— Никаких прав у него нет! — вскрикиваю я. — Он подонок! Как ты могла, мама?! Что такого он наговорил вам, раз за четыре дня добился своего места на семейных рисунках дочери?!
— Ничего плохого! — возмущается мама. — Он водил нас в парк развлечений, куда с тобой Саша выбраться не может, потому что ты постоянно на работе! Водил ее в зеркальный лабиринт, откуда ребенок выскочила с восторженными воплями! С ним она побывала на крутом квесте, о котором даже мечтать не могла! Да, он добился своего места на ее рисунках!
— Он его купил!
Зазвонивший мамин мобильник прерывает разгорающийся скандал и дает мне остыть. Но ненадолго. Потому что едва мама отвечает на звонок, как протягивает телефон мне.
— Тебя.
Учитывая, что все мои вещи остались в офисе, неудивительно. Подношу мобильник к уху, но не успеваю даже сказать «Алло».
— Я подъехал, — хриплым, рыхлым голосом докладывает Богатырев, проникая им ко мне под кожу. — Спустишься? Или мне самому подняться?
Ублюдок.
Деспот.
Тиран.
Псих.
Маньяк.
— Ноги твоей не будет в моем доме, — шиплю в ответ и возвращаю телефон маме. — Мы еще не закончили, — предупреждаю ее и, развернувшись, выхожу из кухни.
Очень хорошо, что Богатырев сам приехал. Выпущу на нем пар, а потом спокойно объяснюсь с мамой и пролью свет на то, какой на самом деле мерзавец этот богатый, умный и сильный мужчина.
Сердце бьется слишком часто. Его ритм закладывает уши и воспроизводит перед глазами яркие красные вспышки. Грудь распирает от желания накинуться на Богатырева и расцарапать его довольную физиономию. Лишить это чудовище его самоуверенной ухмылки. Заткнуть его пасть. Раз и навсегда.
Выскочив на улицу, все внимание обращаю на припаркованный посреди проезжей части тонированный автомобиль. Шик, блеск, глянец — все, как он любит. И ему плевать, что позади него другим машинам приходится с трудом разворачиваться и объезжать дом, чтобы попасть в пункт назначения. Этот человек абсолютно равнодушен ко всему, кроме своего собственного комфорта.
Выйдя на улицу, обходит автомобиль и открывает для меня пассажирскую дверь.
Распрямив плечи, негласно даю понять, что никуда я с ним не поеду на ночь глядя. Да и в принципе бы не поехала даже среди бела дня.
— Кого ты посоветуешь загрузить дополнительной работой на все выходные? Подругу? Или жениха?
Вот же гад!
Стискиваю зубы и, приправляя свою ненависть новой порцией злости, сажусь на сиденье.
Хлопнув дверью, Богатырев снимает пиджак и галстук, ослабляет верхние пуговицы рубашки и возвращается за руль. Подвернув рукава, обнажает мощные канаты вен на накачанных руках и, дернув уголком губ, небрежно швыряет пиджак и галстук назад.
— Расслабься, — произносит так, словно мы давние друзья и он везет меня отдыхать. — Я же не кусаюсь.
Атмосфера в салоне его нового авто, как и прежде, особенная. В ней невозможно расслабиться, помня, как опасен ее владелец. Он фонит угрозой, кровожадностью. И да — он кусается!
Рванув взревевшую машину с места, Богатырев выруливает со двора и, пока я пристегиваюсь, паркуется на стоянке перед супермаркетом.
— Сейчас спросишь, хочу ли я пить? — язвлю, напоминаю нашу с ним первую совместную поездку.
— А ты хочешь?
— От тебя мне ничего не нужно!
— Значит, просто потолкуем.
Я оглядываюсь, не веря своим ушам. Он проехал сто метров, чтобы просто «потолковать»?!
— Как ты посмел видеться с моей дочерью у меня за спиной?! — бросаюсь на него с обвинениями, прежде чем он вновь начнет угрожать.
— С нашей дочерью. Если бы я попросил твоего разрешения, ты бы его дала? — Выждав секунду, Богатырев усмехается: — Моя единственная возможность видеться с ребенком — это без твоего ведома.
