На этих словах обломок клюшки выпал из рук Боброва, а сам он покачнулся и схватился за сердце. Первым подхватил тело главного тренера я, так как был ближе всех, и тут же ему на ухо шепнул:

- Михалыч, тебе на самом деле плохо, или ты притворяешься?

- Куда на моей машине ездил вчера, мерзавец? – Шепнул он тихо мне и тяжело вздохнул для всех остальных. – Режим спортивный с девками нарушал?

- Тамара Михайловна, - обратился я к нашему командному врачу. – Валерьяночки плесните капель тридцать товарищу Боброву. Мужики! – Гаркнул я команде. – Если сейчас «Спартак» не дожмём, как потом будем смотреть в глаза грядущих поколений? Они же нам предъявят за то, что не уберегли легенду советского спорта! Михалыч, ложись пока тут, - я помог Севе прилечь на массажный стол. - За машину свою не беспокойся, я её сегодня снова на заправку свожу. А мы сейчас покажем Москве, где у нас рыба зимует. Пошли на лёд!

К лежащему главному тренеру с прискорбным видом подошёл Коля Свистухин и, сняв с головы каску, сказал:

- Михалыч, я тебе клянусь, мы больше в карты играть в перерывах не будем, выздоравливай, - затем нападающий хотел добавить что-то ещё, но помявшись, передумал и вместе со всеми пошагал в сторону ревущего стадиона.

Бобров хотел было вскочить, и двинутся за нами, но врач команды Тамара Иоффе уже что-то прозрачное в своём шприце развела и Всеволода Михайловича не пустила.

- Только попробуй мою машину сегодня взять! – Крикнул он мне вслед слишком громко для больного человека.

Где у нас зимует рыба, раки и прочие животные мы стали показывать «Спартаку» с первых минут третьего периода. Сначала из убойной позиции попал в штангу Леша Мишин, затем мою передачу на пустой угол не смог замкнуть Сашка Скворцов. Но с каждой атакой у ворот красно-белых полыхал самый настоящий пожар. Наконец, и я с «пионерами» организовал самую настоящую осаду. Против нас терпели в обороне московские нападающие: Мартынюк, Шадрин и Климов, и защитники: Казачкин и Кузьмин. Три раза я залезал на пятак, где «бил» спартаковских защитников оптом и в розницу, и подставлял под прострел свою длинную клюшку, но шайба как заколдованная не шла.

- Куда на машине моей ездил? – Огорошил меня на скамейке запасных уже выздоровевший Сева Бобров.

- Колёса целы, фары тоже, царапин нет, водку не пьянствовал, девочек не катал, - выдал я полный отчёт.

- Если сейчас не забьёшь, не поверю, - прорычал главный тренер.

«Не забьёшь, не забьёшь, - ворчал я, про себя вставая на точку вбрасывания в левом кругу зоны атаки. – Как будто шайбы по заказу могут залетать. Если не идёт сегодня то, что я сразу и вру?»

- Готовы? – Спросил меня и спартаковца Владимира Шадрина киевский судья в поле Осипчук и, не дожидаясь ответа, бросил шайбу на лёд.

- Кулик переводи! – Рявкнул я, защитнику выиграв вбрасывание у Шадрина, который от досады двинул мне кулаком в бок.

«Любому обидно, если за игру ни разу не выцарапать на точке шайбу своей команде, но зачем же так реагировать?» – подумал я, улыбнувшись Володе, и дал ему плечом в корпус. В следующую секунду моя за сто килограммов туша влезла в самое пекло перед воротами Зингера, откуда Казачкин и Кузьмин обречённо принялись меня выталкивать. А тем временем шайба уже проследовал вдоль борта на «Малыша», которого принялся прессинговать спартаковец Климов. Но Александров заложил сначала одну «улитку», затем другую и вырвался на свободный лёд. Последовал прострел вдоль ворот, и шайба заметалась на пятаке, подлетев на метр от клюшки вратаря «Спартака». Сначала она зацепила колено защитника Казачкина, затем попала в бедро Кузьмина и наконец, я шлёпнул по ней слёту клюшкой. А Витя Зингер лишь успел мотнуть назад головой, чтобы в следующее мгновение увидеть шайбу в сетке своих ворот, 2 : 1.

- Гооол! – Заорала толпа, устав от наших безрезультативных атак, и запела под «Депеш мод». - Вместе мы с тобой «Торпедо»…

«Как гора с плеч упала», - подумал я, принимая поздравления от партнёров. А на скамейке запасных сиял, словно начищенный тульский самовар Сева Бобров:

- Ладно, на первый раз за машину тебя прощаю. Мужики надо бы ещё поднажать! – Прикрикнул он на пятёрку Федотова.

