— И? — не выдержала она, пристально глядя на врача, который взял паузу, не в силах произнести страшные слова.
— И это может привести не только к уничтожению эфирных каналов, но и всей кровеносной системы. Мы не можем вмешиваться в этот процесс. Прошу меня простить, Ваше Величество. Сейчас все зависит только от него. Если тело вашего сына не выдержит, он умрет.
— Если мой сын умрет, — зашипела Елена, сжимая кулаки, — вы не намного его переживете. Зачем мне лекари, которые в случае нужды не способны помочь?! Пошли все прочь отсюда!!! — сорвалась она в крик, склоняясь над сыном и меняя ему влажную повязку на лбу.
— Влад! — она резко обернулась ко мне и повалилась ко мне в ноги. — Спаси его!!! Я знаю, ты можешь! Проси чего хочешь!!! Если надо, я стану твоей рабыней, слугой, наложницей! Хочешь императорскую корону по праву крови — забирай! Я добровольно отрекусь в твою пользу. Только спаси его. Спаси моего сына!…
Из ее глаз текли жгучие слезы, на лице было написано такое горе, что я не выдержал и отвел взгляд. Глядя на лежавшего неподвижно Павла, я чувствовал, что его дыхание становится все тише. Его источник начал угасать, и, пытаясь продлить свое существование, стал тянуть жизненные силы из парня. Еще немного, и он умрет. Это я видел так же ясно, как и тени давно умерших людей, что находились в этой комнате.
Среди них были Романовы, причем, одного из них я видел на портрете совсем недавно. И именно он смотрел взглядом, полным ненависти и в то же время какой-то обреченности на моего предка, что стоял рядом со мной. Ведь и мои родичи тоже явились сюда, чтобы стать свидетелями мести за древние обиды. Они стояли за моей спиной, и я чувствовал спиной их испытующие взгляды. Казалось, они ведут между собой диалог, не слышный мне. Хотя, почему же не слышный — чуть напрягшись и посмотрев на все взглядом Нави, я услышал все, что говорилось в комнате.
… Да, виноваты! Но это же ребенок! Неужели в вас совсем не осталось чести, и вы променяете жажду мести на жизнь мальчика?
— А где была ваша честь, когда вы вырезали всех — от мала до велика? Вы думали о чести, незаслуженно уничтожая всех нас? Не вам об этом говорить!
— Сейчас есть шанс, наконец, закопать топор войны. Может, хватит жить лишь желанием отомстить?
— А что плохого в этом желании? Вы почти под корень вырезали нас, так почему бы и нам не отсечь ваш последний корень? Погибнет малец, и династия прервется. Но решать не нам. Мы лишь давно умершие, духи. Цену жизни надо спрашивать у мертвых, но сейчас пусть живой назначит цену за жизнь.
После этого призраки двух древних родов уставились на меня своими мертвыми глазами.
Вот он, мой шанс отомстить за их смерти. Мне даже делать ничего не придется. Еще пара минут, и Павла не спасет даже чудо. Род Громовых будет отомщен, и Романовы понесут заслуженное наказание за все, что с нами сотворили.
Но смогу ли я жить после этого, зная, что допустил смерть безвинного ребенка?! Я уже давно отбросил все моральные терзания по поводу человеческой жизни. Если человек должен умереть — он умрет. Бороться за каждого я не был намерен. Но тут иное… Замерев, я смотрел на измученное лицо умирающего цесаревича, и во мне шла борьба между черным волком и белым…
Эйелен, младшая дочь жреца
…Я — тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь…
Черт, прицепилась песенка, которой меня дразнила Ника! Ну да, я большая и красивая панда. И ленивая тоже. Потому как этот зверь не любит делать лишних движений. Как, собственно, и я. И вообще, мой жених тоже очень любит лениться. У него под это дело даже целое философское учение подведено. Сути точно не помню, но главное в ней — если есть возможность не делать, то лучше не делать.
Да уж, возвращение с острова вышло эпичным. И это еще мягко сказано. После дикой боли, от которой я потеряла сознание, в себя пришла уже от головокружительных оргазмов, что буквально сотрясали мое тело. С трудом открыв глаза, я с удивлением, переходящим в легкую панику, увидела, что лежу на Селене, крепко сжимая ее грудь. И отпускать ее мне совершенно не хотелось! Да и у нее в глазах я не увидела брезгливости или неприятия таких отношений. Но я же не такая! В смысле, я парней люблю! В смысле, одного парня… Черт, совсем запуталась!
