Я сощурилась от обилия ярких накидок леди, присутствующих здесь, и густых, прохладных запахов парфюма, витавших в зале.

А когда смогла успокоиться, то прежде всего на груди одной из сидящих в кресле заметила знакомый амулет из белого камня с ярким аметистом в центре.

– Так как твоё имя? – голос леди в серебристых мехах звучал как хрустальный бокал, о который ударили тонкой стеклянной палочкой. Так на моей родине проверяли хрусталь на чистоту породы.

Я не сразу поняла вопрос, обращённый ко мне. В животе под грудью снова резануло кинжалом, я почувствовала Силу, исходящую от амулета или украшения из белого камня. Та самая девица в тёмно-зелёном платье, едва ли старше меня по возрасту, сейчас и вопрошала меня об имени.

В голове промелькнуло воспоминание: королева-мать говорила, что, зная имя человека, сильные маги могут навредить ему. Но только если оно отражало его сущность.

– Рогенда, госпожа, – склонив голову и заставив себя оторвать взгляд от украшения в виде броши на груди девушки, ответила я.

– И что ты умеешь? – тут же спросила другая.

– Разве ты не знаешь, как надо к нам обращаться?

Вопросы сыпались со всех сторон. Леди сидели в креслах возле низких столиков с прохладными напитками и фруктами в широких вазонах.

Всего дев было не больше двух дюжин, каждая одета в платье-сарафан, схожие с теми, которые носили фронны, но, конечно, более ярких расцветок и сшитые из тканей, напоминающих по внешнему виду шёлк или сатин.

Я немного стерпелась с болью в животе, или это она стала тише, но руки уже не дрожали, а холодный пот перестал выступать на лбу. Перед глазами прояснилось, словно я вынырнула из воды на поверхность.

– Простите, скальды, фронны часто робеют при виде вашей стати и красоты, – вступила в разговор Ильма, разодевшаяся ради смотра в парадные одежды. Со всех сторон слышались негромкие разговоры и смех.

Я окинула взглядом сидящих. Рослые, статные, этого не отнять, но далеко не все из них считались бы на моей родине красавицами.

Ту в центре, с белым украшением на груди, приколотом как брошь, ещё можно было назвать привлекательной: светлые волосы, похожие на колосья ржи, пышными прядями обрамляли тонкое породистое лицо, на котором ярко-синими сапфирами сверкали миндалевидные глаза. Вся она была тонкой и гибкой, как лоза, её руки, унизанные перстнями с каменьями, пребывали в постоянном движении.

Леди смотрела с интересом, но довольно строго, словно хотела убедиться, что я та, кто ей нужна. Я сразу почувствовала, что леди пришла по мою душу.

– А что она может? Скажите, карла, хоть вы, раз она стоит истуканом, – спросила рыжеватая дама слева.

– Надеюсь, её способность не сладкоречие? – залилась смехом её кудрявая соседка, которой тут же начали вторить другие леди.

Я стояла и почти не слушала их. Леди-мать учила с малолетства сохранять хладнокровие и делать вид, что происки врагов, как явных, так и скрытых, тебе нипочём.

Принцесса, будущая королева, должна хранить молчание и не позволять показать, что слова челяди беспокоят её. Даже если она никогда не станет королевой, а затворится от всего мира в Обители невинных дев.

– Нет, скальды, Рогенда показала, что может левитировать на потоках воздуха, – раскраснелась карла Ильма, напрасно пытаясь незаметно пнуть меня в бок.

Каждый раз, даже не оборачиваясь в её сторону, я чувствовала руку, желавшую подарить мне тумак, и отступала в сторону. Как бы случайно, словно от волнения переминалась с ноги на ногу, и опускала голову ещё ниже, чтобы скрыть улыбку.

Боль совсем оставила меня. Впервые с того момента, как я покинула отчий дом, мне захотелось посмеяться над теми, кто считал меня слабой и неспособной. Моя королева права: не показывай Силу, делай вид, что покорна, пока не обретёшь достаточно власти, чтобы никто не посмел даже подумать про тебя непочтительно.

И вот сейчас, на краткий миг, я вернулась в детство, когда бесила братьев, исчезая у них прямо из-под носа. Няньки и гувернантки же только и делали вид, что их забавляет способность «милой девочки».

