Энтузиаст-коллекционер Владимир Борисович Якимец вскоре после опубликования «Письма из Югославии» («Ленинский луч» от 25 мая 1966 года) принес мне, как руководителю кружка, икону, написанную Григорием Николаевичем на доске. На ней изображен псалмопевец Давид с арфой в руках (царь древнееврейского государства). Владимир Борисович эту икону нашел у кого-то на чердаке и отдал ее в музей краеведения села Утевка.

Нельзя умолчать о благородном поступке и Петра Семеновича Галкина. У Петра Семеновича бережно хранится портрет, написанный Григорием Николаевичем карандашом на полотне, где талантливо изображен дедушка П.С.Галкина. И вот этот портрет, как ценную семейную реликвию, Петр Семенович дал согласие передать в музей краеведения с условием, если ему взамен портрета дадут фоторепродукцию с него…

…Среди жителей немало и таких людей, которые с большим желанием включились в поиски творческого наследия, оставшегося после смерти нашего талантливого земляка. Так, пенсионер Иван Филиппович Гурьянов решил разыскать того человека, у которого хранится портрет, написанный нашим незаурядным земляком, где он умело запечатлел на полотне личность жителя села Утевка Гордея Афанасьева (портного). Алексей Печенов приступил к поиску портретов своего дяди Тимофея Филипповича и двоюродного брата Николая Тимофеевича Печеновых.

К.ДАНИЛОВ, председатель президиума Совета Нефтегорского районного отделения Всероссийского добровольного общества».

С надеждой я переступил порог Самарского областного музея краеведения, но в его залах не смог увидеть того, что искал. Тем не менее, почему-то был уверен, что в музее найду материалы, касающиеся Григория Журавлева. С этой уверенностью я и вошел в кабинет директора музея. В тот день я ничего увидеть не смог, но мне пообещали: недели через две покажут все, что есть в музее, касающееся Григория Журавлева.

И вот я держу в руках две вещи, найденные в запасниках музея. Первая – икона с изображением женщины с ребенком, написанная маслом на обычной доске, размером 26×31 см. На обратной стороне четкая надпись, сделанная краской:

Думаю, что в фамилию племянницы художника вкралась ошибка, ибо в Утевке очень распространена фамилия Мокеевы, но совсем не известна – «Мокевы».

Каких-либо пояснений работники музея дать не смогли. Все, что я им мог рассказать, они слышали впервые. Так что мне предстояло самому разобраться, кто такие Мокева, Грачев В. В., при каких обстоятельствах эта икона попала в музей, признают ли ее в Утевке и т. д. Мне позволили вынести картину во двор на дневной свет, где я сделал несколько фотоснимков.

Названия икона не имела, музейные работники и по этому поводу ничего сказать не могли.

Недели через две я показал фотокопию этой иконы настоятелю Троицкого храма в Утевке. По мнению отца Анатолия, на ней изображена «Млекопитательница».

Чуть позже мне удалось получить машинописную копию статьи А. Праздникова, напечатанной в газете «Волжская коммуна» 5 февраля 1970 года. Статья небольшая, всего в одну машинописную страницу, в ней нет никаких новых сведений, кроме строки: «Несколько работ Журавлева хранятся в фондах Куйбышевского краеведческого музея». Если А.Праздников не оговорился, нам, может быть, все-таки предстоит встреча с еще неизвестными журавлевскими картинами.

И, наконец, вторая находка: фотография Григория Журавлева размером 9×12 см, на которой он изображен в полный рост со своим братом Афанасием.

После второго посещения областного краеведческого музея я ужаснулся за судьбу работ Г. Журавлева, ибо не увидел той силы, которая могла бы целенаправленно если не организовать поиски неизвестных работ художника, то хотя бы квалифицированно, с привлечением специалистов, определить достоверность авторства тех работ, которые есть в Троицком храме, а также в домах моих сельчан. Никому это ненужно!..

А надежды на новые находки есть.

Перечитывая переписку между К. Даниловым и журналистом из Свердловска Е. Девиковым, я наткнулся на фразу: «…А тем не менее югославская находка художника, уральская находка так же подписаны». Оказывается, и на Урале обнаружена икона кисти Г. Журавлева. Только не следует путать, как это было допущено в одной из газетных публикаций: речь не идет об иконе «Утевская мадонна», она никогда не покидала прежде пределов Утевки. Найдена совершенно до того неизвестная икона.

А мне тем временем предстояла замечательная встреча.

Отец Анатолий, учившийся в духовной академии в Загорске, подтверждает, что в ЦАКе (Центральном археологическом кабинете) наряду с иконами, известными всему миру, выставлена икона Г. Журавлева.

Таким образом, и в Сергиевом Посаде, основанном в середине XIV века, Г. Журавлева тоже признали как иконописца. Так что можно возразить против того, что Г. Журавлев неизвестный крестьянский иконописец. Кому неизвестный? Нам с вами, нашему поколению, для которого очень много делали, чтобы оно как можно меньше знало.

Теперь на минуту вообразим, что религия в нашем отечестве была бы в XX столетии так же свободна, как и в XIX-ом. На многое, очень многое мы бы глядели иными глазами…

Ребятишки, прознав, что в школьном музее появилась боевая сабля, задумали набег. Но неудачно, – школьное начальство приняло меры – музей временно закрыли, экспонаты разнесли по разным закуткам. И теперь я держу лишь худенькую папку с интересующими меня материалами о художнике.

Увы, такая вот судьба, как это ни печально, уготована всем любительским музеям. Либо их разграбят, либо случится пожар, либо по недомыслию маленького, но непобедимого чиновника будет что-то перемещено, переоборудовано, перевезено, просто утрачено или выброшено во имя других больших и важных дел. И ни копий вам, ни репродукций.

Я не виню школьное начальство, ведь и сам-то во многом опоздал. Подлинные экспонаты должны храниться в государственном музее, там они будут защищены значительно надежнее.

Похвальны, конечно, усилия членов историко-краеведческого кружка Утевской средней школы по увековечению памяти своего земляка. Но усилия похвальны, а результат? Собрать в одно место, чтобы потом одним махом все сразу развеять по ветру… Конечно же, здесь сработала подспудно и атеистическая пропаганда, ведь учитель однозначно должен быть у нас неверующим, а тут заниматься с ребятами «иконописцем», «богомазом»? Непрестижно все это было, непонятно официальным властям. А представить Г. Журавлева без его икон невозможно.

Напрасно я пытался отыскать хоть что-то похожее на опись того, что хранилось в музее и что было передано в него после смерти Кузьмы Емельяновича. Этого нет. Более того, меня повергло в уныние, когда я узнал, что громадные залежи переписки основателя музея с земляками, выпускниками школы, организациями районного, областного и союзного масштаба были просто выброшены как ненужные. Человек около тридцати лет вел интенсивную переписку по сбору краеведческих материалов, собирал имена знаменитых земляков. И все пущено по ветру. Выходит, напрасно целые поколения школьных краеведов трудились над сбором материалов. Ребята давно выросли. Другие теперь заботы у Любы Распутиной, Вали Коротковой, Лены Подусовой, Лены Бакановой – былых активистов краеведческого музея. Я представляю их состояние, когда они, придя в школу, вместо музея увидят только то, что от него осталось, и то, что я сейчас держу в руках: тоненькую чиновничью папку с неживыми листочками.

Кого обвинить в содеянном? Кузьма Емельянович, я, Ваш земляк, снимаю шляпу перед Вами за Ваш кропотливый самоотверженный труд. Вы мечтали открыть музей в левой половине дома, где жил Григорий. И не успели этого сделать. А ведь это идеальный вариант.