А Ольга оказалась самой умной и хитрой, и получила свое. А я вот нет. Хотя, грех жаловаться. Это был интересный опыт, и я бы его повторила, но только уже с участием Влада. Я, эльфийка и он. Это было бы… От нарисовавшейся у меня в голове картины трусики сразу намокли. Так, стоп, держи себя в руках! До аэропорта осталось ехать всего ничего.
Идея посетить отца пришла ко мне спонтанно и показалась очень удачной. К тому, же мне очень нужны были некоторые тайные магические техники моего народа, доступа к которым я в свое время, конечно же, не имела, по причине слабости. Но сейчас назвать меня слабой даже Влад не сможет.
Я не сдержала улыбки, вспомнив, как я впервые победила Бурана. И Влад тогда вопил, что конь-ловелас мне просто поддался, из-за излишней слабости к женским прелестям. После этого мы с четвероногим красавчиком объединились и так наваляли Владу, что тот долго потирал отбитый зад. Победа была честной, чтобы кто не говорил.
А вот Нике Буран точно поддался. Они с ним теперь лучшие друзья. Конь даже в Тверь отправился вместе с сестрами, чтобы её охранять. Влад на коленке склепал какой-то артефакт, позволяющий Бурану от него отойти на большое расстояние.
Хотя, я бы сказала, что охранять надо скорей от них, чем их. Ника в зверином обличье совсем человеческий разум теряет. Одно на уме — кого бы порвать. Да и Вика от нее не далеко ушла. Росомаха в принципе зверь безбашенный, так и у Вики характер оторвы. Ох, чувствую, наведут они там шороху! Тем более, у них там вроде оставались какие-то, уж не знаю, кто — враги — не враги… Будет хорошая драка, точно говорю. Ника и одна способна полгорода порвать, а уж вдвоем…
Как там Влад говорил — и один в поле воин, коль по-русски скроен? Не совсем понятная ассоциация, но намек на то, что они могут справиться с любой ситуацией, предельно ясен. Хотя, чувствую ещё, добром эта поездка не кончится, и Владу придётся опять отправляться в Тверь спасать их жопы из очередной заварушки. Мало обрести силу, нужно ещё её с умом использовать. Я прямо вижу, как они потом уже будут ходить с надутыми губами и обиженно тереть отбитые задницы.
Так, а вот и аэропорт. Документы у меня в порядке, внешность легко изменю по прилету. Кроме отца, никто не должен знать, что я вернулась. По крайней мере, пока. Я планировала побыть дома не меньше трех — четырех дней. Вряд ли я успею закончить все раньше. А обратно Влад меня уже заберет. Всё-таки, честно сказать, я сильно соскучилась по отцу. Мы с ним и не общались никак с момента моего поступления в академию.
Но была еще одна причина, что тянула меня домой. Какое — то предчувствие надвигающейся беды, от которой у меня буквально начинала гореть под ногами земля. Все чаще мне стали сниться сны, которые я, пробудившись, забывала. Но они несли какую-то угрозу моей жизни. Я не стала ничего говорить Владу. У него и так дел полно. Сама разберусь, а если что — он всегда успеет прийти на помощь.
Перелет я особо не запомнила. Стресс последних месяцев сильно ударил по моему организму, и я банально проспала всю дорогу. Проснулась, когда мы уже прибыли в аэропорт Теночтитлана. Выйдя из самолета, я накинула на себя скрыт и неслышной тенью скользнула мимо таможенников, поймала такси и отправилась домой. Спустя всего лишь час я стояла недалеко от дома, вслушиваясь в происходящее в нем.
Несмотря на то, что на Землю уже опустился вечер, огней в доме было очень мало. Понаблюдав еще минут тридцать, но так ничего и не поняв, я мягко перепрыгнула через забор и незаметно миновала стражу, которой, как мне показалось, было непривычно мало. Окно в мою комнату было закрыто, но я прекрасно знала, как его открыть снаружи, не привлекая внимания. В детстве я довольно часто сбегала из дома, поэтому у меня был богатый опыт, как выйти и зайти в него абсолютно незамеченной.
