— Господи! — застонал Маркус. — Знал бы я, что она говорит с тобой о таких вещах, тут же указал бы ей на дверь!

— Неужели ты думаешь, — грустно спросила Луиза, — что от незнания есть какая-то польза?

— В общем-то нет, но…

— В том-то и дело, Маркус. Ты уверен, что, ограждая меня от жизни, защищаешь меня… а на самом деле ты меня убиваешь. Причем медленно. Ты сделал меня пленницей в родном доме… — Из груди Луизы вырвалось рыдание. — Клянусь, я умру, если мне придется остаться тут — одной, без Регины.

Ее слова «Клянусь, я умру…», да еще последовавший за ними поток слов заставили все в душе Маркуса перевернуться. Уж слишком сильно это совпадало с тем, что сказала ему Регина.

И тут он в первый раз понял, что они обе имели в виду. Он вдруг почувствовал, что тоже умрет, если ему придется остаться тут одному… без Регины.

Маркус с трудом проглотил вставший в горле комок.

— Ладно, ангелочек. Я отвезу тебя в Лондон. Мы что-нибудь придумаем. Я обещаю.

Маркус рассчитывал, что после этого она бросится ему на шею, а потом помчится укладывать вещи, оставив его ломать себе голову над тем, как заставить жену вернуться, не поступившись слишком уж сильно собственной гордостью.

Но, как оказалось, он ошибался.

— Ты говоришь это, только чтобы избавиться от меня, — заявила она. — Потому что не хочешь отвечать на мой вопрос.

Маркус заморгал:

— Какой еще вопрос?

— Могу ли я быть дочерью его высочества?

Маркус уже открыл было рот, чтобы рявкнуть «Нет!», но вовремя передумал. «Неужели ты думаешь, что от незнания есть какая-то польза?» — вспомнил он слова Луизы.

Тяжело вздохнув, он взял сестру за руку:

— Если честно, я не знаю. Но не думаю, что это так. — Маркус заколебался, но, вспомнив, как и Регина, и чета Айверсли в один голос убеждали его рассказать Луизе правду, продолжал: — Но мне кажется, что сам принц в это верит.

Ее пальчики в его руке задрожали.

— Ты именно поэтому думал, что Саймон мне все рассказал, да? Потому что он друг принца?

Он вздрогнул. — Да.

— И поэтому испугался, что Саймон отвезет меня в Карл-тон-Хаус? Помнишь, в ту ночь, когда вас с Региной поймали вместе?

А он уже совсем забыл об этом…

— Да, поэтому.

Теперь у нее задрожали и губы.

— Ты уверен, что принц с Саймоном что-то замышляют? И поэтому ты ненавидишь Саймона?

— Я… хм…

— И Регине тоже об этом известно, не так ли? Она ведь так настойчиво требовала, чтобы мы с Саймоном подождали два года! Тогда-то я решила, что она просто поддерживает тебя, но в тот вечер, когда… она была так зла на Саймона за то… — Луиза застонала. — За то, что он сказал, что любит меня. — Глаза ее снова наполнились слезами. — А на самом деле нет, верно? Он не любит меня, да?

— Честно говоря, я тоже так думаю.

— И ты все время это знал?! — вдруг разозлившись, вспыхнула Луиза. — Позволил, чтобы я, как дурочка… а самому было известно…

— Я ни в чем не был уверен, — прервал ее Маркус. — Регина почти убедила меня, что я ошибаюсь. Но она сама верила в его искренность. Верила — до того самого вечера в «Олмаке». А потом…

— А потом? — Луиза скрестила руки на груди. — Я хочу знать все. Я имею право знать, что происходило у меня за спиной!

Соленые капли все еще дрожали у нее на ресницах, но это уже были другие слезы — слезы злости и разочарования. Она вдруг стала очень похожей на мать, какой та была в день, когда он вышвырнул ее из Каслмейна. Ну, помоги, Боже, Фоксмуру, растерянно подумал про себя Маркус. Возможно, ему не придется ломать голову над тем, как ему отомстить, — судя по всему, Луиза сама позаботится об этом.

— Ну, всего я не знаю, — осторожно начал он. — Мне известно только то, что Регине удалось вытянуть из герцога в тот самый вечер… — И Маркус в нескольких словах рассказал сестре о планах принца представить ее ко двору.

