Лили удивлённо вскинула брови.

— А разве не ты отдаёшь ему приказы? Какая вообще воля может быть у раба?

— А ты вспомни своего сэра Мюллиха, французского рыцаря, который, находясь под твоим влиянием, умудрился жениться и родить потомство.

— Ой скажешь тоже, — отмахнулась собеседница. — Я ведь ему сама разрешила.

Так они галдели ещё с несколько минут. Сестрицы аккуратно пытались что-то выведать обо мне, в частности, о моём прошлом. Но Генриетта каждый раз переводила разговор в другое русло или попросту отвечала весьма уклончиво.

Ведьм подобное хотя и раздражало, однако вместе с этим и интриговало. Вскоре, убедившись в тщетности своих действий, разговор плавно перетёк на главную тему сегодняшнего дня — аудиенцию у короля.

— Он тоже будет там присутствовать? — полюбопытствовала Касандра, на вид самая старшая среди всех сестёр. В голосе её звучала сталь.

— А что, с этим какие-то проблемы? — холодно проговорила Генриетта.

— Да больно ты ему доверяешь, сестра, — ехидно улыбаясь проворчала Анна и остальные девушки согласно закивали. — Впрочем, если он околдован, то ладно. Так что там с аудиенцией.

Моя «хозяйка», пожав плечами, обратила взор на меня.

— Тот рыцарь докладывал ему, а не мне. Пусть Юрий всё расскажет сам. Из первых уст так сказать.

К такому развитию событий я, кхм, немного не был готов, однако сумел сохранить каменную мину на лице. Почему-то именно так мне представлялись все околдованные, хотя, к примеру, тот рыцарь был вполне себе эмоционален.

— Сэр Герик, величающий себя Отважным, имел честь получить от короля задание — доставить послание моей хозяйке и вам, уважаемые дамы. Суть этого послания следующая: вследствие объявления войны двумя иными государствами нашему совершенно к этому неготовому княжеству, король взывает ко всем подданным с просьбой о помощи.

— Тьфу… Как напыщенно! — поморщилась Касандра. — Ты говорить не пробовал говорить как нормальный человек? А вообще, я думаю, что здесь всё очевидно. Вставать надо на сторону победителя, а не на сторону какого-то старикашки, который не может даже разбойников на дорогах усмирить.

Двое из сестёр, доселе молчавших, дружно закивали. Судя по всему, они здесь не имели права голоса особого и соглашались со всем, что говорила старшенькая.

— Поэтому, — Касандра элегантно встала из-за стола, — сегодня же я отправляюсь к королю Александру и присягну ему на верность. Алина, Нина! За мной!

— А ты что думаешь? — обратилась Генриетта к Лили, когда противная троица пропала из виду, скрывшись за дверьми одного из домиков.

— Я? — криво улыбнулась девушка. — Ты же знаешь, я малодушная дурочка и не люблю войну. Не знаю, зависит от того, что решит Анна.

Наши взоры устремились на последнюю. Ведьма, елозя вилкой по тарелке, задумчиво смотрела куда-то в пустоту.

— Я уезжаю. Не хочу быть здесь, когда армия зомби от нашей любимой сестрицы придёт сюда разорять и убивать, — сказала она наконец. В её голосе явственно чувствовалось отвращение. — А ты, Лили, если хочешь, можешь уехать со мной. Хоть какая-то компания.

К обеду мы остались одни во всём лагере. Я позволил себе вольность и, прекративши изображать из себя тупого слугу, разделся донага и, осыпаемый насмешливыми комментариями Генриетты, отправился бултыхаться в реке.

Мы решили остаться и таки явиться на сию аудиенцию. У моей новой… Чёрт, как мне её называть? Девушкой? Подругой? Хозяйкой…

Я хмыкнул. Пусть будет Леди. Не знаю почему.

Так вот, у моей Леди имелся некий план, в который она меня покамест не захотела посвящать, хотя я чувствовал нутром, что она мне доверяет полностью и целиком.

Почему? Не знаю. Возможно, она просто действительно влюбилась. А любовь, как говорят, слепа. Да и в принципе, я не сильно-то собирался её предавать. На ближайшие несколько, я думаю, лет, мы были прочно связаны. Смысла сворачивать с пути, который мне указала судьба, не было.

Вдоволь накупавшись, я вылез из воды и… Одежды не обнаружил.

