Это была первая ночь в лесу, с тех пор, как они покинули маленькую деревушку на десяток плетней. Там они провели чуть меньше недели — необходимо было дать Яну время поправиться. И, если рана на голове его больше не беспокоила, то колдовская, о происхождении которой он отказывался говорить, не позволяла восстановить силы. И все же он настоял на том, чтобы продолжать путь. Ян спешил довезти ее до Белого города.

И эта спешка причиняла Иссе боль. Как и то, что он держался холодно и отстранённо, будто чувствовал вину за то, что они сбежали от Дувафа вместе. Будто всей его заботой было передать ее с рук на руки колдунам из Белой башни и забыть, как страшный сон…

Ночи стояли еще теплые, но Ян лег рядом, накрыв их тонкий одеялом, которым смогли разжиться в деревушке. Можно было протянуть руку и коснуться его острых скул и темных встрепанных волос, замереть ладонью на мерно вздымающейся груди….

Если бы могла, Исса сказала бы ему, что хочет остаться с ним. Навсегда. Бродить по дорогам и слушать ветер, вместе открывать новое и делить радость на двоих. И горе, если случится. И все-все, что существует в мире.

Но разве для этого нужны слова? Неужели Ян не понимает? Внутренний голос говорил, что понимает… слишком хорошо понимает… Именно поэтому с каждым днем отстраняется все больше и больше.

Почему?..

Они проснулись, разбуженные странными зарницами и звуками, будто порожденными топором лесоруба.

— Дуваф?! — было первой мыслью Иссы.

Ян покачал головой. Колдовства он не ощущал, тут было что-то другое. Он долго сидел, всматриваясь в темноту. Может, шептался с тенями? Он был задумчив, а между бровями залегла морщинка. А утром отправил Грая посмотреть, что произошло.

Тот вернулся не скоро и о чем рассказал Яну, Исса не знала. А потом он ушел… сказал, что только кое в чем убедится. И не вернулся.

Затем что-то случилось — источник гула, что донесся из леса, был намного ближе, чем вчера. Бросились врассыпную тени, что жили под старыми корнями и в заброшенных звериных норах. Грай прилетел один. Напуганный. Если бы только Исса могла понимать его, как понимал Ян! Он говорил, что выучить язык птиц совсем несложно… если ты с рождения отмечен другой стороной. И все же он учил ее те несколько дней, что они были вместе.

«Яна забрали люди…»

и

«Спрячься, сюда идут…»

Вот и все.

А потом появился этот человек. Пружинящий шаг, внимательный взгляд, холодные серые глаза. Рана на плече, изможденное лицо и усталость в морщинках изрезавших лоб…

…И вот они вдвоем — как совсем недавно с Яном — ехали в Белый город. Исса оставила бы незнакомца в лесу, и никто бы не осудил ее за это. Случайный попутчик для юной девушки — опасная компания. Но если он на самом деле знал, где искать Яна, она готова рискнуть.

Кора бы не одобрила.

Мужчина позволил ей править конем самой и ни слова не сказал, когда она выискивала дорогу, следуя за вороном. Ощущать за спиной незнакомца было… неуютно.

— Меня Вороном звать, — зачем-то представился он.

Иссе было все равно. Она лишь пожала плечами. Больше он не пытался с ней заговорить. И то верно — какая радость общаться с немой?

Тишина растекалась, впитывая хруст веток под копытами коня, журчала птичья трель над головами. Они остановились возле маленького родника, бившего из-под земли. Отломили по куску от сухой лепешки и доели козий сыр. Наполнили фляжку.

И снова в путь.

Тракт вынырнул из-за деревьев, вызвав сдержанную радость у мужчины.

— А птица твоя смыслит немножко, — он присвистнул. — Он у вас тоже в шайке?

Исса обернулась, приподняла бровь, демонстрируя, что не поняла вопроса.

— Ну, тоже воровством промышляет понемногу? Тут колечко, там монетку?.. — он многозначительно подмигнул, и Исса отвернулась.

Надо было оставить его у дерева. Сумел бы освободиться — его счастье. Может и не знает он ничего, только голову ей морочит. Доберется до Белого города и поминай, как знали. А то еще и в воровстве обвинит. Исса тряхнула головой — что за глупости опять лезут в голову!

