И вот этот день настал.

Перед рассветом мне приснился яркий сон. Снова Сила бурлила в моей крови, из ладоней вырывались огненные птицы и клевали, тушили широкими взмахами крыльев голубой огонь, но тот, притихнув, словно подманив добычу поближе, разом объял всё вокруг и окружил меня.

– Я вас не обижу, фронна, – смеясь, произнёс знакомый голос. Во сне я никак не могла вспомнить, где я его слышала.

– Вставайте, время утренней молитвы! Сегодня особый день! – ворвался в сон и разбил его, как камень невозмутимую гладь воды, гневный окрик. Я вскочила на дрожащих ногах и выдохнула.

И разом вспомнила обладателя этого манящего мужского голоса.

– Не торопитесь приступать к пище, не поблагодарив Богов, – карла Ильма прохаживала по столовой, а её волки лежали у входа, сложив косматые головы на передние лапы и закрыв глаза. – Иначе Они отнимут то, чем поспешили вас одарить.

В это утро еда была совсем скудной. На тарелке лежали ломтик хлеба с тонким слоем сливочного масла и зелёного сыра, и кусочек мяса, такой прозрачный, что через него можно было увидеть сидящую напротив.

Обычно нас кормили хоть и грубой пищей, но хлеба всегда было достаточно, чтобы в животе по ночам не крутило от голода. Увидев такой скромный рацион, я и вовсе расхотела молиться чужим Богам.

Ранее следуя заветам Леди-матери, я пыталась благодарить. Их за счастливое избавление от опасности, за то, что Они позволили нам выжить и подарили крышу над головой. И надежду на новую жизнь. А сейчас вся горечь и разочарование вылились в неприязнь.

Нет места чуждым Богам в моём сердце, которое, не уставая ни на день, нашёптывало: «Вернись. У тебя получится, и ты станешь той, перед кем будут склонять головы короли».

Приходилось напоминать себе, что кланяться-то будут, только потом уйдут на свободу, закрыв меня в каменном склепе. А я даже не посмею взглянуть в зеркало, чтобы посчитать серебристые пряди в волосах. Сгнию заживо под громким титулом Главной Храмовницы.

– Cкорее заканчивайте, около десяти нас ждёт смотр, приберитесь и приведите себя в порядок, –  карла Ильма осмотрела всех и каждую, задержавшись взглядом на мне. – Как я говорила, у вас будет шанс показать себя и подготовиться к главному смотру у конунга.

Ильма отвернулась и вышла с гордо поднятой головой. Волки лениво поднялись и отправились следом, морда к морде на три шага позади хозяйки. Карлы, до этого стоявшие по углам столовой, оживились и принялись нас подгонять.

– Лучше найти покровительницу, чем набить брюхо.

– Докажите делом, что заслуживаете вкусно есть и долго спать.

– Берегите гибкость тела и красоту лица, они вам ещё послужат.

– Второго шанса в Ледяном доме не дают никому.

Насмешки неслись со всех сторон, но совсем не они лишали возможности проглотить хотя бы кусок. Я не могла смотреть на пищу.

– Возьмите моё и разделите между собой, – отодвинула я тарелку, обращаясь к своим бывшим фрейлинам.

– Нет, Рогенда, мы не станем, – твёрдо сказала Эрина, взглянув на Викторию так, что та отдёрнула протянутую было к тарелке руку.

Я лишь пожала плечами и поднялась с места первой из фронньер, показывая, что готова возвратиться. Из-за меня остальных поторопили, и я чувствовала спиной глухое недовольство девушек.

Мне так и не удалось подружиться ни с кем, потому что посторонние считали меня либо высокомерной, либо нелюдимой. Я избегала общества девиц не только потому, что не находила между нами ничего общего. Но и из-за предчувствия, что вскоре всё определится, и наши пути не пересекутся более.

По крайней мере настолько, чтобы стоило заботиться о тех, кого я не знала.

Воспитанная принцессой крови, дочерью Бога, я всегда с трудом общалась с теми, кто был ниже меня по положению. Леди-мать ограждала меня от мира, справедливо полагая, что я рождена для Обители невинных дев. Ни к чему той, кому предназначено быть затворницей, вкушать радости мира смертных.

