Аня долго смотрела на вопрос, затем неуверенно подвела курсор к «Да». В комнате сделалось светлее. Аня оглянулась: сияние шло со стороны причала, снизу – озаряло занавеску и бледным квадратом ложилось на стену и потолок.

Рыжий?

Эксперты?

Аня погладила тачпад пальцем, затем поднялась и выглянула в окно.

Казалось, невозможным, но светились окна в заброшенном доме охраны. В доме, где давным-давно жила Аня с родителями. В доме, где ее отец убил ее мать.

Руководителю Главного следственного управления СК России по Республике Крым и городу Севастополю

генерал-лейтенанту юстиции

Г.С. Агасарову

Р А П О Р Т

об обнаружении признаков преступления

28 октября 2018 года, 08.00, следователь следственного отдела по Кировскому межрайонному отделу следственного управления СК России по Республике Крым и городу Севастополю капитан юстиции Герасимов С.К., рассмотрев материал проверки анонимного сообщения о преступлении КРСП №1023пр-18 от 27 октября 2018 г. и другие материалы,

установил:

27 октября 2018 г. около 22 часов на аварийной территории технического причала затона им. Кирова, находящегося по адресу: г. Феодосия, Новообразцовая улица, 127, литер А-Ж, мною обнаружен труп Бероевой Александры Валентиновны (17 лет) проживавшей по адресу: пгт. Виноградное, ул. Октябрьская, д. 63, кв. 2.

Первичный диагноз: многочисленные травмы верхних и нижних конечностей, позвоночника, сотрясение головного мозга, ушибы мягких тканей головы.

Принимая во внимание, что имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления, предусмотренного п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 110 УК РФ, а также возможную связь вышеуказанного преступления с имеющимися в производстве делом 01-0703/18,

Постановил:

возбудить уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 110 и ч. 1 ст. 119 УК РФ.

Уголовное дело принять к своему производству и приступить к расследованию.

Копию настоящего постановления направить прокурору Кировского района и прокурору г. Феодосии.

Следователь Кировского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Крым и городу Севастополю

Капитан юстиции С.К. Герасимов

28 октября 2018 г.

Аня прогремела кроссовками по металлическому трапу и, стараясь не расплескать кофе из чашки, переступила порожек машинного отделения.

Спиной она еще ощущала, как пылает утреннее солнце, но сюда тепло не доходило, и по рукам побежали мураши.

– Я… я принесла кофе.

Удушливый полумрак пропитался холодом и едким запахом старого масла, у одного из дизелей угадывался силуэт человека.

– Кофе, – повторила Аня. Из теней ей ответил скрипучий, как ржавая петля, голос:

– Доделать надо.

Она раздраженно дернула плечами, громко отпила из чашки и выдохнула облачко кофейного пара. В полумраке, словно в ответ, что-то металлически звякнуло.

Галактионов Иннокентий, ее «отец». То есть, биологически он им и был, и фактически был – но этим, подобно жутковатой матрешке, не исчерпывался.

– Так в-вы встали на учёт? – прервала Аня молчание и опёрлась спиной о металл дверной рамы.

– Мне все объяснили.

– Там десятидневный срок.

На это Галактионов не ответил.

Что ж, он пятнадцать лет провёл в тюрьме, ему ли не знать.

А ещё убил сокамерника.

А ещё – ее мать.

– Где думаете жить? – спросила Аня. – Там все строго.

– Человек должен жить дома, – Галактионов загремел чем-то в дизеле и добавил: – И тебе не помешает.

– А-га.

Аня с холодком представила кабинку охраны: разбитое зеркало, засохшая лужа маминой крови на полу, черная плесень на когда-то отштукатуренных саманных стенах. В детстве Ане нравилась эта избушка, но сейчас…

В детстве Аня и по отцу скучала. Перед первым в жизни дежурством она так тряслась и нервничала, что выключила свет и заперлась в туалете отделения. И вспомнила о папе. Там, в темноте, казалось, что он вот-вот придёт и откроет дверь, и заберёт из этой жизни. И будет немного добрый, немного виноватый…

Он не пришёл.

Потом ее отправили на воспроизведение показаний: надо было с обвиняемым и двумя понятыми ехать на очистные, чтобы описать детали кражи. Там Аня составила протокол и повезла вечером начальнику. Он его молча порвал, и ей пришлось ехать снова – с понятыми, с обвиняемым, за двадцать километров от УВД, – чтобы начальник порвал и второй протокол, и третий… К четвертому Аня снова заперлась в туалете, рыдала и представляла, как придет ее отец и всем настучит по голове.

Он не пришёл.

Галактионов сидел в тюрьме за убийство мамы, и постепенно Ане началось казаться, что настоящий ее отец остался где-то в прошлом, в лоскутах воспоминаний, в беспокойных снах, а его координаты в пространстве и времени занял чужой человек.

Аня отпила кофе и тщетно всмотрелась в сумрак, где возился Галактионов. Она не могла избавиться от смеси восхищения, отторжения и ледяного ужаса. Что-то похожее Аня испытывала в детстве, когда читала о безрадостной судьбе Вселенной. Как Солнце сначала превратится в красный гигант, выжигая ближние планеты, затем – в белый карлик, остывающий; как потом Вселенная сожмется в точку или распадется из-за нестабильности протона, и будут только вечная тьма и вечный холод.

– Кто тебе сказал лезть в него рукой? – донеслось из полумрака.

Аня вздрогнула и с трудом сообразила, что речь о дизеле. Она подняла правую руку в горячую полосу света и ме-е-едленно покачала: бинт, засохшая кровь, кожа… снова бинт. Ссадины уже не болели, но стоило бы признать, что техника не входит в число ее талантов.

– В видео на «ютубе» было.

– На чем?

– Ну… интернет. – Аня задумалась о пятнадцати годах Галактионова в колонии и неуверенно спросила: – Вы же знаете, что такое интернет?

Что-то лязгнуло, заскрежетало в полумраке.

– Написала бы… я бы объяснил, что к чему.

– И про маму? – не удержалась Аня и тут же пожалела о своих словах.

Галактионов на секунду замер – она догадалась по резко наступившей тишине, – затем шум ремонта возобновился.

– И про маму вы бы объяснили? – повторила Аня с упорством камикадзе.

– Не лезь под кожу.

– Я на самом деле… я понимаю, почему вы её… это сделали. – Аня ни черта не понимала, просто было неловко и гадко, и не по себе, и она не могла заткнуться:

– Правда, понимаю. Повзрослела, наверное.

– Я её не убивал.

Аня ощутила, как ее лицо искажает саркастическая улыбка.

– Ага.

Галактионов щёлкнул тумблером на щитке. Дизель застонал, металлически прокашлялся и загудел: чисто, ровно, без призвуков.

– Для справки: что значит «не убивал»? – уточнила Аня.

Галактионов выключил двигатель, щёлкнул другим тумблером, и загорелись аварийки на стенах. Их ярко-красный свет окружил фигуру отца демоническим ореолом.

– У тебя найдётся тряпка? – спросила фигура.

Аня наконец различила черты Галактионова, очерченные алыми тенями: обвисшие, как у Сталлоне, глаза; рыбий взгляд, гладкий череп, тонкие губы, сжатые, будто перед плевком.