А ещё я больше не волновалась. Боги, нынешние или прошлые, не оставят меня.

Теперь я была в этом уверена как никогда: стоило взглянуть на Леди в зелёном, как я увидела в ней куницу. Внутреннее зрение возвращалось ко мне, хотя за все недели, что я провела в Голубых залах, оно ни разу не проявилось.

Сила бурлила в груди тем явственнее, чем больше я всматривалась в белый амулет-брошку с ярким аметистом в центре. Прищурившись, я даже усмотрела фиолетовые тонкие нити, тянущиеся ко мне от камня.

– Рогенда послушна, здорова, покорна, – тем временем перечисляла мои «достоинства» карла Ильма, словно старалась продать меня на рынке, как кусок залежалого мяса, который ушлая торговка старается сбыть с рук, чтобы не выбросить его псам. Или волкам.

Если бы Леди-мать слышала эти слова, она бы тоже улыбнулась. К её единственной дочери они не имели никакого отношения.

– Будет ли она плодовита? Передаст ли потомству свои Силы? – спросила курносая соседка Леди в зелёном. Главная скальда, это была именно она, сидела, поставив локти на ручки кресла и положив на тонкие кисти острый подбородок, в задумчивости.

– Ага, а если не будет, – отозвалась другая, – то всегда можно сбросить её с утёса и посмотреть, как она парит.

Скальда в зелёном нахмурилась и уже была готова встать с места, как я опередила её.

– Возьмите меня в свой дом, Славная Лив, – так громко произнесла я, вскинув голову и выставив подбородок, что все сидящие разом вздрогнули и переглянулись. – Я пригожусь вам, скальда. Не знаю пока, как, но буду просить златовласую Богиню с полосатыми котами в её колеснице помочь мне в том.

После этих слов даже карла Ильма замолчала. На некоторое время скальды онемели, бросая обеспокоенные взгляды на Леди в зелёном, но та превратилась в статую. На белоснежном лице не дрогнул ни единый мускул.

– Я беру её. Богиня Фрейя не ошибается, – тихо произнесла она наконец и встала. – Мы уходим немедленно.

Брошь на её груди подмигнула аметистовым глазком, и в животе снова зародилась боль. На этот раз она была чуть ощутимой, как недовольно ворчащий зверь, потревоженный в берлоге.

– Повезло тебе, фронна, – услышала я шёпот Ильмы, но не оглянулась. Едва поклонившись оставшимся, я отправилась следом за скальдой Лив.

Тогда мне казалось, что я просто угадала имя этой девы, потому что недавно слышала его в беседе карлы Ильмы и её наперсницы, но свою ошибку я поняла гораздо позже.

Когда у меня уже не было выбора изменить свою судьбу.

В тот день мне помогла совсем не Богиня Фрейя с колесницей, запряжённой полосатыми котами.

– Мы рады видеть вас снова, Солнцеликая! Не ожидали, что вы вернётесь столь рано, – низкорослая темнокожая женщина говорила таким грубым голосом, что мне захотелось обернуться и проверить: не стоит ли за моей спиной мужчина.

– Я уже сделала выбор, – проговорила Славная Лив и сбросила на руки прислуги, подбежавшей к госпоже, накидку из серебристого меха. – Вот эта фронна станет помогать мне.

Лив указала на меня тонкой рукой, взмахнула ей, и от пальцев, унизанных перстнями, потянулись белые нити, но замерли и свернулись словно змеи на полпути.

 Низкорослая дама средних лет, обладательница грубого голоса, впервые обратила ко мне широкое круглое лицо с узкими и злыми глазами непонятного цвета.

– Как скажете, Солнцеликая, – хмыкнула она. – Прикажете прочитать её сразу?

– Разумеется, – кивнула Лив. – Я пока отдохну.

Вскоре моя новая хозяйка удалилась, так и не сказав мне за время недолгой поездки ни слова. Изящный экипаж, запряжённый мохнатыми лошадьми, домчал до поместья Славной Лив, стоявшего на окраине столицы, не дольше, чем за четверть часа.

В это время скальда сидела, откинувшись на подушки и прикрыв глаза, в окружении трёх прислужниц, одетых в зелёные цвета госпожи.