— Подбросить до дома? — не надеясь услышать ободрительного ответа, спросил он, сам от себя такого не ожидая.

— Нет уж, спасибо, — Учиха улыбнулся и помотал головой. — Я дойду пешком, да и если брат тебя увидит, то хорошо не будет, — он зачем-то протянул разорванные фотографии Тобираме, а тот сразу же взял их и пихнул к обломкам камеры. — Тора, зачем ты следишь за мной? Мне немного неловко от этого.

Сенджу немного замялся, но подал руку товарищу, помогая встать. Стоит ли сейчас стесняться, если он и так уже знает всë, и даже больше?

— Мне больше нравится наблюдать за людьми, чем… Ну… — он ненадолго замолчал, не зная, как продолжить.

— Общаться с ними? — закончил за него Изуна.

— Знаю, это странно…

— Неет, — протянул парень в нелепой попытке поддержать Тобираму. Они всë ещё держались за руки, и это немного напрягало, но никто этого тактильного контакта разорвать не решался.

— Да, странно, — перебил его Сенджу. — Не надо меня оправдывать. Мне это нравится, вот и всё. Помнишь? Это моё хобби, правда, более, чем странное. Просто иногда люди говорят не то, о чём думают, я тебе это уже говорил, а фото в нужный момент, скажет больше.

Изуна протянул товарищу последний уцелевший снимок и ткнул в него пальцем.

— И что говорю тебе конкретно я?

Тобирама сделал вид, что не услышал вопроса, но не увидеть фотографию было нельзя, потому он потëр лицо ладонью и взял её в руку, в очередной раз внимательно изучив.

— Что говоришь?

— Именно, Тора, что я говорю тебе с этих снимков?

— Зря я это сделал, — махнул рукой парень и с угрюмым видом направился к своей машине. — Я прошу прощения, но не жду, что получу его…

Забыв то, что произошло не очень-то и давно, Изуна побежал следом, быстро закидывая свою сумку через плечо, чтобы та не била по бëдрам. Он не пытался снова дружить, просто у них в семье не принято оставлять человека наедине со своей бедой.

— Так ты мне ответишь, что говорю тебе я? — продолжал настаивать Учиха, положив локти на дверь и пропихивая голову в салон авто через опущенное стекло.

Собеседник долго молчал, он ещё раз прижал к себе сумку с осколками, а потом кинул её на заднее сиденье. Камеру уже не спасти. Он вставил ключ в замок зажигания, попытался повернуть… Потом ещё раз… И ещё. Уезжать не хотелось, особенно в тот момент, когда контакт более или менее налаживался.

— Может, всë-таки сядешь? — Тобирама уставился в пол, вынул ключи из замка и протянул их Изуне. — Если боишься со мной ехать, то держи, будем сидеть здесь…

Не будь дураком Учиха взял ключи и сунул их в карман. В повторении пройденного материала он точно не нуждался, а на парковке школы есть камеры наблюдения, и все об этом знают. Что с ним тут может приключиться. Парень сел на пассажирское сиденье и закрыл дверь, спасаясь от пронизывающего ветра.

— Знаешь, — неожиданно начал Сенджу, всë так же изучая свои кеды, стоящие на педалях. — Наверное, раньше я видел в тебе мальчишку, который пытался быть кем-то другим. Но в тот момент, — он кивнул на фото, лежащее на торпеде. — Ты был один, или тебе так казалось. В общем, там ты был собой… Такой вот гибкий и, прости, сексуальный. Вот и весь секрет…

— Это полная ерунда, — отрезал Изуна, снова взяв в руки снимок.

— Что ерунда?

Повернувшись, Тобирама заметил, как у приятеля краснеют кончики ушей. Задело всë-таки.

— Я не пытаюсь быть кем-то другим. — пытался оправдаться Учиха. — А Мадара? Зачем ты фотографировал их с Хаши? Ты не можешь просто поговорить с братом? Думаешь, он тебе не расскажет о своих чувствах к парню? Думаешь, что будет что-то скрывать? Дара вот ничего не скрывает. С тех пор, как я все узнал, он делится со мной.

Разумеется, о той выходке в кровати парнишка смолчал. Ни к чему это.

— Знаешь, забудь, — прервал его Сенджу. — Я просто увидел классный кадр…

— Мадара, правда, очень хороший человек и прекрасный брат, то, что он тебе не нравится, ещё не даёт тебе права делать такие фото, а потом таскать их с собой, чтобы всë вышло так, как сегодня…

— Ну ладно… Можно и так сказать. Пускай он будет хорошим, а я плохим. Чёрт с ним.

