«Сегодня получил вашу посылку и письмо, – уведомлял Павел Федорович. – Большое спасибо. Алтайский Камень водрузил на письменный стол. Очень красив!..

Бандеролью посылаю работу Князевой[18] и списки[19]. Князева проделала очень нужную для нас работу, но вообще знаки на картинах Н.К. не засекречивал. Думаю, что у него имеются где-то пометки относительно их введения. Во всяком случае, он писал об этих знаках Зинаиде Григорьевне, но З.Г. в архиве Музея не может этого письма найти. Вообще – зарубежные архивы дадут нам еще много находок.

Хотя приходится сознаться, что и свои архивы (например, Третьяковская галерея) еще плохо изучены…

Рад вашим писательским контактам. Это чрезвычайно важно. У вас вырисовывается четко выраженная собственная творческая линия и свое поле деятельности. Многие другие будут для вас на этом поле только помехой. Точно также и вы будете для кого-то просто неприемлемы в аспекте сотрудничества.

Так всегда было, так, к сожалению, и сейчас есть…

На определенных этапах материал для строительства подготовляется по различным методам и раздельно. Если мы попытаемся и кирпич, и цементный раствор, и деревянные детали, и скобяной товар делать под одной крышей и придерживаться одних и тех же методов и режимов, то добротного материала нам не видать. Наш этап – это еще только изготовление материалов. Отсюда столько разногласий. Каждый считает свой рецепт универсальным, но только из кирпича, только из цементного раствора, только из деревянных деталей – дома не построить. Н.К. явил нам необыкновенно мудрый подход к этому противоречию житейского характера. Он умело направлял изолированные друг от друга потоки на колесо одной и той же мельницы… Относительно рериховцев в целом я бы посоветовал им забыть слово «рериховец», и начать заниматься серьезно и хорошо своим делом. Каждое хорошо сделанное дело само по себе относится к «рериховскому…» (ноябрь 1979).

25 ноября 1979 года я предложил редакции газеты «Вечерний Новосибирск» ответ на статью В. Пивкина «Ненужный крен», опубликованную в этой же газете 19 ноября.

Отклонив мою положительную статью о состоявшихся в Новосибирске вторых Рериховских чтениях, газета поместила заметку кандидата архитектуры, критикующего и Рериха, и рериховцев за чрезмерное, как он считал, увлечение им.

«Что же делать, – отвечал я автору статьи, – если, действительно, Н.К. Рерих, и здесь я цитирую самого Пивкина: «художник, создавший более семи тысяч картин; ученый разносторонних знаний, неутомимый путешественник, поэт, общественный и культурный деятель».

Можно к этому добавить, что во всех этих сферах Рерих проявлял не любопытство, а высокий профессионализм. А. Эйнштейн, Л. Милликен, Л. Бройл, Р. Тагор, С. Чаттерджи, С. Радхакришнан, Д. Неру, Н. Вавилов и многие другие сотрудничали на равных с Николаем Константиновичем.

Рериховский институт «Урусвати» обменивался публикациями с 285 институтами, университетами, музеями, библиотеками и научными обществами разных стран мира. В журнале института публиковались материалы по археологии, этнографии, лингвистике, философии, ботанике, фармакологии и геологии. Институт выпустил целый ряд монографий, посвященных древностям Тибета. И вполне естественно, что творчество Н. К. Рериха привлекало и привлекает особое внимание, а сам Николай Константинович, опять же цитируем Пивкина: «вызывает искреннее уважение и восхищение».

Обширность творческого диапазона Н. К. Рериха, – писал я далее, – тем более уникальна, что в его титаническую работу была вовлечена вся семья Николая Константиновича. Его жена, Елена Ивановна, – автор и переводчик ряда книг по философии, этике и религии Востока. Старший сын, Юрий Николаевич, – талантливый исследователь Тибета и Монголии, этнограф и лингвист, досконально знавший несколько восточных языков. Младший сын, Святослав Николаевич, – художник с мировым именем, видный специалист в ботанике, орнитологии и кристаллографии.

Найдем ли мы еще в истории XX века подобный феномен такого плодотворного, многогранного и бескорыстного творчества целой семьи, такого служения человечеству, такой преданности своему делу? И если уж быть до конца объективными, то именно родина Рериха позже всех отдала ему дань уважения и признания. Только в октябре 1964 года, в 90-летие со дня рождения и спустя 17 лет после его ухода от нас, имя Рериха впервые прозвучало в нашей широкой прессе. Тогда наша страна узнала только Рериха-художника. Сегодня Рерих открывается нам и как ученый, писатель, как общественный деятель…

В противовес В. Пивкину, пытавшемуся приписать свою оценку Рериховских чтений и «гостям искусствоведам из разных городов страны» (Пивкин), приведу лишь отрывок из письма искусствоведа Ленинградского русского музея Валентины Павловны Князевой, которая писала мне: «Приветствую вас из Ленинграда, где на меня нахлынула масса всяких музейных дел и забот. Но «Рериховские чтения» до сих пор для меня – самое яркое событие за последние годы, самый радостный праздник».

Что здесь можно еще добавить? В Живой Этике есть хорошая фраза: «меньше читай, но размышляй». Иногда именно простых размышлений и не хватает новоявленным «апостолам», за малыми кустарниками, не различающими белоснежных Вершин, устремленных к Владыкам Миров.

«Доселе Я говорил вам притчами, – разъяснял Иисус своим ученикам, – но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце».

«Живая Этика» и есть одно из прямых Провозвестий об Отце».

«Посылаю вам, – отвечал Павел Федорович на мое письмо, – «Указатель по Письмам Е.И.», «Происхождение религий» Эншлена, «Рукописи мертвого моря» Амусина, «Пещеры у Мертвого моря» Штоля, «Палестинский сборник», «Тайную Доктрину» (том III). «Надземное» пока в работе…

Возможно, вам напишет Юрий Владимирович Линник[20] из Петрозаводска. Я говорил ему о вас, и по его просьбе дал ваш адрес. Он в последнее время провел несколько прекрасных передач по телевидению и, вообще, много полезного делает…

Не слыхали ли Вы что-либо об Алексее[21]: Я писал ему, но ответа нет. Как в воду канул…

К Саше Ибрагимову прислушивайтесь. Он очень талантлив. Сужу по его стихам. В нем чувствуется творческая жилка. Где он сейчас и что делает? Привет от меня новому Путнику Владимиру[22]. Громадное спасибо за материалы Ларисе, они гораздо полнее, чем те, которыми я пользовался. Соответствующие поправки внесу.

Игорю[23] передайте от меня большую благодарность за книгу и Камень, который теперь висит перед моим столом, а под ним полученный из Индии маленький Будда под деревом Озарения. Они так гармонируют друг с другом, что как будто специально друг для друга и сделаны. Очень тронут его вниманием. Передавайте Игорю[24] и Пете[25] мои наилучшие пожелания в их поисках своего пути. Если они даже не будут одинаковы, они не будут исключать друг друга.

Помните: «На каком бы Пути ни приблизился человек ко Мне, на том Пути я благословлю его, ибо все Пути принадлежат Мне» (август 1980).