– Посмотри на меня, Фрейя, – поставленным, явно привыкшим командовать голосом потребовал Ник.

Я оторвала взгляд от огня и беспомощно взглянула на него. Но уже через мгновение попыталась отвернуться опять.

– На меня, – строго.

Наши глаза встретились, и некоторое время мы смотрели друг на друга, пока я пыталась выровнять дыхание.

– Я не могу. Только не огонь. Прошу, не нужно. Пожалуйста, – запинаясь, беспорядочно прошептала я, чувствуя себя при этом отвратительно уязвимой.

– Если я не сделаю этого, ты умрешь, – тихо начал он. – Будет больно. Но без этого никак. Я постараюсь справиться быстро. Фабиан подержит тебя, чтобы ты не навредила себе.

– Нет.

Мужчина раздраженно дёрнул подбородком и открыл рот, чтобы ответить…

– Не нужно держать, – выдавила я со всей возможной твердостью. – Я справлюсь.

Николас задумчиво, с недоверием изучал моё лицо.

– Уверена?

Быстро кивнула, прикладывая дрожащую руку к груди, где сумасшедше билось сердце, и опасливо покосилась на второго мужчину.

Не отводя от меня взгляда, Ник медленно повернул голову и приказал:

– Фаб, выйди на время.

Сквозь ужас пробилась тень благодарности. Он понял, что мне не по себе от присутствия сразу двух людей в одной комнате.

Черноволосый воин безропотно открыл дверь, но прежде чем выйти, к моему удивлению, обернулся и тихо, искренне пожелал мне:

– Удачи.

Дверь захлопнулась, и мы остались одни. Мне отчаянно хотелось потянуть время, но Ник не медлил.

– Ложись.

Он куда-то отошел, а я в оцепенении вытянулась на кровати. От волнения на меня накатила тошнота, руки стали ледяными, все мышцы напряглись до предела.

Мужчина вернулся и протянул кружку с отваром.

– Выпей. Это немного притупит боль.

Я послушно проглотила горькую жижу, и он достал тупой нож, передав мне его рукоятью вперёд.

– Зажми зубами.

Трясущейся рукой взяла оружие и сунула в рот, продолжая прижимать уже пропитавшуюся кровью ткань к плечу и еще одну к груди.

Слышала, как Ник подошел к огню и некоторое время оставался на месте. Я тоже не двигалась, пыталась приготовиться и совладать со страхом, который уже много раз показала этому мужчине, несмотря на то, что  поклялась не делать этого.

– Готова? – ровным голосом спросил он с другого конца комнаты.

Я кивнула. Помотала головой. И снова кивнула. Отрешенно подумала о том, что он, должно быть, ждал ответа, но нет, увидел, наблюдал за мной. Услышала смешок, и почему-то от этого обстановка стала чуть менее угнетающей.

Мужчина подошел к кровати, и я судорожно впилась свободной рукой в мех. Краем глаза увидела свечение раскалённого клинка. Страх с новой силой накатил на меня.

– Постарайся хоть немного расслабиться, так будет менее больно.

Он оперся левым коленом о кушетку, склонился надо мной и убрал чуть влажные от нервного пота волосы со спины. Я почувствовала жар у самой раны и сильно закусила рукоять ножа. Рука мужчины опустилась на нетронутую кожу у плеча, придерживая меня, и даже оттуда проходили волны боли.

– На счет три, хорошо?

Кивок, и он начал быстро считать:

– Один. Два.

Я готовилась к три, но он приложил пламя уже после два.

Из меня вырвался нечеловеческий крик. Спина выгнулась, руки побелели от того, как сильно я вцепилась ими в покрывало. Плечо пронзила такая невыносимая агония, что казалось, будто меня сжигали заживо. Только в этот раз, так и было. В нос ударил жуткий запах жареной плоти. Хриплый всхлип вместе с потоком слез вырвался из груди. Я стискивала зубы и кричала сквозь них, не переставая. Николас всё не убирал клинок, прикладывая его ко всем участкам раны и всовывая внутрь. Боль от ударов кнута или попадания стрелы в тело казалась совершенно ничем по сравнению с этим. Меня трясло с ужасной силой. Сейчас я больше всего мечтала потерять сознание, как прежде, но этого не происходило. Темнота подступала и снова рассеивалась, будто издеваясь.

