Уж шумнеет там град заморский. При повороте на одну из широчайших основную улицу, едва ли не под ноги Феде девица какая-то сваливается, опрокидывая корзину, да рассыпая по дороге еёное содержимое. Вторая, что под руку с нею шла, браниться на спутницу свою начинает мол: “Эх ты, дурная несчастица, под ноги надобно смотреть!” - и помогать собирать растерянное живо принимается. А, когда вещица какая-то не находится, сызнова журить девку неуклюжую начинает, да почти на шёпот переходя прибавляет: “Госпожа всю кровь из тебя выпьет, коли прознает” - на что виновница дюже пугается и с новой силою за поиски берётся.
- Бабы… - проходя дале, глаголет пренебрежительно Михаил, покривив лицом.
- Я уверен, распущенность здесь средь них царит такая оттого, что в стране от такая же бабища правит. Примером её невежественным вандалистским увлекаются, да воображают из себя не пойми кого, смелостью, дуростью преисполняются.
Перешагнув чрез, видно, ту самую утерянную вещицу, что ошалело продолжают искать девицы, Теодор взгляд вперёд поднимает и сразу же им натыкается на господина какого-то знатного, которого не заметить, ну право, невозможно. Эти короткие пышные кальсоны вдобавок с гольфами длинными, да, словно надутым на манер пуфа стёганного, верхним одеянием, рождают ну что-то совсем нелепое, отчего юношу не только в думах, но и на яву смех пробирает. “Столь же шутовской наряд ещё надо изловчиться подобрать”.
Выйдя ближе к площади, Басманов в порыве ребяческом на выросшее впереди лестничное возвышение, ведущее к лавке какой-то, запрыгивает. Тщательно равновесие удерживая, вверх по внешней стороне парапета взбирается, а по окончательному покорению препятствия сего вымышленного, обратно вниз слетает, прямиком в радушно распростёртые руки, которые, как ему кажется, даже излишне внимательно и ласково подлавливают его.
- Помнишь ты дознавался у меня почему же всё-таки Англия? - он более чем помнит, хотя бы потому что вразумительного ответа тогда так и не получил.
- Так вот. Народ местный, конечно, чудной, эти замашки ихние, портки до боли забавные, - тихо посмеивается он, как бы с запозданием фёдоровым думам поддакивает.
- Да не в них же дело всё. Тут, Феденька, просто вдохнуть поглубже достаточно, чтоб на корню уяснить. Ну-ка, вдохни. Чувствуешь, чувствуешь? Морем пышит. И дело не в том, что город портовый, мимоходом я был и в другом, который далеча от окияна будет, да там ведь тоже так. Представляешь? - о, юноша точно представляет. Не токмо здесь, но и в пределах крепости самой такой густой туман залегает, так солью пахнет, отчего в сказанное с лёгкостью верится.
- Море, оно не только вокруг, оно в самих жилах страны этой, куда не пойди. И я прямо-таки цвету. Хотя с открытым морским простором, конечно, ни что не сравнится, - “Уж и впрям зазеленится счас чешуёю”, - думается Федьке на этих словах, так очи михайловы в огне нечеловеческом расходятся.
- Воздух, пусть и тяжёлый здеся, да такой мокрый, водой донельзя напитанный. А в ней ведь вся сила, знаешь, вся правда. Вилами по воде писанно токмо для тех кто слеп и недалёк, а ежели кто мудрый в воду зреет, то способен он углядеть всё, что душе угодно, всё, что надобно. Да только нужно иметь для того терпение, и всё тогда ясно становится, как день.
- И ты, значит, всё видишь и всё знаешь?
- Всё вижу и всё знаю, - и в это тоже без труда верится, пусть и с лукавой улыбкою, что затерялась в уголках озорно поджатых уст.
На том и окончили развитие темы сей, да бок о бок продолжили идти. Остаток дня был проведён подобно, славно в общем. Но черёд таковой исключением всё ещё остаётся, а они, как известно, редки. Получается, что одних исключений для отрадной жизни мало, значит, помимо них надобно что-то из ряда вон. По крайней мере, хотя бы попытаться внести это что-то стоит, а дальше уж как пойдёт.