Маркус глазам своим не верил — теперь он уже не узнавал стоявшую перед ним девушку. Ее поникшие плечи расправились, в глазах зажегся зловещий огонь, и вскоре вместо всегда кроткой Луизы перед ним стояла разъяренная фурия. Будь у нее крылья, чтобы отыскать герцога, ему бы не поздоровилось. Маркус от души жалел, что не сможет увидеть этой сцены, — в такой ярости Луиза собственными руками вырвала бы у него сердце из груди.

— И никто мне ничего не сказал! — со злостью выплюнула она. — Даже Регина!

Обида в голосе сестры моментально отрезвила Маркуса.

— У нее были на то причины, ангелочек, — поспешно перебил он. Услышав, чем герцог пригрозил сестре, Луиза побелела как смерть.

— О Боже, он действительно негодяй! — Луиза в упор посмотрела на брата. — Только не говори мне, что ты сейчас думаешь, хорошо? Да, ты был прав насчет него. Но если бы я знала…

— Понимаешь, у меня просто не было доказательств, — извиняющимся тоном пробормотал Маркус.

— Да, но ведь ты не просто так был настроен против него, верно? Ты говорил о своих подозрениях каждому — но только не мне! А все потому, что боялся завести со мной разговор о моем сомнительном происхождении. — Луиза скрестила руки на груди. — Хорошо, зато теперь мне все известно. Одного я только не понимаю — в какой степени сам принц участвовал в планах Саймона поухаживать за мной?

— С самого начала и до конца, мне кажется, — прямо ответил Маркус.

— Не обязательно. Да, скорее всего принц действительно хотел видеть меня при дворе, но не мог же он заставить Саймона поцеловать меня, говорить мне о любви…

— Он целовал тебя?! — взвился Маркус. — Ах он… Я разорву этого ублюдка голыми руками!

— Ну уж нет! — перебила его Луиза. — Мы с тобой только-только стали завязывать связи в обществе, и я не позволю, чтобы ты все разрушил!

— Что?! — Ему показалось, что он ослышался. И это его всегда такая кроткая и послушная сестра!

— Мне кажется, каждое преступление заслуживает наказания, соответствующего его тяжести, — несколько загадочно заявила она.

— Например? — осторожно спросил Маркус. Глаза Луизы угрожающе сузились.

— О, естьу меня одна идея, — туманно пробормотала она. — Но нужно сначала кое-что выяснить. И если его высочество приложил столько сил, чтобы увидеть меня при дворе, думаю, сначала ему придется кое-что мне объяснить. Согласен?

— Ничего не понимаю.

— Слушай внимательно, Маркус. Я имею право знать, кому все-таки принадлежала идея поухаживать за мной. Самому ли принцу? Или всему причиной непомерное честолюбие Саймона.

Металлические нотки в голосе сестры заставили Маркуса почувствовать себя словно на горячих угольях.

— Ну, наверное, ты права.

— Я хочу встретиться с принцем. И при этом должен быть и Саймон. А также Регина, поскольку она может честно рассказать — в присутствии его высочества, — что говорил ей брат.

У Маркуса зашумело в ушах.

— Единственное условие, при котором я дам согласие на эту встречу, — чтобы я тоже был там.

— Это само собой.

Он впился цепким взглядом в лицо сестры.

— Это что — попытка заставить меня помириться с Региной?

— Нет, конечно. — Голос ее сразу смягчился. — Но если это поможет, то почему бы и нет? Возможно, ее брат — бесчестный негодяй, но она-то тут при чем? Ты же не собираешься бросить ее только из-за Саймона?

— Ну, разумеется.

— Ты можешь ей доверять и сам это знаешь. И я тоже ей верю — даже после всего, что ты мне рассказал. Регина ни разу мне не солгала. И она всегда держит слово — в этом я уже убедилась. Да и ты, думаю, тоже, если у тебя хватит честности признаться в этом наконец.

Маркус мысленно перебирал в памяти все, что произошло между ним и Региной. Да, она не лгала… хотя и не рассказала ему о том, что произошло между ней и братом. И разве он мог винить ее в том, что она стеснялась признаться ему в своей неграмотности? Бог свидетель, он тоже был не менее сдержан в отношении своего прошлого!

Да, Прекрасной, но жестокой даме он доверять не мог, зато Регине верил, как самому себе. Теперь он понимал, насколько несправедливо это прозвище. С каким ангельским терпением она сносила все вспышки его ярости! Как неистово пыталась защитить Луизу!