– Осталось совсем немного, потерпи, – едва разобрала я тихие, полные сочувствия слова Ника.

Мгновение, два, и все закончилось. Я не сразу поняла это, так как ожог продолжал сильно пульсировать. Выплюнула нож и зарылась лицом в мех, дрожа всем телом и приглушенно всхлипывая.

Мужчина откинул клинок и охладил края раны мокрой тряпкой, второй рукой поглаживая мою сотрясающуюся от боли спину.

– Умница, – мягко проговорил он. – Всё закончилось. Я больше не трогаю.

Потом слегка обескураженно добавил:

– Если честно, я рассчитывал, что ты отключишься.

Мы просидели так ещё немного. А после я уже мало что помнила. Кажется, он заставил меня выпить еще какие-то снадобья, перед тем, как начать зашивать. Я безропотно позволяла ему накладывать швы. У меня не было сил даже вздрагивать, когда игла входила в истерзанную плоть, и нити стягивали края раны. Мужчина что-то говорил, видимо, пытаясь отвлечь меня, но я не могла разобрать ни слова. И даже не поняла, когда наконец в очередной раз потеряла сознание.

Очнулась от того, что кто-то тормошил меня за руку. Тягучая чёрная пелена медленно расступалась, но я упорно не хотела просыпаться и снова терпеть боль, поэтому предостерегающе зарычала и отвернулась.

Кто-то громко прыснул:

– Ты лишился инстинкта самосохранения, Ник?

Услышав незнакомый голос, распахнула глаза и увидела сидящего рядом рассерженного Николаса, который испепелял взглядом заглядывающих в дверь двух мужчин. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать в них близнецов, которых я видела в первый день появления здесь. На плече одного, как и в прошлый раз, величественно восседал сокол. Закатное солнце мягко освещало их темные, до плеч, волосы. Казалось, только наступило утро, но вот уже близился вечер, а я всё это время провела в бреду.

Мужчины заметили, что я очнулась и, расширив глаза, начали выразительно показывать ими на меня Нику.

– Проснулась, – хмуро бросил он, поворачиваясь, и встал. – Я бы дал тебе больше времени, но нам пора ехать.

Ещё полностью не придя в себя, медленно села, снова привыкая к боли. Плечо горело огнём, и я кривилась от любого малейшего движения. Во рту было сухо, горло неприятно саднило после криков. Инстинктивно прикрылась руками, но вскоре поняла, что одета в мужскую рубаху, а под ней всё было в свежих повязках. Незаметно втянув носом воздух, уловила отчетливый запах Николаса. Я бы легко отличила его от остальных, ведь к привычным для мужчин ароматам железа и пота примешивался особый и до боли родной – запах леса. Сердце внезапно защемило, и я попыталась отвлечься на что-нибудь другое. Кровь прилила к лицу при мысли, что он переодевал меня. Переместив взгляд ниже, с небольшим удивлением отметила, что и мои босые ноги плотно обмотаны бинтами, которые, судя по всему, должны были на некоторое время заменить мне обувь. Однако больше всего меня сейчас волновало другое.

– Ехать? – настороженно спросила я.

Мне никто не ответил.

Николас, будто не слыша меня, копошился в сундуке, который почему-то был значительно свободнее, чем в прошлый раз.

– Что это значит? – голос стал жёстким и настойчивым, но и тогда я осталась проигнорирована.

– Говори!

Зарычала, и мужчина наконец соизволил повернуться. Я присмотрелась. Рядом с ним на полу лежал толстый походный мешок. Ник был облачен в начищенные кожаные доспехи, а на его поясе висел весь арсенал оружия, включая большой чёрный топор, с которым он был в лесу. На спине мужчина разместил лук и колчан для стрел.

Он был полностью собран.

– Мы возвращаемся домой, и ты едешь с нами. Так что быстрее ешь, мы должны были выехать еще в полдень, – самоуверенно изложил и пошёл тушить огонь в очаге, считая, что разговор окончен.

Но он очень ошибался. Меня охватила ярость, и я начала осторожно сползать с кровати, стараясь не двигать плечом, чтобы не разошлись швы. Длинная рубаха Николаса легко скользнула вниз, к моим укрытым порванными штанами ногам.