— Эй, ведьма, а где одежда? — возмущённо воскликнул я.

— Хамишь, парниша, — донёсся до меня ехидный голосок. — Тебе полагается более парадная одежда, если ты желаешь предстать перед королём в

сколько-нибудь приемлемом виде.

Тут я с ней был согласен.

— Но одежду то зачем красть?

— Я и не крала, — с притворным удивлением проговорила эта наглая девица. — Я её сожгла. Не пристало ученику королевского мага шастать в таком… тряпье.

— Нормальная одежда была, — проворчал я. — Удобная самое главное! И с каких это пор ты стала королевским магом?

— Как это с каких? Зачем, ты думаешь, король нас к себе пригласил. Да вот за этим-то!

Генриетта уже была при полном параде, когда я соизволил наконец залезть в её скромную хижину, будучи всё ещё абсолютно голым.

Заслужив грубый хлопок по заднице, я наконец заимел это «нечто», что в понимании моей ведьмы являлось одеждой парадной.

— И это здесь носят аристократы? — уставился я на разноцветное тряпьё, аккуратно расстеленное на кровати и выглаженное при помощи на магии. Затем перевёл оценивающий взгляд на платье Генриетты.

— Ну! У тебя нормальное платье!

— Одевайся давай, — беззлобно пробурчала моя Леди. — Да перемещу нас ко дворцу.

— Телепортация? — сразу заинтересовался я. — А я так могу?

Генриетта поморщилась.

— Не зная запаса твоей энергии… Ничего сказать не могу. Заклинание это весьма требовательное и не каждый маг и даже архимаг может его осилить.

Мы стояли, припав, как полагается, на колени пред старым, простите, жирным боровом, который всё никак не мог умоститься троне.

Наконец умостившись, он долго шарился по многочисленным карманам в своём камзоле, явно вышитом на заказ, доставши в результате оттуда видавший многое платок и смачно высморкался.

Я тем временем, не будучи в состоянии удерживать голову в статическом состоянии, с интересом зыркал по сторонам. И было на что зыркать! Тронный зал представлял из себя невиданное мною доселе зрелище. По большей части стены его были из мутного стекла, испещрённого различными фресками. На них, как говорят, нанесена вся история королевского рода!

Но, возможно, меня сейчас запирают любители искусства, подобное креативность была весьма сомнительна. Хотя было чем заняться, пока наш много неуважаемый король делал свои неуважаемые дела.

— Встаньте, подданные мои, — прохрипел подпростывший король.

Мы подчинились. С иронией я заметил, каким всё же неудобным было платье у Генриетты. Его, кхм, вольность и пущая открытость только что не осталась без королевского внимания.

— А где же ваши сестры? И кто этот благородный муж? — величаво, насколько это было возможно в его состоянии, спросил наш повелитель.

— Мои сестры, Ваше Величество, оказалось слишком трусливы, чтобы в столь тяжёлое время помочь королевству. А сей благородный муж — мой талантливый ученик, — почтительно проговорила Генриетта.

— Хорошо-хорошо, — закивал монарх. — Сейчас вас сопроводят в ваши покои, а позже мои советники свяжутся с вами и обсудят насущие проблемы.

— Покои? — переспросила ведьма. — Мы с моим учеником предпочли бы обретаться вместе.

— Вот ученики пошли, — возмущённо пробурчал король. — С учителями даже ложе делят!

Судя по интонациям, наш достопочтенный боров собирался каким-то образом затащить Генриетту в постель. Но не тут-то было…

— Прошу извинить меня, Ваше Высочество. Но наша совместная жизнь никак не связана с тем фактом, что Юрий — мой ученик, — осторожно сказала девушка, чем ещё больше раздосадовало короля.

Оказавшись в своих покоях, мы первым делом сменили одежду. Как бы то ни было… Но эти тряпки, пускай и выглядящие по местным меркам весьма и весьма прилично, очень стесняли в движениях и попросту доставляли кучу неудобств.

Я, например, успел уже десять раз вспотеть, пока мотался туда-сюда в этом проклятом костюме. А что касается моей Леди… Суть её проблемы я уже описал ранее: любые сильно наклонные движения в любую из сторон заканчивались обнажением сакральных частей тела. У меня даже появилось подозрение, что король нас специально так долго держал на коленях, дабы получше рассмотреть мою ведьму.