Джон не понимал, что произошло. Он точно знал, что не мог вызвать настолько прицельный, тонкий поток воздуха. Повелевание ветрами и погодой – серьезная Старейшая магия, доступная единицам. Ни один школьник не способен даже приблизиться к чему-то подобному.

На перемене, выйдя из класса, Джон кратко пересказал Элноту все, что с ним случилось прошлой ночью.

– Планируешь говорить с отцом?

– Мы не настолько… мы… не знаю, нет у нас привычки… Кроме того, он ведь был против того, чтобы я знал. Если я расскажу – он расстроится.

– Интересно, почему он был против.

– Может, ему казалось, что я могу сделать… что-то плохое… – Джон замялся, – себе или другим.

– Ты не сделал… ничего плохого… мне.

Посмотрев друг другу в глаза, они будто бы договорились использовать эти кодовые слова – «что-то плохое», «ничего плохого».

Джон вспомнил пульсирующую кровь Элнота, сетку из артерий и капилляров на его теле, – и что именно ему захотелось сделать в тот момент.

– Я хотел… я боялся… я действительно мог…

– Но не сделал же.

Перед партой, за которой до этого сидел Джон, стоял Родрик и разглядывал царапину на столешнице. Застав его за этим занятием, Джон испытал смесь стыда и ужаса, что кто-то посторонний – в особенности, Родрик, – узнает его секрет.

– Пошел отсюда, нюхальщик, – огрызнулся он на Родрика, но впервые его голос дрогнул.

***

На черном рынке, за большие деньги, Джон купил Невидимое зелье (его не было в свободной продаже) и в течение следующего месяца крал кровь в главной больнице. Он таскал открытые, не до конца использованные пакеты, переливал все найденные остатки в одну емкость, которую хранил в специально заведенном для этого «холодильнике» у себя в комнате.

(Разумеется, никаких электрических холодильников в Скрытом мире нет – вместо них используются заколдованные коробки, в которые навалены Холодящие камни).

К следующему полнолунию у Джона накопилось примерно столько же крови, сколько он выпил в школьной лаборатории.

Ему хотелось попасть на вечеринку к леди Хелене и познакомиться с обитателями мира Теней. Когда стемнело, он выпил собранную им кровь – и превратился в вампира.

На этот раз Джон был аккуратен. Он больше не летал, не делал в воздухе пируэты и никому ничего не кричал, а скромно перемещался через тени. О таком способе он тоже узнал из «Истории Подземного мира»: вампиру достаточно войти в тень, думая об определенном месте, чтобы оказаться в нужном месте, тоже в тени. Нельзя перемещаться слишком далеко или туда, куда ты не приглашен, но, как выяснил Джон, для передвижения по городу такой способ отлично подходит.

Возникнув перед домом, где месяц назад была вечеринка, Джон, однако, наткнулся на запертую дверь. Никаких Темных существ рядом не было.

Он постучал. Дверь открылась – на пороге стоял охранник. Смерив Джона сверкающим взглядом, он спросил:

– Чего тебе?

– Здесь было… одно… э-э-э… мероприятие месяц назад. Сегодня его… не ожидается? – от неожиданности Джон начал запинаться.

– «Мероприятие»… Оно всего два раза в год бывает.

– А по каким… числам?

Охранник усмехнулся.

– Когда Королеве угодно, тогда и бывает, – ответил он и захлопнул дверь.

Только Джон собрался вернуться в замок, как его окликнул знакомый голос.

– Ого!! Привет! Что ты тут делаешь?

Это был Реньяр.

– Ты ведь идешь к Дамиану и Анне? Странное ты выбрал место для перемещения.

У Дамиана с Анной в тот день действительно планировалась вечеринка. Джон, конечно, был приглашен, но совсем об этом забыл.

– Пойдем вместе, – Реньяр, не дожидаясь ответа, схватил друга за предплечье и потянул за собой.

Пока они шли, Джон гадал, не слишком ли заметно, что он вампир. Не опасно ли ему заявляться на человеческую вечеринку? Стоит ли ему вообще общаться с людьми в таком состоянии?

Подумать об этом как следует он не мог, потому что Реньяр шел слишком близко и Джон отвлекался на запах его крови. Кровь для него была как хрустящая свежая булка или жареное на гриле мясо. При мысли о ней Джон чувствовал приятную истому во всем теле и погружался в сладкий полусон, в котором, как ему казалось, он мог потерять над собой контроль.

