— Пойдем, любовь моя, удалимся в мою каюту, — его глаза потемнели. — Пришло время тебе стать моей парой. Я научу тебя брачным обетам моего народа, а потом впервые возьму тебя как жену.

Дрожь возбуждения пробежала по телу Анники. Это правда происходит. Она собралась посвятить себя этому большому, сильному вакслианскому воину и провести остаток жизни в качестве его супруги.

Деза подхватил ее на руки и вышел с мостика. По мере приближения к каюте, Анника ощутила подкатывающие возбуждение. Ее трусики промокли, а любимый еще даже не прикоснулся к ней.

— Я собираюсь так сильно трахнуть тебя, малышка, что завтра ты, скорее всего, не сможешь ходить.

— Если ты сделаешь все правильно, то да, я не смогу, — хихикнула Анника, пока Деза заносил ее в каюту.

Капитан зарычал и швырнул Аннику на кровать. После навалился сверху, в возбуждении разрывая одежду. Его зеленые глаза приобрели еще более темный блеск, как два сверкающих изумруда. Мышцы напряглись, когда Деза стал сбрасывать с себя одежду, и Анника тут же раздвинула бедра шире, чтобы он мог расположиться между ее ножек.

Но он не стал входить внутрь, а просто, подразнивая, провел членом вверх и вниз по влажной щели, пока Анника, пытаясь завлечь любимого внутрь, приподняла бедра.

Он поцеловал ее с большей страстью, чем когда-либо прежде, сжимая ее лицо в своих ладонях и глубоко погружая вибрирующий язык. Анника стонала ему в рот и прижималась к члену, но Деза игнорировал намеки. Её дыхание было прерывистым, когда он отстранился от поцелуя. Любимая не жаловалась, потому что Деза продолжал смотреть в ее глаза с выражением чистой любви.

— Сначала клятвы, любовь моя, — сказал он властным тоном, от которого ее обдало жаром.

Торопясь заполучить член внутрь, Анника почти забыла об особых клятвах, которые они должны произнести друг другу, поэтому сейчас постараюсь успокоиться и ждала, когда любимый научит ее этим словам.

— Я готова, Деза. — Она провела руками по его груди. — Я готова поклясться быть твоей навсегда.

— Повторяй за мной, милая Анника, — Деза стал читать благословенные клятвы вакслианских супругов, те самые древние слова, которые произносил его народ на заре своей цивилизации. — Я отдаю тебе свою душу, тело и сердце. В этом брачном союзе я — твой, а ты — моя. Пусть звездный бог благословит наш союз.

Анника повторяла каждое слово на его родном языке, а после произнесения клятвы на вакслианском, они повторили ее на общегалактическом. Землянка перевела слова на свой родной английский, а Деза постарался изо всех сил повторить их, хотя язык показался ему странным и не похожим на то, что он слышал раньше. Но капитан оценил возможность разделить часть культуры их народов во время первого спаривания и поблагодарил Аннику за то, что научила его словам на своем языке.

— Наши клятвы были произнесены и засвидетельствованы звездами. — Деза нежно поцеловал жену в губы и жестом указал на окно. После обхватил ее бедра и вошел в лоно, застонав от тесноты и тепла. Анника совершенна и принадлежала только ему.

Деза начал вбиваться в нее, так сильно, как обещал.

— Моя супруга, — прохрипел он, продолжая двигаться. — Моя любимая женщина.

Анника закрыла глаза и стала подмахивать бедрами в такт быстрым толчкам. Грудь подпрыгивала из-за грубых движений Деза, привлекая внимание к восхитительным, затвердевшим пикам. Не пропуская ни одного удара, пока член, словно поршень, двигался в лоне, Деза накрыл ртом аппетитный сосок. Анника громко стонала и хныкала, пока он попеременно лизал и покусывал сосок.

Пот струйками стекал по его вискам от напряжения, но капитан не сбавлял темпа. К тому времени, когда закончит, Деза хотел, чтобы Анника почувствовала его любовь глубоко в душе и в томительной боли тела.

Когда Анника вскрикнула от удовольствия и ее внутренние мышцы сжались вокруг члена, Деза продолжил вбиваться в нее, еще не готовый излить семя. Звук шлепков наполнил каюту, когда он увеличил скорость и крепче сжал бедра любимой.

Анника кончила во второй раз, прежде чем Деза был готов освободиться, и когда он наконец кончил, все его тело содрогнулось в экстазе.

Когда последние спазмы его освобождения угасли, Деза медленно вышел из лона и заключил любимую в объятия.

— Моя прекрасная пара, — он поцеловал ее в лоб. — Я люблю тебя, Анника.

Она улыбнулась ему с видом полного изнеможения, ее голубые глаза сияли счастьем, несмотря на очевидную усталость. Анника обняла его лицо.

— И я люблю тебя, Деза.

Год спустя…

Анника порхала по кухне, внося последние штрихи в рождественский пир, над которым трудилась несколько часов. Ее мать стояла неподалеку, качая на руках маленькую внучку. Когда ребенок просыпался, мама начинала ворковать и петь колыбельную. Анника улыбнулась при виде этого зрелища.

Ее мама вместе с отцом приехали на Новый Вакс всего за несколько дней до того, как она родила малышку Мари. Было замечательно, что ее родители теперь жили поблизости. Оба они выглядели вполне довольными жизнью на этой планете, не говоря уже о том, что очень рады впервые стать бабушкой и дедушкой.

Деза заглянул на кухню.

— Мои братья и их пары уже приехали. — Его взгляд остановился на дочери, и он улыбнулся. — Могу я взять ее у тебя, мама Реба? Ты выглядишь усталой.

— Конечно. Мне кажется, она ещё подросла. У меня уже руки болят от того, что я ее держу. — Мама Анники передала Мари Дезу. — Иди к папе, малышка.

Сердце Анники наполнилось нежностью, когда она увидела, как Деза держит на руках их дочь. Он поцеловал малышку в темноволосую макушку и нежно покачал, бормоча ласковые слова на родном языке.

Из гостиной доносились голоса и смех. Анника услышала, как отец приветствует гостей за ужином и приглашает их присесть у рождественской елки. И была рада принимать гостей на свое первое Рождество на Новом Ваксе, особенно теперь, когда все четыре брата Дезы, наконец-то, создали собственные семьи с человеческими женщинами. Это было поистине радостное событие.

Мать Анники взяла поднос с закусками.

— Я отнесу это в гостиную.

— Спасибо, мама. Мне только нужно дождаться от репликатора картофельное пюре, и тогда все будет готово. — Анника приготовила большую часть блюд сама, поскольку ей нравилось готовить, и считала, что домашняя еда вкуснее, но некоторые продукты ей пришлось производить в репликаторе. Ни один из овощей, растущих на Новом Ваксе, не напоминал по вкусу картофель, а еще соус и запеканку из зеленых бобов пришлось делать в репликаторе. Все остальное, включая подобие тыквенного пирога из большого фрукта, который вакслианцы называли этума, было приготовлено с любовью.

Анника поставила готовый картофель на стол, рядом с остальными блюдами, которые можно было нести в столовую, и сняла фартук. Она подошла к Дезу и Мари, удивляясь тому, как спокойно спит их дочь на руках у отца.

— Все так вкусно пахнет. — Переложив Мари на другую руку, Деза потянулся к Аннике, обнял ее и притянул ближе. — Спасибо, что предложила устроить сегодняшний праздник. Я знаю, что все пары моих братьев рады отпраздновать Рождество всей семьей.

— Не за что, — сказала Анника, обнимая мужа. — С Рождеством, Деза.

— С Рождеством, любовь моя.