Регент-соправитель королевы придерживался такого же мнения.

Я не бунтовала, пока не вошла в возраст понимания. Тогда и решилась бежать, вынашивая мысль о том, что главное – избежать участи Главной Храмовницы.

О том, что я буду делать на чужбине, мыслей не было. Я гнала их прочь, решив, что мои Силы помогут там, где бессильно золото, умение убеждать и воля к жизни. К настоящей жизни земной девы, не связанной обетами, которых она не давала.

– Из-за тебя мы остались голодными, – шикнула одна из близняшек, когда стройными рядами мы отправились в свои покои.

– Хотела выслужиться? – поддакнула её сестра.

– Она что-то знает, – прошипела третья, и я понимала, что они попытаются сорвать на мне злость и обиду на то, что никто так и не посвятил нас в особенности грядущих испытаний.

Я молчала и улыбалась. Пусть судачат, не стану снисходить до того, чтобы отвечать им. Отчего-то товарки побаивались меня и старались держаться особняком, бессильно шипя в спину.

Наверное, потому, что однажды та, кто посмела схватить меня за запястье, чтобы призвать к ответу, когда я проходила мимо, потом три дня промаялась задыхом и лихорадкой. Карлы поговаривали, что если она не поправится вскоре, то её отправят в служанки к остальным фронньер.

Но Синьер поправилась и больше не поднимала на меня глаз.

– Возьмите полотенца и ступайте в купальни, – приказали карлы, когда мы добрались до коридора, ведущего в жилое крыло.

– Что-то и впрямь будет, – заметила Эрина со вздохом, но на расспросы Виктории не ответила. – Сказано, в купальни идти. Я знаю не больше твоего.

Ранее мы мылись три раза в неделю и по праздникам, всё время все вместе, только те, кто прибыл в Гринвид в этом году.

Но сегодня к нам присоединились другие фронны. Дочери обедневших дворян, которых отдали в Голубой зал дворца конунга, чтобы им нашли лучшую долю чем та, что ждала девиц без приданного.

Так мне шепнула карла Вильма, когда я заходила в купальню последней.

– Слушай, что они говорят, смотри, как держат себя. Здесь принято знать традиции.

– Нам о них не рассказали в полной мере.

– Значит, не хотят, чтобы вы были лучше.

И карла указала головой на местных девушек. Нарочито грубо подтолкнула меня в купальный зал, словно только что распекала нерасторопную подопечную.

Девушки довольно переглянулись. А Виктория так и льнула к остальным.

Благодаря Богов за тёплую воду и за возможность согреться, я наскоро помылась, чуть неуклюже обращаясь с черпаком, чем снова вызвала язвительные шепотки в спину, но и не думала обращать на них внимание. Знали бы эти завистливые девицы, с кем имеют дело, то поостереглись бы распускать языки.

Ну, так ещё узнают!

Вытершись насухо и высушив волосы, я оделась в своё и вышла в коридор первой.

– Я готова, карла, – произнесла я, обращаясь к Сольхерд, как к главной в отсутствии Ильмы.

– Надеешься, что твой час настал? Ишь, приосанилась, – прищурилась она и окинула меня придирчивым взглядом. – Посмотрим, фронна. Пока вы не показали ту способность, которая в цене у скальдов конунга.

– Я буду стараться, карла, угодить новым Богам, – ответила я в том же тоне.

Сольхерд прищёлкнула языком, но ничего не ответила.

– Пойдём. Раз ты первая вышла, то первой и отправишься на смотр.

– Как мне себя вести? – запаниковала я, чувствуя, как к горлу подкатывает противный ком. – Нам ничего не говорили.

– Потому что Умению нельзя научить, – пальцы карлы вцепились в моё плечо. – Либо оно есть, либо не дано.

Мы шли знакомыми коридорами и вскоре очутились перед входом в круглый зал. Тот самый, где состоялся первый смотр, когда нас троих привели знакомиться с новыми порядками.

– Фронна Рогенда из Вудстилла. Род Винной Лозы. Старшая дочь мелкопоместного лорда из трёх прибывших, – громко огласила моё новое имя карла Ильма собственной персоной, которая перехватила меня у дверей, стоило переступить порог Круглого зала.