Стоило Джону посмотреть на шею своего спутника – кожа Реньяра становилась прозрачной и была видна сонная артерия. Как ветки дерева, от нее отступали мелкие сосуды.

Дотянись и возьми. Дотянись и возьми.

– Ты такой холодный, – сказал Реньяр. – И в глазах больной блеск. Не простыл?

Шикарный дом Дамиана и Анны, с верандой и ухоженным садом, располагался на самом берегу реки. Над домом кружили сотни парящих огоньков. Играла музыка, слышались голоса и смех.

Дамиан и Анна принадлежали к известному, старинному и очень уважаемому роду. Именем их предка, Дориана Блэквуда, была названа одна из улиц Верды. Вместе с Андрием Стоуном, основателем школы, и судьей Оливером Крейном, Дориан Блэквуд считался одним из «отцов-основателей» Королевства в его нынешнем, современном виде.

Только Джон переступил порог, его сразу накрыло волной человеческих запахов – парфюма, пота, зубного порошка…  Все они меркли по сравнению с главным запахом, который Джон сразу идентифицировал в этом многообразии, – запахом крови, сквозь человеческую кожу. Как у очень голодного человека на званом пиру, у него закружилась голова от чувственного пресыщения.

– Наконец-то, – послышалось рядом. – Пришли.

Анна, ничего не подозревая, обняла Джона – и его обдало запахом ее крови, сладким, как ему показалось, с нотками имбиря. Сонная артерия мелькнула в опасной близости от его рта. Джону в буквальном смысле пришлось сжать зубы.

– Ты какой-то странный сегодня, – задумчиво произнесла Анна, оглядывая его.

– Вот и я говорю! – подхватил Реньяр. – Он же холодный, как лед!

Рядом оказался Элнот. Его глаза, остановившись на Джоне, округлились. Он все понял и, подойдя почти вплотную, тихо спросил:

– Не хочешь выйти на веранду? Проветриться?

Джон кивнул.

На свежем воздухе ему полегчало. Человеческие запахи никуда не делись, но стали чуть менее концентрированными и разбавились запахами природы.

– Ты в порядке? – спросил Элнот.

– В порядке.

– Я отойду минут на десять. Надо приглядывать за братом Натана, который уже напился. Обещай, что не будешь кидаться на людей. Хорошо?

– Обещаю.

Элнот пошел обратно в дом.

Джон осмотрел всех, кто был на веранде – девушек и парней из его школы. Они сидели на кушетках и стульях; стояли, прислонившись к стенам дома; громко разговаривали, смеялись и курили.

Взгляд Джона остановился на Розе Эль. Он знал ее, кажется, с самого детства. Их родители были шапочно знакомы – одно время ее отец был Председателем Высшего совета.

Роза, как и большинство девочек, повзрослела раньше большинства мальчиков. Пару лет назад, когда сверстники были на голову ее ниже, она стала первой красавицей школы, очень популярной среди старшеклассников. К шестнадцати годам Роза еще больше вытянулась и начала одеваться как молодая женщина, подчеркивая достоинства фигуры. Темно-каштановые волосы она часто носила в толстой свободной косе, а на мир смотрела нежно и как бы слегка сонно, открывая глаза лишь наполовину.

Джон уселся на соседнюю кушетку и заговорил с Розой о школьных делах. Он чувствовал запах ее крови, нежный, с цветочными нотками, иногда посматривал на ее сонную артерию, и, видимо, от этого его взгляд приобрел довольно странное выражение, которое цепляло Розу. Ей казалось, что Джон изнывает от страсти, но сдерживает себя. Она привыкла к такому отношению и воспринимала его как должное. Однако говорил с ней Джон спокойно, без смущения, и это создавало некоторый контраст с его странным взглядом.

– Не хочешь прогуляться? – вдруг спросил он.

– Где?

– Здесь есть спуск к реке. Могу показать.

Роза подумала, что ее ожидает очередное признание в любви.

Они спустились с веранды к реке, на небольшой каменный пляж, и пошли по нему, рядом с водой, разговаривая о какой-то школьной ерунде. Признания в любви так и не случилось, но Джон был довольно мил.