Но сейчас мое движение и рывок могли закончиться лишь тем, что я расшибла бы лоб в лепешку.

Лютый помог справиться с замком и открыл передо мной дверь, распахнув ее. Словно обжегшись, я быстро шагнула в черноту подъезда, забыв о боли в ноге, забыв о слезах и об опасности.

Мне хотелось только одного – добраться до квартиры, набрать полную ванну горячей воды и нырнуть в нее, смыв с тела память о чужих, гадких прикосновений, вычистив и память от грязных слов и унизительных обещаний.

Добраться поскорее до своей квартиры…

Но по спине поползли острые мурашки и ледяное прикосновение страха сковало горло, перекрыв дыхание.

Я всей поверхностью кожи чувствовала, что тот страшный, опасный человек поднимается за мной следом.

Шаг в шаг.

Ступенька за ступенькой.

В полутьме, потому что не на каждой лестничной площадке горела лампочка.

Если бы я прислушалась, то могла бы услышать тяжелое, размеренное мужское дыхание. Но гораздо громче звучал стук перепуганного сердца и пульс давил на виски.

Добравшись до двери квартиры, я замерла и, набравшись смелости, развернулась, посмотрев в лицо своему страху.

Мужчина опасно придвинулся и навис надо мной.

– Что ты хочешь от меня?

Я отринула в сторону привычные условности и правила вежливого тона в разговоре с малознакомыми людьми и окончательно перешла на «ты», однако при этом внутренне содрогнулась от своей смелости.

В ответ Лютый мрачно улыбнулся.

– Долги забрать. Ты же знаешь, – и погладил меня костяшками пальцев по скуле. – Дверь открой, Маша.

– Я тебя в квартиру не запущу, – прошептала едва слышно.

Я понимала, что стоит Лютому войти в квартиру, как он сразу же увидит беспорядок, разбросанные повсюду вещи и сделает правильные выводы.

Он поймет, что я собралась бежать. Поймет и пресечет последний, крошечный шанс избежать трагической участи.

– Не пустишь? С чего бы?

Взгляд Лютого потемнел еще сильнее. Казалось бы, его глаза – черные, беспросветные, там нет места для дополнительной порции темноты.

Но я ошибалась.

Мужчина напрягся.

Я буквально чувствовала, как каждая мышца его сильного тела зазвенела от напряжения. Не знаю, о чем он подумал.

Может быть, бандит решил, что я прячу в шкафу фиктивного муженька?!

Лютый вырвал из моих ослабевших пальцев ключи и за миг отпер все замки, войдя внутрь квартиры шагом хозяина, вернувшегося в свои законные владения.

Лютый осторожно положил связку ключей на комод в узком коридоре прихожей и шагнул внутрь.

Левая рука мужчины потянулась за спину, приподняв край кожаной куртки.

Я увидела, как опасно и притягательно блеснула темная сталь пистолета.

– Не надо! – пискнула, пройдя следом.

Лютый методично осматривал комнаты, распахивая дверцы всех шкафов.

Я знала, что он ничего, кроме бардака, не найдет, поэтому заняла место рядом с Тимофеем, который пил на кухне сладкий черный чай с бутербродом, собранным самостоятельно.

– Как ты? Вкусно вышло?

Я постаралась улыбнуться, но у меня дрожали губы и улыбка сползала вниз, не продержавшись и одной секунды.

– Вкусно! – ответил Тимофей и внезапно потянулся к моим волосам, погладив их ладошкой. – Ты упала? Мохнатая стала…

– Лохматая, Тим, – ответила сквозь слезы. – Правильно говорить – лохматая.

Я поправила прическу. Через секунду на кухню ввалился Лютый.

Благо, он припрятал пистолет, но, даже удостоверившись, что я не прячу Антона, мужчина ничуть не подобрел. Он так же мрачно сверлил меня недоверчивым взглядом, словно видел во мне предателя.

– Муженька не нашел. Но зато нашел кое-что другое, – глаза мужчины сузились. – Да?

– Не понимаю, о чем ты.

Я вцепилась пальцами в сиденье табуретки. Пол под ногами потерял твердость, я боялась упасть и с трудом балансировала на грани истерики.

– Пойдем. Потолкуем.

Лютый махнул рукой, давай знак, что мне следует пойти первой.

