Постепенно и Павел Федорович выходил из болезни, длящейся уже более года. И хотя после паралича его рука действовала еще неважно и тело было недостаточно послушно, он, тем не менее, уже на час или два в день снова подсаживался к письменному столу и продолжал работу над «Духовной биографией». Готовился Павел Федорович и к встрече со Святославом Николаевичем, планировал поездку в Болгарию.

Мне же особенно хотелось вновь побывать в Козе-Ууэмыйза, снова увидеть своего земного Учителя, услышать его голос, побеседовать с ним или просто посидеть рядом.

В период моих переживаний о судьбе Павла Федоровича меня особенно поддерживали мои друзья Игорь Калинин и Петр Лабецкий. Тесно общаясь с ними по многим вопросам эзотеризма, я просто отдыхал душой, когда они были рядом – сильные и уверенные, одухотворенные мужчины, одним словом – сибиряки, на которых можно было положиться вполне во всем, что было для меня важным и значимым.

Каждый из нас шел своей дорогой и, в то же время, как могли, мы поддерживали друг друга на ее порою неожиданных ухабах и поворотах. И как правило, именно в семьях возникали вдруг такие ухабы у пытающихся жить не в русле общепринятого обихода.

Много может человек пережить и вынести, если он «как все» – всем тяжело, ну и я потерплю немножко. Но кто же захочет каждый день жить рядом с полем «рентгеновских излучений», например.

И на память приходят Евангельские строки:

И вот это последнее, воистину, так. Если нет в семье общего духовного стержня – семья начинает трещать по всем бытовым швам.

– Я тебя не трогаю и ты не лезь ко мне со своими дурацкими идеями, – борется одна половина с другой за сохранение исконно выбранных для себя прав – привычек, комфорта и развлечений.

– Да ты же ненормальный! Все книги твои порву, – напрягаются отношения у других.

– Только ради ребенка и живу с тобой, – струной натянулись отношения у третьих.

Яростно сопротивляется окружающая среда, если духовно устремленный человек вдруг решился выскочить из нее. Тогда виснет эта среда на его плечах и руках, не давая ему и шаг шагнут в сторону Надземного Света.

Вот и у одного моего знакомого сложно в семье. Шутка ли – трехкомнатная квартира, места навалом, а он свой сокровенный «кабинет» устроил в стенном шкафу в коридоре. Узенькие полочки там сделал для книг (ксерокопии, фотокопии, малогабаритные издания), пристроил стол-пятачок в уголок, табуреточку махонькую. Залезет туда, зажжет лампочку или свечу – и дышит воздухом духовной свободы. Таких условий бытия у меня даже в лагерных карцерах не было. Но, может быть, здесь я и ошибаюсь. Скорее всего, таким образом этот мой знакомый в то время просто подальше убирал от посторонних глаз свою «нелегальную литературу». Знавал я «приятелей», которые еще и в дом не успеют войти, а уже начинают шарить по всем его углам и полкам – «нет ли там чего-нибудь поджаристо интересненького».

У другого моего друга, рассудительного, заботливого и любящего отца, – семья не сложилась. Оказался он не «французом», не «альфонсом» – обычный книжник:

– Да пошел ты со своей макулатурой.

А следующий соратник по духу совсем у жены отбился от рук. «Как было хорошо, – думала она, – был мужик как мужик, бутылочку в праздник можно было раскупорить с ним, телевизор в обнимку посмотреть, туда да сюда по гостям пройтись, а теперь – читает, читает, читает… – дурак ненормальный».

Почему-то супруги друг друга реально и не представляют совсем. Может быть, действительно, собственного мужа в домашнем халате женщина не может считать иначе, как только частью своей косметички, а общую с ним постель – как удобное зеркало в своей сумочке.

Защищаясь от нового, человеку кажется, что он горой стоит за общее благо, но большей частью за этой яростной «борьбой» скрывается лишь защита своего чисто бытового интереса. Поэтому для сохранения и единения семьи общая для всех ее сочленов духовная вибрация крайне необходима.

Помню еще в Таллинне, когда я только начал соприкасаться с Учением Живой Этики, когда брал у Николая Речкина, а потом и у Павла Федоровича первые книги на эту тему, я, понимая, что женщинам недосуг читать все это, да и желания особого нет у них, сам читал жене целые фрагменты из многих книг, заинтересовавших меня, – на кухне, когда она готовила, в комнате, когда занималась домашними делами, или на совместной прогулке, с тогда еще совсем маленьким Святославом, рассказывал ей о наиболее интересном и значимом в прочитанных мною книгах.

