Для Яра пахло сразу и всем. Деревьями, листвой, камнями, животными, все то, чего никогда не найдешь в городе. И лес. Его энергию, казалось, можно было зачерпывать руками, она плыла в воздухе как густой дым. В подмосковных лесах, куда Яр выбирался, когда жил в столице, не было.

Там энергетики было намного меньше. Не выглядывал из-за пней леший, вроде Кузича, хмуро ворча и оценивая пришельца, не летали мелкие и многочисленные духи леса, при внутреннем зрении похожие на стайки светлячков. В тихом озере или речке не плескалась духи воды русалки. Человек просто шел и, расслаблено ни о чем не думая, наслаждался днем. Внутреннее восприятие работало само по себе на заднем плане. А в голове было спокойно и пусто.

Через трое суток, сверток был надежно спрятан в тайнике, и ноги, предоставленные сами себе, вывели его к реке, известной как Хулга. Тогда Ярослав увидел небольшую деревушку, стоящую неподалеку от реки. Продукты в рюкзаке еще имелись, искать пропитание он был научен, но зайти в селение все-таки решил. Может быть по какому-то внутреннему ощущению, а быть может от незанятости.

Самые обычные дома, из дерева, какие-то из кирпича, ухоженные и не очень. В воздухе стоял обычный запах навоза и живности мелкой, под ногами попадались еще теплые следы живности крупной. Десятка пять домов разместились на четырех условно улицах, даже своя небольшая церквушка имелась.

Яр думал зайти в деревню, порасспросить насчет тех, кто и как поедет до ближайшего райцентра, а оттуда уже добираться до крупных населенных пунктов. На подходе к первым домам его окликнул крепкий, хотя уже в годах мужик. Именно мужик, с крепкими руками, немного угрюмым видом, и каким-то странным взглядом. Одетый абсолютно по местным меркам, то есть в растоптанные ботинки, непонятного цвета штаны и бело-серую рубаху с закатанными рукавами. Ярик остановился.

— Парень, погоди, — позвал его мужик уже подходя сам. — Постой.

Ты это… — замялся он даже странно для крестьянина лет под пятьдесят, — я спросить тебя хочу, только не подумай, чего… я не странный, да и не сам придумал.

Яр стоял и немного удивленно смотрел на мужчину, который никак не мог остановить смущенный взгляд, и руки, уже измявшие кепку.

Тот собрался с духом и выпалил. — Ты может волшбу какую знаешь, — и уже начав решил выпалить скороговоркой все остальное, — или может видел по дороге кого, какого — нибудь, ну такого, или знаешь может живет где, неподалеку, в общем эх… а — мужик совсем растерялся и замолчал, собираясь с духом.

Яр спокойно улыбнулся, и проговорил. — Ты не переживай, уважаемый, спокойно отдышись и расскажи, что случилось, я смеяться не буду, может смогу помочь чем.

Мужчина взглянул на него изучающе, но, наверное, решив, что раз уж начал терять нечего, продолжил.

— Да ты понимаешь, бабы ж это вот все, как взбредет чего — нибудь, так это… того… Второй день уже талдычит, иди мол встреть человека, иди мол, должен вот быть. Кто, куда, зачем, откуда сам не понял. А она мне все, мол он с волшбой знается, иди, значит то в лес, то вот на околицу сюда, уже второй день, понимаешь… а я чего, я вот, вытолкнула из дома…

После пары минут примерно такого содержательного и емкого рассказа мужика, Ярику стало кое — что ясно. Что он, вот этот крестьянин, является кем-то вроде старосты сей замечательной деревни. жена его, будучи бабой беспокойной и вообще бестолковой, и всю плешь ему за жизнь проела, второй или третий день выталкивает бедного труженика то в лес, то на дорогу.

Встретить некоего человека, мол который идет неподалеку и каким-то образом относится к колдунству, и может быть даст совет, что делать, собственно ему старосте, да и всей деревушке. Потому что у них случилась беда. Мужичок на второй день не вытерпел и послушно пошел, так как, по его словам: «уже сил никаких нету, а может и потому что в роду у жены были знахарки и прочие непонятные прабабушки, и у нее самой тоже бывает, не так чтоб очень, прям сильно, но все же.»