— По-твоему, ты поступаешь хорошо? — продолжал напирать Изуна, понимая, что второго такого откровенного разговора может и не случиться.

— Нет, я так не говорил.

— Он имеет право злиться на тебя.

Тобирама решительно не хотел принимать этих слов. Злиться одно, а пытаться взаправду вышибить мозги — это уже совсем другое.

— Поэтому он должен мне нравиться?! — крикнул он чересчур громко, что заставило Учиху невольно вжать голову в плечи.

— Нет… — только и смог ответить Изуна, и потянулся к ручке двери, кинув ключи в подстаканник. Больше он тут оставаться не собирался.

Чужие пальцы ухватились за ремень сумки, от чего мальчишка испытал неподдельный ужас. Вот оно, опять.

— Прошу, не принимай это так близко к сердцу, — в попытке извиниться, Тобирама схватился за задний карман джинс, но это лишь сильнее напугало. — Мне не нравится большинство людей, и он в том числе.

Изуна дëрнулся, заметив, что штаны неприятно поползли вниз, но всë же несмотря на это, вышел из машины.

— Знаешь, а мне начало казаться, что ты нормальный… — даже не обернувшись на Тобираму, пробубнил он.

— Да?! — гневно донеслось из салона, после чего фотография вылетела в окно, и Учиха тут же нагнулся, чтобы еë подобрать.

— Да! Я подумал, что Сенджу Тобирама, пожалуй, не такой надменный урод каким его все считают.

— А я чуть не решил, что ты нормальный. Подумал вдруг, что Учиха Изуна необычный парень, который якобы бунтует, пытаясь не делать того, что делают все остальные. Повзрослей уже, ребëнок…

— Разговор окончен, — Изуна быстро порвал снимок и бросил обрывки в машину, после чего она резко сорвалась с места, оставив парнишку одного посреди пустой парковки.

***

Оба Учихи и Хаширама вышли из здания больницы, и взгляд Изуны тут же выцепил знакомый силуэт. Тобирама. Он же хотел уйти, но от чего-то не ушëл. О чём разговаривали братья, стоя в коридоре?

— Ну ладно, удачи вам, — Хаширама приобнял Изуну и потрепал Обито по волосам. — Не раскисайте только, всë будет хорошо, вот увидите, вернётся ваш папка домой.

— Спасибо, — не сговариваясь, ответили оба, и тут же улыбнулись друг другу.

— Если захочешь прийти в следующий раз, то я тебе позвоню, — крикнул Учиха Хашираме, когда уже садился в машину и, увидев, как тот кивнул, закрыл дверь. Обито уже разлегся сзади, снова воткнувшись в телефон и закинув ноги в белых носках на подголовник.

— Эй, Учиха, не хочешь поговорить? — вроде бы тихо прилетело в открытое окно, но ощущения были такие, как будто мешком по голове ударили.

Изуна быстро нажал на кнопку центрального замка и поднял стекло. Рисковать собой он ещë мог, но ребёнком — нет, особенно после того, что было в прошлый раз.

— У нас есть тема для разговора? — повысив голос, чтобы было слышно из салона, спросил Учиха, глядя куда-то вперёд, но только не на собеседника.

Тобирама настойчиво постучал по стеклу, как бы прося его опустить. Кричать и драться он тут точно не собирался.

— Может пора извиниться? — с наигранной улыбкой спросил он.

Опустив стекло на пару сантиметров, Учиха так и не повернулся лицом, продолжая смотреть на эмблему на руле, нервно теребя еë пальцами.

— Тора, я не буду перед тобой извиняться. Я сказал правду, на этом позволь откланяться. Ты только недавно, когда заявился к нам в непотребном виде, просил именно этого, ты это получил. Наш разговор на этом окончен, и если ты продолжишь меня преследовать, то я вынужден буду принять меры по защите себя и своей семьи.

А он заметно подрос с последнего мало-мальски длинного разговора. Сенджу хмыкнул, сложил руки на груди и криво улыбнулся.

— Выйди из машины, давай поговорим без яда. Тут полно народу, неужели ты думаешь, что я настолько дурак?

— Да… — подал голос Обито, и заразно хихикнул, заставив своего опекуна тоже улыбнуться.