— Ты подлец…
— Не больше тебя, — отвечает он, развернувшись ко мне корпусом и буквально превратившись в стену. — Узнав о ней, я не мог сидеть сложа руки. Я хотел увидеть ее. Три дня я подъезжал к вашему дому и наблюдал. Ждал. Надеялся. Хоть одним глазком взглянуть на нее. Это случилось. Она вышла из дома под руку с твоей мамой. Маленькая принцесса. Думаешь, мне хватило смотреть на то, как она качается на качелях, из окна этой жестянки?! — Он кулаком бьет по рулю. — Тебе бы хватило?! Нет, Рита. Ты не знаешь, каково это. Да, я вышел из машины. Чтобы услышать ее голос, смех. Чтобы ее глаза коснулись меня — родного отца. И знаешь, свидетелем какой истории я стал? На площадке был аниматор в костюме мультяшного персонажа. Он раздавал детям бесплатные билеты на популярный квест. Хочешь услышать, что сказала наша дочь? «Мама все равно меня туда не поведет. Ей некогда». Некогда, твою мать! — рявкает он так, что я вздрагиваю и прикрываю глаза. — Гребаный бесплатный билет! И ребенок от него отказался! Может, у тебя бы и сердце не дрогнуло, а я не смог стоять в стороне. Да, я познакомился с твоей мамой, я подружился с нашей чудной дочуркой. Но от тебя я скрывал не больше, чем ты от меня! Я не запрещал ни твоей маме, ни Саше держать в тайне наше с ней общение. Я даже надеялся, что они расскажут. Что мы с тобой встретимся не в офисе на глазах у пятидесяти человек, а где-то в развлекательном парке. Но тебя не было. Я встречался с ними на протяжении четырех дней. Тебя с дочерью я не увидел ни разу.
— Я вкалываю, как проклятая! Мне пришлось многим пожертвовать, чтобы у Саши было все самое лучшее…
— У нее нет родителей! — ревет Богатырев, пригвождая меня к сиденью этим обвинением. — У нее есть только бабушка и несбыточные мечты! И после этого у тебя язык поворачивается меня называть подлецом?! Сколько раз за эти четыре дня ты потрахалась с Ярославом?! А сколько раз ты прогулялась с дочерью по набережной?! Ты, Рита, вовсе не белая и пушистая. Но ты слишком вжилась в роль жертвы. Оглянись: жизнь бьет ключом. Все меняется. Только ты продолжаешь жалеть себя за прошлые ошибки.
— Ты сломал мне жизнь.
— Нет, Рита, я вовремя уехал. — Он протягивает руку назад, достает оттуда мою сумку и бросает мне на колени. — Твои вещи. — Развернувшись к рулю, перекидывает через себя ремень безопасности. — Завтра в семь тридцать планерка. Быть на работе как штык!
— А как же бессрочный отпуск? — горько усмехаюсь я.
— Ты провела дома полдня. Ты посвятила их дочери? — задавая этот вопрос, Богатырев даже не смотрит на меня. Глядит прямо перед собой — на гудящую ночную дорогу. — Тебе не нужен отпуск. Продолжай дальше «жертвовать». Я дам нашему ребенку то, чего не можешь дать ты. — Повернувшись ко мне, буравит меня помрачневшим взглядом: — Я подарю ей детство. Будешь препятствовать — по судам затаскаю. Задолбаешься доказывать, что ты вменяемая. А теперь топай.
Сколько же слов вертится на языке! Хочется выплюнуть ему их все прямо в лицо. Но он обернет их против меня. Сначала угрожал карьерой Яра и Мадлен, потом убийством Яра, обнародованием старого видео, а теперь — лишением меня родительских прав. Что он выкинет в следующий раз, я даже знать не хочу. Отныне у меня одна цель — найти его слабое место. А я, кажется, даже помню его. И я найду ту девицу с его картин. Землю перерою, но отыщу ее и уложу Богатырева на лопатки.
Цокая каблуками туфель, перевариваю каждое его остроугольное слово. Быть таким ничтожеством тоже нужен талант. Перевернуть все сверх на голову и выставить меня отвратительной матерью. Может, я и не уделяю Саше достаточно времени, но я обеспечиваю ее всем необходимым. Голодная и полураздетая, но круглосуточно в объятиях мамы, она не была бы счастливей.
— Привет, Рита, — голос Яра, как одиноко пробившийся из-за густой тучи луч солнца.
Он стоит у подъезда, сочувствующе улыбаясь мне. Мой любовник, мой жених. Просто человек, чьего понимания и прощения я не заслуживаю.
— Яр! — Бросаюсь к нему, выронив сумку из рук, и ухом прижимаюсь к его твердой груди. Ищу защиты, надежности, уверенности, хоть и знаю, как дорого все это в наше время. — Прости, Яр… Я…
— Я знаю. Когда ты исчезла из офиса, я звонил твоей маме, она сказала, что ты дома. — Крепко обняв меня, он губами прижимается к моей голове и согревает меня своим сильным теплом. — Рита, давай уедем. Бросим все и сбежим.