Вывалив на Яра эту, несомненно, познавательную информацию, мужчина затих, переводя дух, и выжидательно глядел на парня.

Ярослав постоял, прищурившись, посмотрел на солнышко в небе, почесал сначала скулу, потом затылок, огляделся по сторонам. Очень кстати вспомнил наставления и заветы своего дорого наставника Белослава о том, что советы надо раздавать людям очень осторожно, а с помощью лезть и того аккуратнее. Поговорка про благие намерения в разной интерпретации, но в одинаковом смысле, бытовала не только на этой планете.

Затем вздохнул и посмотрел на старосту: — Не знаю, как насчет волшбы, уважаемый, но пойдем, выслушаем твою беду, авось может придумаем чего, меня Ярославом кличут.

Они пошли в добротный дом, стоявший в центре поселения. Ярослав оценил и качество избы, и ухоженный двор с постройками. Дальше дома виднелось немаленькое поле, устроенное под посадки овощей. Отдельно в стороне в рядок росли молодые плодоносящие деревца. По просторному двору бегала мелкая живность и валялась здоровенная овчарка, лениво посматривавшая по сторонам. Сама почтенная супруга невинно вытолканного, появилась сразу на пороге, тепло улыбаясь и приглашая в дом.

— Вы проходите, проходите, пожалуйста, сейчас к столу подам, прямо из печи. Располагайтесь. Не знаю, чего вам мой наговорил там, вы не обессудьте, я вам сейчас все расскажу. Может уж вы поможете нам.

Не смотря на странность причины его появления здесь, держалась хозяйка спокойно и без суеты.

Дом изнутри соответствовал себе снаружи. Ни щелей, ни потрескавшихся стен, свежие обои. Чувствовалась рука хозяина и хозяйки. Когда сели за стол и были поданы печеная картошка со сметаной, отдельно овощи и запеченная рыба, а также холодный квас, староста представил себя и жену. Звали мужчину Василий, его жену Елена.

Его выбрали над деревней старшим около десяти лет назад. Всю жизнь прожили они здесь, двое сыновей уехали сначала в армию, затем остались в Челябинске. Одна дочка замужем, живут тоже в городе. Дальше речь прошла про урожай, цены на рынке и соседку. Пока шла история Яр уплетал угощение, состряпано было от всей души, но, когда рыба в тарелке закончилась, Ярослав понял, что историю пора сворачивать к насущным вопросам.

— Так что все-таки, случилось у вас тут, что вы у прохожих помощи ищете, — спросил он.

— Так это, — продолжил староста, — год как беды в деревне. Сначала скотина начала падать, а куда ж мы без скотины, мы ж… — тут его толкнула в бок жена и продолжила, — мора прям, конечно, нет сильного, но болеют, умирают около половины скотины, причем всей, и крупной, и мелкой. Ветеринар приезжал, даже не одного просили, оба сказали какие-то заумные слова, но по делу причины так и не нашли, чего делать внятно тоже не рассказали. А после скотины через пару месяцев с водой что-то странное. И из реки, и с колодцев. Вроде свежая, не тухлая, не проносит после нее, а какой-то неуловимый запах неприятный в нос шибает.

Трое охотников наших, дичи стали меньше приносить. Один в овраг упал, когда один охотился, два перелома, насилу выполз из леса. А вот пару месяцев назад, детишки пропали у соседей, — промолвила она грустно, — хорошие были детки, мальчонка семи и девчушка восьми лет. Из разных, правда, семей. Играли вместе с детьми другими у реки, рядом с лесом. Играли, бегали, не сразу заметили, что их нету, ребятишки то. Начали звать, кричать, потом взрослых побежали, позвали. Всей деревней пошли искать, лес прочесали, реку изныряли, и вдоль реки в обе стороны…

Когда хозяйка про детей рассказывала, у внутреннего зверя Яра начала вздыматься шерсть, если до этого все еще тянуло на случайности, ну или происки мелких хулиганистых духов, то болезнь скотины одновременно с пропажей детей уже очень плохо отдавала.

— Так и не нашли их, — всхлипнула хозяйка, — и милиция с участковым и собакой даже приезжали, все бесполезно.

— После пропажи еще что-то подобное было?

— Да так, по мелочи, мелкие постоянные неурядицы, после такого уже ерунда.