Я с трудом встала, ноги были словно чужие, я едва переставляла их и вышла, чтобы не пугать Тима. Хотя он уже насторожился и недобро косился в сторону Лютого.

Мужчина прикры дверь кухни и, схватив меня за плечо, провел в спальню.

Поневоле я начала паниковать, подумав о дурном. Но мужчина затащил меня в комнату и практически ткнул лицом в распахнутое нутро старого шкафа.

– Шмотки собираешь? Бежать захотела? Только бежать некуда! – выдохнул мне в затылок, сомкнув большие ладони на моей узкой талии. – Некуда бежать, Мария. Я тебя отовсюду найду и из-под земли достану…

Прижавшись крепче, он говорил эти слова мне на ухо, вводя в трансовое состояние.

Оголенные, словно провода, нервы остро воспринимали все, что происходило.

Его близость – такая жуткая, неправильная и обжигающая.

Я еще не была так близко с мужчиной. Никто не касался меня так – будто имея право трогать меня всюду, сжимать и высекать из тела странно-приятный звон.

Колко. Страшно.

До слез.

И в то же время внутри что-то отзывается, дрожит и пробуждает темный, плотский интерес – что же будет дальше?

Что станет, если его пальцы сомнут одежду и дотронутся до обнаженной кожи?

Это наваждение.

– Итак… Ты решила бежать!

Лютый отступил в сторону, наигравшись.

Что он со мной сделал?

Ничего.

Просто очертил пальцами и ладонями все, до единого изгибы тела, изучив, дав понять, как слаба воля запуганной девушки, как силен ступор, когда стоишь и хочешь вырваться, но не можешь.

– Я…

– Ко мне лицом. Я не со шкафом, а с тобой разговариваю! – нетерпеливо рыкнул мужчина.

Я повернулась к нему и облокотилась спиной о шкаф.

– Не отрицай очевидное, Маша. Ты захотела сбежать.

Молча кивнула, соглашаясь:

– Мне не собрать суммы долга. Даже если я почку продам, даже если обе почки прямо сейчас продам… Я не смогу вернуть деньги. Можете прямо сейчас избавиться от меня. Только Тима не трогайте. Пожалуйста…

– Ну зачем же мне от тебя избавляться, Маша? Так ты мне долг не вернешь, – хмыкнул мужчина и поскреб пальцами бороду.

Призадумавшись на мгновение, потом он задал мне странный вопрос:

– Ты чем-нибудь больна?

– Нет, – ответила, не понимая, куда он клонит.

– Женские органы работают как надо?

– Я… я не знаю. Я только ангиной болела и ветрянкой… – ужасная догадка обожгла меня изнутри. – Ты хочешь продать меня на органы?!

Лютый хохотнул и покачал головой.

– Нет. Я не мясник. Сегодня не мясник. Но ситуация такова, что бабки по-любому ты наскрести не сможешь, а я долго с расплатой тянуть не люблю и прощать долги не умею. Есть один вариант, который устроит меня.

– Какой же? – спросила, побледнев.

Почему-то обратила внимание, в какой позе Лютый сидел на кровати – расслабленной, но в то же время полной силы, собранности и какой-то дикой, сногсшибательной мужской брутальной харизмы.

Во рту пересохло. Я словно только сейчас поняла, что этот грубый, большой сильный мужлан может нравиться до сумасшествия.

Даже меня он несколькими прикосновениями поверг в сладко-мучительную истому, несмотря на плотный кокон страха.

Каков же он в обращении с женщинами?

Невольно подумав об этом, я пришла к выводу, что к такому состоятельному, властному бруталу девушки в постель ныряют стайками, причем в абсолютно обнаженном виде и по доброй воле.

Неужели он предлагает мне постель?!

– Мне нужен наследник! – прервал мои неприличные мысли Лютый. – Жена родить не может.

– Родить ребенка?!

Моему удивлению не было предела. Ведь я даже в самом смелом, фантастическом варианте не могла представить такой исход развития событий.

– Да. Родить. Если ты родишь мне ребенка, долг твоего мужа будет считаться выполненным.

– Вы не понимаете, наш брак был фиктивным. Лишь для того, чтобы…

Лютый мгновенно пресек мои попытки внести ясность, сказав твердым тоном: