Данан напряглась и облизнулась:
— Говорите о самой магической сущности?
— Да. Обезличенное, как бы ничье колдовское вмешательство. Вмешательство самой магии. Она будто вываливается из-за Разлома, который больше не может ее удержать.
Данан повела головой, словно пытаясь уложить в голове уверенность Сеораса.
— Но как такое возможно? В смысле, я не понимаю, откуда взялось это влияние магии? Как оно объясняет склонность чародеев обниматься с демонами за Разломом и поведение той водяной горы?
— Данан, — проявляя родительское терпение, воззвал магистр, — ты сама знаешь, на присутствие магии реагирует все живое. Люди, звери, природа. Просто для кого-то вмешательство колдовства естественно, как для нас с тобой. А для кого-то его влияние одновременно источник недуга, не так ли?
«Для Стражей Вечного», — безошибочно определила чародейка. Любой обычный человек, принимающий ношу противостояния необычным условиям, платит за это недешево: будто то смотритель Пустоты, выпивающий кровь исчадий, или страж Вечного, пользующий амниритовую пыльцу.
А ноют о несправедливом к ним отношении, как правило, только маги, хихикнула женщина в душе. Примечательно, что маги из Смотрителей, обычно ни на что не жалуются. Может, потому что им есть, с чем сравнить? А вот что до остальных…
Обиженнее колдовского брата Аэрида еще не видывала. Возможно, оттого что она, Данан, в отличие от других чародеев не жаловалась и трезво оценивала опасность, которую представляет для окружающих, Хаген и стал в свое время думать о ней лучше, чем о мусоре? А за ним — и другие члены его ордена. Мало какой колдун может похвастаться хорошими отношениями со Стражами.
— Заколдованная стихия восстала — что необычного? Разве не влиянием магии объясняли в легендах древних ожившие леса? — продолжал спокойно вещать Сеорас. — Из магов, которых пришлось отправить на расправу Хагену, не было ни одного в статусе боевого мага или аналогичного. Ни одного полноценного телеманта или духовного целителя, ни одного именно чародея — все сплошь просто маги. Ты понимаешь, что это значит.
«Не трудно сообразить», — задумалась Данан. Маг — это всего лишь вчерашний адепт. К магам причисляют всех, кто справился с финальными испытаниями в обучении. Чародеи — ранг для неплохо освоившихся на избранном колдовском пути. Старшие чародеи — наиболее мастеровитые каждый в своем деле: телеманты и духовные целители в Доме Чар, хранители в Доме Свитков, заклинатели сил в оставшихся трех Домах волшебства — Владык, Призыва и Кошмара. Именно из старших чародеев всегда выбирает лорд-магистр.
— Молодость слаба неопытностью. Их легко совратить, одурачить…
— Использовать, — перебила Данан, будто уловив, наконец, мысль Сеораса.
Магистр несколько долгих секунд не моргая смотрел на Данан, а затем впервые на ее памяти устало повесил голову.
— Вопрос не в том, как магия может влиять на наше окружение, — тихо заговорил мужчина, — а в том, откуда она берется. Такая, какая есть. Не сдержанная барьером Разлома. Я надеялся, что эта напасть коснулась только Цитаделей и расползается отсюда, но если ты говоришь, что нашла следы прорех на берегу Эйесского моря… — Он изменил позу и теперь наоборот запрокинул голову сильно назад. — На этот вопрос у меня нет ответа, Данан. Такие вещи не происходят сами по себе. Даже если завеса Разлома начала рушиться, первую трещину кто-то создал.
— И главное, — в тон наставнику отозвалась женщина, — зачем-то. — Данан запустила руку в волосы, пошерудила, почесывая, откинула назад. — Как думаете, лорд-магистр, как выглядела та трещина? Самая первая.
Сеорас смерил Данан удовлетворенно-оценивающим взглядом. Намерена искать — это читалось и в вопросе, и в лице. Она всегда была легкой на подъем. И, право, если бы Сеорас не надеялся, что Данан будет готова помочь ему с поиском первопричины их бед, то не позвал бы на разговор.
— Как портал, в который может протиснуться человек.
— Но порталы утеряны, Сеорас. Простите, — тут же извинилась женщина и исправилась. — Лорд-магистр. — О портале, стоявшем в эльфийском святилище Тальвады, Данан благоразумно не говорила никому и никогда. От первого до последнего портала в Аэриде должны были быть разрушены в годы опалы волшебницы Эгнир. Узнай кто, что семья Тальвады ослушалась и сберегла один — и командор Ирэтвендиля обживется кучей проблем. Возможно, летальных.