– Вот, послушай, что пишет Клизовский, – говорил я ей.

– Как здесь здорово сказано в книге «Озарение», – обращал я внимание жены в следующий раз.

А в Новосибирске Галя уже сама внимательно читала «Тайную Доктрину» Блаватской, которую и мужики-то с трудом осваивали. До сих пор у меня хранятся сделанные ею выписки из этой книги. Когда же Игорь Калинин дал нам рукописные конспекты книги Б. Л. Смирнова «Мистерии года» – известного индолога и переводчика с санскрита знаменитой «Махабхараты», то Галя эти конспекты, а их было пять тетрадок, дополнила своими десятью тетрадками, сделав еще выписки из ксерокопии книги Смирнова, в которой проводился анализ мистерий различных религий, сопоставленный с единой Мистерией движения Солнца по Зодиаку.

«Все религии культурных народов – читаю законспектированное ею тогда, – так или иначе связывают свой ритуал с годовым солнечным циклом. В различных религиях связь годового солнечного цикла с годовым богослужебным циклом выражена не с одинаковой ясностью. Нет надобности углубляться в этот вопрос, поскольку и без того очевиден особо выраженный параллелизм в религиях Озириса и Кришны. Христианство, органически претворив и синтезировав древние великие религии, в частности, религии Осириса, Адониса, Диониса и Митры, восприняло и параллелизм их астрального, в частности, солнечного и культового циклов. Все великие (двунадесятые) праздники Христианства, например, можно легко связать с зодиакальным положением Солнца, причем пребывание Солнца в двух координальных точках эклиптики (точке зимнего солнцестояния и весеннего равноденствия) отмечаются двумя самыми великими праздниками – Рождеством и Воскресением Христовым».

А сколько гостей бывало в нашей новосибирской квартире, когда днем, например, я разбирал с Олегом Лысковым непонятные ему места из «Агни-Иоги», а вечером отвечал на вопросы Игоря Гельмана по книге «Зов». Через несколько дней Владимира Слободанюка знакомил с «Письмами Елены Рерих», за ним – Наташа Егорова пришла, и читали написанные ею стихи. Потом, смотрит жена, в субботу с какой-то молоденькой девушкой муж в своей комнате беседует час или два. То вдруг в платочке зачастила какая-то к нему из церкви. Через неделю – Анну из Кемерово встречает, через другую – кого-то на Алтай провожает. Или после работы дела у него – с кем-то встреча на чьей-то квартире. Или поехал к Ключниковым, или – в Клуб книголюбов, или – в Дом ученых.

Какой же женщине понравится такой «проходной двор» в ее доме и такие мужнины «посиделки» с чужими для нее людьми, и поездки его неизвестно куда. Галя терпела, вероятно, многое, что не нравилось ей, но все же давала мне возможность общения с моими единомышленниками и им не мешала встречаться со мной. Для мужчины, занятого «своим делом», такая жена – находка.

И хотя годы спустя многое изменилось между нами, но до сих пор на стене ее комнаты, помимо репродукций с икон, есть и портрет Елены Рерих. И через этот портрет Галя обращается и советуется с ней в трудные для себя периоды жизни. «Иконы – хорошо, – говорила она, – но Елена Ивановна мне ближе».

Понемногу идеи Живой Этики стали входить и в нашу общественную повседневность. Так или иначе, но эти идеи уже начинали звучать на всю страну в таких, например, кинофильмах, как «Через тернии к звездам», «Синяя птица», «Молчание доктора Ивенса», «Солярис», «Сталкер», «Петля Ориона». Звучали они и в произведениях «Барьер», «Гадкие лебеди» и других. К этому времени уже были опубликованы книги «Николай Рерих. Письмена» (В. Сидоров, 1974), «Жизнь и творчество» (Сб. ст. о Н. К. Рерихе, 1978), «Зажигайте сердца» (Н. Рерих, 1978), «Избранное» (Н. К. Рерих, 1979). Журналы стали предоставлять свои страницы для обсуждения проблем сверхфизического существования человека, о передаче им мыслей на большие расстояния, о лечении наложением рук. Ученые серьезно занялись изучением энергетических излучений (ауры) как отдельных частей, так и всего организма растений, животных и человека. И я надеюсь, что придет время, когда мир земной и мир Надземный станут для человечества единым Миром, в котором каждый из нас осознанно, с надежной и любовью вслед за псалмопевцем Давидом произнесет: