— Не отдавай меня ему, — и отточенным движением опытной соблазнительницы провела по губам язычком.

А может не так и не прав был барон, и за невинной внешностью те еще черти скрываются.

— Тебя ведь зовут Ворон, да? Пожалуйста, помоги мне… И я не останусь в долгу.

— Торгуешься? — удивления он и не пытался скрыть. Забавно это все выходило. — И что ты мне можешь предложить, женщина?

— Себя…

Ворон прикрыл глаза, глубоко вздохнул. Погоня уже близко, нужно сконцентрироваться, а намечающийся стояк в штанах этому точно не способствует.

— Поднимайся и пошли. Я оставил коня неподалеку.

— Я не вернусь к Конору, — девушка отшатнулась, когда он двинулся к ней.

— Мы не пойдем к нему. Надо оторваться от погони, а потом… поговорим о твоем предложении.

Мэлис смотрела на него несколько мгновений, будто решая верить или нет. Наивная, словно у нее был выбор. Не пойдет сама, перекинет через плечо и отнесет куда нужно. Хотя лучше уж если через эти заросли каждый пойдет своим ходом. К тому же, если она все-таки та самая, то идти им придется, мать его, не близко.

Наконец, Мэлис кивнула и поднялась, проигнорировав протянутую руку. Поначалу Ворон постоянно оборачивался, проверяя, следует ли она за ним или все-таки не поверила и решила дать деру. Но то ли бежать у нее уже не осталось сил, то ли она все-таки решила довериться ему. А может благоразумно осознала, что выбора-то у нее нет.

Он спешил. Пользоваться при девушке поисковиком Ворон не решился, и где находятся другие «охотники» не знал. Собак вроде бы не слышно, но…

На коня он запрыгнул первым, снова протянул руку Мэлис. На него она не смотрела, стояла, переминаясь с ноги на ногу, и обнимала себя за дрожащие плечи.

— Передумала?

Она дернула плечом. Понятно, в последний момент испугалась. Перекинуть через седло действенно, но если придется убегать, то девушку живой до убежища он может и не довезти. Да и как потом строить с ней диалог? Ведь не собирает же Ворон все дорогу до острова тащить ее связанной с кляпом во рту?

Тонкая ладонь утонула в его потертой кожаной перчатке.

Отлично.

Он подсадил Мэлис, прижав к себе, — так будет удобнее. Пахло от нее медом и дикими травами. И, не удержавшись, Ворон ткнулся носом в золотистые волосы. Ну кто бы мог подумать, что погоня через сырой, мрачный лес так его возбудит?

Он будто случайно поднял руку чуть выше, подхватив баронессу под пышной грудью. При каждом шаге лошади, та подрагивала, заставляя желание тугим клубком сворачиваться в узких штанах. Мэлис сидела так близко, что без сомнения могла чувствовать его возбуждение. Несколько раз она пыталась отодвинуться, елозила задом — бессмысленно, деться тут было некуда. Хотя против того, чтобы она еще подвигала попой Ворон не имел ничего против.

Лошадь вышла к ручью. Значит уже недалеко. По воде они двигались медленнее, но теперь собаки не нападут на след.

Ворон переложил поводья в другую руку и откинул волосы Мэлис, открывая шею. Стянул зубами перчатку и дотронулся кончиками влажных пальцев до родимого пятна. В темноте не рассмотреть как следует, но похоже, очень похоже.

От его прикосновений попутчица вздрогнула, по коже пробежали мурашки. И Ворон едва удержался, чтобы не коснуться ее губами.

— Куда мы направляемся? — Мэлис отклонилась, будто почувствовав его желание.

— Чуть дальше есть заброшенный охотничий домок, — во всяком случае, так показывал навигатор, когда Ворон изучал местность. — Переждем какое-то время там.

Она ничего не ответила. Молчаливая женщина — это хорошо, болтушек Ворон не любил.

Когда ручей начал забирать левее, они свернули и снова пошли через лес Ворон прислушивался, но погони слышно не было.

К домику они вышли, когда совсем стемнело. Ворону все-таки пришлось воспользоваться поисковиком — без карты найти хоть что-то не представлялось возможным. Сидящая спиной Мэлис не могла видеть, чем он занят.

