стрелой ощущался как продолжение меня. Как и хищная стрела — охотничья, заговоренная, что и шкуру не попортит, и зверя мучиться не заставит — я цепко выискивал цель.

Несколько раз я обошел по большому кругу то место, где засел в засаде хищник. Выбрав направление так, чтобы добыча сама отправилась туда, где мне удобней будет начать охоту, я двинулся вперед.

Но зверь мне попался странный. Не сидел, как обычный хищник, затаившись в поисках жертвы. А перемещался с места на место, периодически замирая на пару минут. Будто что-то гнало тварь вперед, заставляя игнорировать близкую опасность.

Рывок — и Тишка мчится куда-то в сторону, и залившись звонким лаем, смотрит вверх. Вижу на дереве едва заметную тень и с замирающим сердцем, едва переводя дыхание, подхожу ближе. Жестом отзываю заливающегося остервенелым лаем пса, рассматривая меж тем рысь, притаившуюся на суке и не спускающую настороженных глаз с собаки, ища удобной минуты, чтобы воспользоваться каким-нибудь нашим промахом и скрыться.

Затаив дыхание, сливаюсь с остриём стрелы, выцеливаю верную добычу… Еще мгновение — и пронзенная насквозь, рысь без чувств, без дыхания, с едва заметными судорогами, медленно падает с сучка на сучок, всем весом бьётся о землю прямо у лап дрожащего в нетерпении Тишки. Смотрю в ее затухающие глаза, в которых застыла одинокая слеза. В ней я вижу свое отражение, и на миг мне становится ее жалко… Взвалив тяжелую ношу на спину, я отправился обратно… Это была хорошая охота, достойная смерть для благородного зверя.

Миг — и тяжелые когти медведя — шатуна распарывают брюхо волчице.

Миг — и стрелка с ядом, выпущенная из духовой трубки, поражает обезьяну, и ее тело с тяжелым стуком падает на землю.

Миг — и тяжелые волчьи челюсти смыкаются на горле росомахи.

Миг — и в глаз огромной медведицы — панды попадает отравленная стрела, направленная умелой рукой охотника. Кровавая пена из пасти, да глаз наполненный болью — вот и все, что я вижу перед тем, как замрет ее дыхание…

Разрываю контакт и смотрю на повалившихся на пол девушек. Они плачут, у Ольги истерика…

— Ты убил нас!.. — голос Селены чуть дрожит.

— Убил, — коротко киваю я, — чтобы обрести силу, я пережил тысячи смертей, и только ваша вера в меня помогла мне не потерять свою суть. Теперь вы знаете свой страх и сумеете справиться с ним. Больше моего участия в вашей медитации не требуется. Каждый раз, когда вы будете погружаться в нее, к вам будет приходить образ врага, старающегося вас убить. И вы будете умирать раз за разом, пока не научитесь давать ему отпор. Он — всего лишь страх, вы сильнее. Пользуйтесь любой возможностью, чтобы его одолеть. Без этого поход в Серый лес вам заказан.

А теперь отдыхайте, а я пойду пройдусь. Вам пока покидать территорию дома запрещено. Не готовы вы еще к опасностям, что могут подстерегать вас за пределами его стен. Завтра займемся полноценными тренировками. Считайте сегодняшнюю разминкой.

Развернувшись, я вышел на улицу и прислонился лбом к прохладному столбу крыльца. Жалость к девушкам душила меня, но позволь я ей одержать верх, все тренировки пойдут насмарку.

— Все это ради них, — прошептал себе я и пошел к воротам. У меня еще были дела на острове…

Владислав Громов

Вскочив на верного Бурана, я отправился за ворота дома. Настроение было паршивым. Рисковать собой легче, чем близкими людьми. И пусть смерти девушек случались лишь в их медитации, все равно это было тяжело. Больше всего меня раздражало, что я там превращался в часть общего сценария, не имея возможности влиять на ход событий. И так будет продолжаться еще не раз, и я уже не могу вмешаться. Главное, чтобы они после всего пережитого меня не возненавидели.