Сеорас хмыкнул. Он давно предлагал Данан звать его по имени, но по какой-то причине она продолжала держаться за условность, и мужчина не настаивал.
— Если когда-то маги додумались, как создавать порталы, почему они не могли додуматься до этого снова?
«Потому что для создания одного портала Ас-Хаггардские теократы приносили кровавую жертву, по меньшей мере, из сотен рабов. И ты это знаешь, Сео».
— Допустим, — сказала Данан вслух и развела руками. — Но если бы всему виной были порталы, то в хрониках о временах, когда они были целы, мы нашли бы миллион упоминаний о засилии всякой нечисти из-за Разлома!
— Кто знает? — Сеорас очевидно имел сомнения. — Их ведь не зря уничтожили в итоге.
— Разве это было не из-за Эгнир?
Магистр вздохнул и поднялся с места.
— Я не знаю, Данан. Я каждый день перебираю все версии происходящего и пытаюсь найти хоть какую-то зацепку. Но я заперт здесь! — Данан могла поклясться, Сеорас хотел выругаться и пнуть что-нибудь, но сдерживался, повинуясь многолетней привычке. — Я, видишь ли, не умею создавать никакие порталы, а если воспользуюсь сферой телепортации, мое отсутствие — не сомневайся! — быстро заметят. Мне не добраться до других источников знаний.
— В отличие от меня? — вскинулась чародейка и тоже поднялась. — Вы поэтому написали королю лично, что вам нужна помощь, в том числе от леди-командора. — Данан не спрашивала. — И Хаген выглядел удивленным, когда мы прибыли, значит, вы не сказали ему подробностей. Вы надеялись на меня. — В словах не звучало обвинений, но по голосу женщины Сеорас так и не смог определить ее отношение к призыву.
— И до сих пор надеюсь. — Отнекиваться в текущей ситуации в любом случае — глупость. — Данан. — Сеорас подошел вплотную и взял командора за руки. — Я понимаю, что ты уже сделала все, что могла для судьбы этого мира. Но сейчас я прошу тебя вмешаться в нее еще один раз.
Женщина почувствовала себя неловко.
— Мне кажется, вы преувеличиваете. Насчет судеб мира. Во время Пагубы я просто хотела, чтоб меня не будил среди ночи посторонний голос. Спать — это очень полезно, знаете ли. Очень рекомендую, помогает от усталости. — И в доказательность своей теории Данан широко зевнула.
Однако Сеорас не разделял веселость женщины.
— Я буду рад, если действительно так. Я буду счастлив прокричать, что ошибся, Данан. Но если я прав, если кто-то действительно ввязался в колдовство, в котором не смыслит, расплачиваться за это будут все маги Даэрдина.
— Вы можете сказать мне прямо, чего от меня ждете, лорд-магистр, — попросила Данан. Около-смысловые убеждения никогда не считались её сильной стороной.
— Я хочу, чтобы ты вспомнила: прежде, чем стать смотрителем Пустоты, ты была чародейкой из этой цитадели. Если ситуация с поглощенными усугубится, из всех колдунов этой страны вне подозрений окажутся только смотрители и рыцари-чародеи. Ты помнишь сколько нас на весь Даэрдин? Трое! Трое, Данан! Но остальных сметут гребенкой, которой будут уничтожать всех магов, не разбирая, замешаны они в делах с Разломом или нет. Так выжигают деревни, когда приходит чума.
Данан вздохнула, мягко высвободила кисти из рук наставника и принялась ходить туда-сюда.
— Предположим, вы не ошиблись в опасениях. Что я могу сделать? Встать на площади Галлора и кричать, что маги — хорошие?
— Ты можешь собрать достоверные сведения, что происходит во всех углах Даэрдина. Ты можешь спросить, что происходит у соседей нашей страны, все ли в порядке с магами у них. Ты можешь попросить этих соседей о помощи — у гномов, ты прекрасно знаешь из личного опыта, богатые архивы летописей о временах древности, а от эльфов и вовсе вся магия. Ты можешь обратиться в последний оплот Ас-Хаггардской империи, которая имела прямое отношение к магии порталов — в Талнах. Руамард, Талнах, Ирэтвендиль, Арестия — тебе везде откроют дверь, Данан, или короли, или командоры. Ты, — Сеорас настиг ученицу и снова поймал. На сей раз — за плечи. — Командор Смотрителей Пустоты. И не абы какой, а тот, что разрубил последнего архонта надвое духовным мечом.