Выглядела сторожка нежилой, но еще достаточно крепкой. Дверь не заперта, внутри влажно, паутина, воздух спертый. Но крыша и стены целы, широкая лавка для ночлега и даже печурка имеется. Разводить ее не стоит, чтобы не привлечь лишнего внимания. Ничего, переночует и так.

Мэлис стискивала себя руками и стояла снаружи. Бледная тень в густой темноте. Пока она не видела, он разжёг от электрической зажигалки факел, что лежал в седельной сумке. Небольшой, компактный. А то в домишке глаз выколи.

— Заходи, — приглашающе кивнул Ворон. В свете огня глаза Мэлис маняще блестели. — Обсудим условия твоего спасения. Ты мне, кажется, кое-что обещала.

Мэлис было страшно и холодно. Болели многочисленные ссадины, полученные во вовремя бегства. Сил едва хватало на то, чтобы держаться на ногах, и она облокотилась о стену. Рука увязла в толстом слое паутины.

Оранжевые блики на черном дереве, влажный дух запустения и пристальный взгляд, скользящей ее по коже.

Она обхватила себя руками, сжалась, пытаясь казаться меньше. Но ведь сказанного не воротишь? Да и разве нужно было хоть кому-то ее позволение. И этот человек… Что она про него знает? Воспользуется и выбросит или, что и того хуже, вернет Коннору. Мэлис вдохнула поглубже, не стоит показывать, как она напугана.

— Я хочу, чтобы ты отвел меня в Храм, там Коннор не посмеет мне ничего сделать.

— Молиться будешь? — насмешки Ворон не скрывал, как и жадного взгляда.

Мэлис ничего не ответила. Не его дело. Главное, что там она будет в безопасности и сможет обдумать свое положение. Настоятель должен поддержать ее, они составят прошение…

— А может тебя сразу к самому князю в Белый город?

Мэлис ответила ему твердым — хотелось верит — взглядом. Насмехается. Не собирается он ей помогать. Возьмет свое и будет таков. А ведь и то верно, зачем ему рисковать ради Мэлис — барон предательства не простит — а она наемнику никто, просто слабая, беззащитная женщина.

— Я могу, если пожелаешь, — он двигался плавно, словно танцуя, подступая к ней. — В Холмвилле все-равно рады мне не будут, когда узнают, с кем сбежала баронесса.

Главное — не отводить взгляда.

— И с чего такая услужливость? Денег у меня нет. Пока…

— Кое-что другое есть, — он протянул руку и снова коснулся ее шеи, и Мэлис невольно отступила, вызвав новую усмешку. — Может, покажешь?

— Что? — голос все же дрогнул.

— Ради чего мне придется рисковать, — Он отступил, тряхнул головой, откидывая с лица темно-русые волнистые пряди. Прищурился. — Снимай эту тряпку, все равно она ничего уже не скрывает.

Мэлис подавила приступ паники. Еще оставалась надежда на помощь. Пусть небольшая, но кроме этого у нее ничего нет. А мужчину… мужчину она перетерпит. Она умеет терпеть.

Она сжала оцепеневшими пальцами подол и потянула сорочку вверх, снимая через голову. Зажмурилась, да так и застыла, стискивая в руках холодный шелк. Но даже с закрытыми глазами Мэлис знала, что он смотрит на нее, изучает. Медленно, опускаясь ниже и ниже… Взгляд опалял кожу, и все сильнее билось в груди сердце.

Колебание воздуха и тепло чужого тела рядом. Слишком близко. Мужчина склонился к ней, и Мэлис показалось, что сейчас он ее поцелует.

— Да твою ж мать!.. — он неожиданно выругался и рванул сорочку из ее пальцев.

От неожиданности она распахнула глаза. На несколько мгновений их взгляды пересеклись — в темной бездне расширенных зрачков Ворона плескалась злость.

Мэлис невольно отступила. Коннор несколько раз бил ее за то, что она закрывала глаза. И вот она снова допустила ту же ошибку. Мужчины желают, чтобы на них смотрели, восхищались, а не пытались спрятаться.

Мужчины не любят недотрог, это она поняла еще в первые месяцы после свадьбы.

— Будем считать, что я оценил товар, — голос прозвучал сдавленно. — Сейчас я уйду, мне нужно вернуться к остальным. И еще кое-что сделать… А ты, — он скользнул по ней коротким взглядом. — Будь тут. Из дома выходить даже не вздумай.