И как это часто в спорте бывает, что называется - прорвало. Что-то надломилось в игре «Спартака» и московские хоккеисты «посыпались». Третью шайбу забили буквально тут же нападающие нашего самого опытного звена. Капитан Лёша Мишин после входа в зону бросил с острого угла, а вратарь гостей неудачно отбил шайбу прямо на пятачок. И очень было обидно, что в свои же ворота затолкал её коньком защитник Валя Марков, 3 : 1.

- Шайбу в ворота команды «Спартак» забил Алексей Мишин № 12-ый, - объявил диктор по стадиону, когда народ вдоволь напелся и немного успокоился.

Но по плохой русской традиции, беда не приходит одна. Нет, чтобы наоборот не по одному приходили счастье, богатство и удача, но нет, обязательно заявится сначала болезни, потому безденежье и ещё какая-нибудь гадость прицепится. В общем, после третьей пропущенной шайбы спартаковский вратарь, олимпийский чемпион Гренобля, Витя Зингер пропустил четвёртую. Отличился Свистухин со своими картёжниками. А всё началось с того, что Коля выиграл вбрасывание у Вячеслава Старшинова в зоне атаки. Сказались мои ежедневные не пустые хлопоты на тренировках в этом важнейшем аспекте игры со Свистухиным и с Федотовым, который тоже на точке выиграл большинство поединков у Виктора Шалимова. А после выигранного вбрасывания по шайбе без всяких фантазий щёлкнул Женя Шигонцев и застал вратаря «Спартака» врасплох, 4 : 1.

- Вот о чём я вам каждый день толкую, - как Цезарь перед сенатом прошёлся Сева Бобров на скамейке запасных перед нами, своими орлами. – Забили одну банку, и сразу же надо добивать ещё парочку. Жаль немного Витю Зингера, хороший вратарь ещё при мне заиграл.

И сложно было с Бобровым не согласиться. Ведь сейчас у ворот красно-белых Слава Старшинов распекал своего голкипера такими словами, из которых процентов восемьдесят язык Пушкина и Толстого украсить были не способны. Наставник москвичей Юрий Баулин тут же дал команду разминаться второму вратарю, Виктору Криволапову.

А потом в третьем периоде произошла смена ворот и игра резко успокоилась. Мы особо добивать соперника не стремились, чтобы поберечь силы для следующей игры, а гости, может быть, и хотели что-нибудь отыграть, но вязли в нашей ловушке в средней зоне.

- Смотри, кто там сидит, - подтолкнул меня в бок на скамейке запасных Боря Александров.

- Что у тебя «Малыш» за привычка во время игры девочек высматривать на трибунах, - заворчал я, но голову в сторону болельщиков развернул.

Вот это сюрприз, на стуле, который выставили в проход между зрительских сидений, о чём-то болтая с какой-то девчонкой, сидела Алёна, фигуристка из местной школы олимпийского резерва. А если из Минска приехала Алёнка, то должна где-то тут быть и моя Женька Соколова. Но своей подруги на трибунах я не разглядел.

- Шею свернешь, давай на лёд, ваша смена! – Чуть не в ухо крикнул Бобров.

- Сообразим что-нибудь? – Хитро спросил «Малыш», выезжая на лёд вместе со мной и Сашей Скворцовым.

Вбрасывание было назначено судьёй ближе к нашим воротам в средней зоне, есть там для этого такие специальные одинокие точки без всяких кругов. «Хорошую можно организовать контратаку», - подумал я и тихо сказал своим партнёрам:

- Сейчас как только к нашим воротам сместимся, сразу оба рвите по своим флангам к центральной красной линии. Либо я, либо защитники дадим вам на ход.

План в принципе был простейший, выманить противника на себя, а потом его резко и неприятно удивить. Тем более вбрасывание выиграли мы, торпедовцы, в моём здоровом раскрасневшемся лице. Защитник Куликов с шайбой откатился к воротам Коноваленко и перевёл налево Гордееву, я тоже сместился по центру ближе к своим игрокам обороны. Тройка нападения «Спартака» Мартынюк, Шадрин и Климов принялись активно нас прессинговать, чтобы хоть под занавес игры отквитать одну шайбу. И Володя Шадрин с таким азартом насел на меня, что сам того не желая исполнил хоккейный приём, который в народе называют «вилы в бок». Это когда игрока цепляют с боку клюшкой и выталкивают с занимаемой им позиции.