И все же, чем ближе делась ночь, тем неспокойнее становилось на душе.

— Как смотришь на то, чтобы устроить привал, Синеглазка?

Исса дернула головой.

— Я признаться, устал. Да и коню отдых нужен.

Она махнула рукой, мол, можешь идти, она не держит.

Мужчина хмыкнул:

— А ты не из робких, да?

Нет. Она боится. Но он об этом не узнает. Никто не узнает. Потому что если дать страху свободу, то он сожрет ее.

Она боится слишком много: что Дуваф найдет ее, а Яна не будет рядом, что с Яном что-то случится, пока рядом не будет ее. И вот этого чужака, от которого веет угрозой, она тоже боится. И даже темного леса, обступившего дорогу с обеих сторон, боится.

— Жалеешь, что не оставила меня связанным в лесу? — мужчина усмехнулся. — Ну, теперь-то уж поздно.

Ну, почему же поздно? Когда он уснет, можно приложить его по голове еще раз… Только Яна она тогда не найдет.

— Понятия не имею, где мы выбрались из леса, но сдается мне до Белого города не так уж и далеко. Жильем пахнет, значит где-то поблизости деревенька. Предлагаю в ней и заночевать? — Ворон вырвал у нее из рук поводья. — Уж все лучше, чем под деревом.

Поселок оказался намного больше того, в котором жила Исса. В нем даже был трактир — крепкое здание о двух этажах, от которого на всю округу разило кислым вином и пережаренным мясом. Будь ее воля, она и близко бы к этому месту не подошла, если бы не спутник.

И дело было не в том, что он затащил ее сюда силой. Просто рядом с другими людьми она чувствовала себя безопаснее. Глупость, конечно же. Но мысль о том, чтобы оказаться ночью в лесу с этим человеком пугала.

У него нашлись деньги, вшитые в подкладку куртки. Серебрушку он бросил хозяину и попросил комнату. Одну на двоих. Все, что могла Исса это схватить его за рукав и сделать страшные глаза. Ворон только отмахнулся:

— Лошадь мне еще понадобится. Не хочу, чтобы ночью ты сбежала и ее прихватила. Ты ведь подумывала об этом?

Подумывала, но не сбежала бы. Без Яна ей некуда бежать. Она должна найти его и ради этого… ради этого она готова терпеть компанию этого человека. Но не спать с ним в одной комнате.

— Извини, Синеглазка, но будет так, как я решил, — он усмехнулся и мазнул по ней тягучим взглядом. — А на вторую, — пропустил между пальцев серебряную монету. — Я попрошу раздобыть для тебя новое платье и обувку. Боюсь, как есть, в Белый город тебя не пустят.

Может она еще и поблагодарит за это должна?

В зале галдели. И смотрели. Взгляды, липкие, как грязные руки. Смех в спину. И подол платья неприлично короток.

— Они думают, что ты из доступных девиц. Можешь поесть в комнате. Я скажу, чтобы еду принесли туда.

Исса холодно кивнула. В его заботе она не нуждалась.

Комнатка оказалась маленькая, на две узкие кровати, разделяло которые расстояние меньше шага. Еда — невкусная, но под пиво надо полагать и такая идет очень хорошо. А вот ключ, оставленный прислужницей, Иссу порадовал. Она закрыла дверь, стянула поистрепавшееся платье и нырнула под одеяло.

Она успела задремать, когда объявился Ворон. Дернул ручку. И еще раз.

— Эй! Ты заперлась что ли?!

Толчок. Брань. Пинок.

— Твою мать, девчонка, это не смешно! Открой!

Скрипят петли. Но они крепкие, Исса проверила. Выдержат.

— Я, блять, где по-твоему спать должен?!

Она пожала плечами и закуталась с головой, чтобы не слышать его криков.

— Чуть свет я оседлаю коня, и хрен ты своего мужика увидишь! Слышала! Твою ж…

Пинок. И еще один.

Исса села на постели. Она ведь не нужна Ворону — бесплатный довесок к коню. Он оставит ее с радостью. Но и спать с ним в одной комнате она не ляжет. Слишком свежи были воспоминания о Дувафе, о грубых руках, рвавших на ней одежду и собственной беспомощности.