***
Как-то раз, выходя за пределы своих покоев, Фёдор с посыльным, спешащим очень, едва ли не лбом в лоб сталкивается. Письма, да бумаги множественные в разные стороны из рук евоных разлетаются и, спохватившись, в судорожных извинениях на брань юношескую, мужик на колени падает, да загребать в сумищу свою грамоты разлетевшиеся принимается. Тео тем временем отряхивается, оправляется и по делам собирается удалится, однако больно сильно разум его сникший отвлекает на себя одно письмецо, чуть ранее прямо под ноги прилетевшее, а точнее печатка княжеская на нём. Вещь, на самом деле, поистине значение большое имеющая, важная и вообще пригодная ко многому, оттого, мыслию этой соблазнившись и долго не мешкая, Федька подгребает свёрток под сапог, а по уходу гонца за пазуху его прибирает. Мало ли. Ввиду предусмотрительности и расчётливости Луговский строго следит за их оборотом, когда ещё возможность такая предвидится. А ему на авось пригодится как-нибудь. Обязательно пригодится…
***
Комментарий к 12
Песенки по теме и не очень, но, в любом случае, прекрасные)
Мельница - Кицунэ
https://youtu.be/RDFGIJpYLow
Мельница - Княже
https://youtu.be/G938Sj1Vxgk
Мельница - Травушка
https://youtu.be/ugm8jNGIznw
Мельница - Далеко
https://youtu.be/-UmJKHODc3g
Сны Саламандры - У хозяина болота
https://youtu.be/wu7sj6l9G6M
Мельница - Огонь
https://youtu.be/ohKL1at8nmU
Ещё раз напоминаю, что имеется доска с моими почеркушками, настоятельно приглашаю туда заглянуть:
https://pin.it/7CyvMeZ
========== 13 ==========
Комментарий к 13
*26 сонет, Уильям Шекспир
***
Расчерчивая покои вдоль и поперёк выверенными шагами от одной стены до другой, Фёдор то и дело на письмо, что лежит на постели, косится. Оно аккуратно, едва ли не ювелирно евоными стараниями распечатанно и, ежели он ничего не путает, направленно было к одному из приезжих господинов, лица которого юноша уж не припомнит, в дальнее графство. Что в дальнее - это славно, значит, время есть.
Честно говоря, что делать с печатью в таком виде он ума не приложит. В обрисовке мысленной Теодор примерно понимает как изготавливают суррогат печатей металлических. Дело на самом деле не такое хитрое, да и уж точно не редкое. Но каким образом подделать её, имея на руках лишь сургучный отпечаток вопрос сложный. Тут требуется изобретательность проявить, идею вложить. А у него ни идеи, ни даже всевозможных материалов на пробу, что значительно усложняет задачу. Тупик.
Насильно унимая свои тягучие думы, да прекращая хождение из стороны в сторону, он приземляется на ложе и опрокидывается назад, голову пригожую укладывая аккурат рядом с подносом. Большая часть блюд, снесёных на ужин, на порыв этот резкий гулким требезжанием фаянсового лоно откликается и лишь пару десертных из них тихо простаивают с краю. Как-то по особенному свежо расписана эта махонькая, словно кукольная, посудка. Но не летним зефиром веет от росписи лазурной, да размашистой, а, что ни на есть, зимой, да такой, какой тут и в помине не бывает. Той, что не по англицкой природе совсем. Настоящей, снежной, русской, словом ежели единственным, оттого она взгляд федькин на себя привораживает, и он тянет длань в чернилах перепачканную к остаткам трапезы предночной.
В глубокой пиале лежат алые крупные клубничины. Не дюже сладкие, пресноватые, да водинистые. Сахарные лишь в едва ли не подгнилых, поболе багровых кончиках своих. Однако посерёд зимней поры вопросы даже не ко вкусу ягод, а скорее к не редкому наличию оных на столе княжеском. Ведь экий антик в своё совершенное несезонье. Понимаелите, греет где-то под сердцем уразумение это.
Отыскав средь других самую мягкую, налитую сладостью викторию, Фёдор её аккуратно за корешок сжимает, да к другой пиале, которая и меньше чайной, подносит, обмакивая ягоду в вязкую медовую патоку. Она охотно цепляется за плод и тонко-тонко продолжает струится вниз до тех пор, покуда уста юношеские не присекают сие действо.
Чуть кислая клубничина, сдобренная терпким, однако всё же приторным сиропом, на вкус хороша. “Даже о-чень”, - и, к сожалению, эта одинокая мысль - единственное, что посещает его разум в сей момент. “Надо бы уж собраться”, - да на мёд всё непроницаемо глядит, видно, ожидая пока тот в ответ наконец взглянет и подсобит чем-нибудь, но этого никак не происходит, отчего на себя всё брать приходится. Зачерпнув перстами немного сласти тягучей, он растирает её меж ними, опосля чего убедится случается в том, что для сотворения дополнительных экземпляров мёд не пойдёт от слова совсем. Жидкий больно и форму держать не будет. Гиблое дело.
