— Принц?

— Нет. Виконт, — вырвалось у него.

— Но ведь принц — ваш настоящий отец, разве нет? Я слышала, что виконт, вернувшись из путешествия по Италии, которое длилось без малого полгода, нашел вашу мать беременной.

— Да, — угрюмо усмехнулся Маркус. — Вечный стыд моей жизни… Ведь все знали, что я ублюдок… «принцево отродье»… И я тоже это знал. Моя мать оказалась слишком нетерпеливой, чтобы сначала родить мужу наследника или двух. А он после этой истории просто повернулся к ней спиной. И с чем же она осталась? Да, тщеславие ее было вознаграждено вполне — юный принц не вылезал из ее постели. А кроме этого? Парочка не слишком дорогих подарков, несколько комплиментов, и все.

— Виконт уехал один на полгода? А сколько они к тому времени были женаты?

— Два года.

— И он решился оставить ее так надолго?

— Он не оставлял ее! — вдруг возмутился Маркус. — Просто он надумал ей в угоду перестроить Каслмейн, чтобы он был достоин женщины такой необыкновенной красоты. И ее положения. — Его мать была из очень родовитой семьи, правда, к этому времени совсем разорившейся. Собственно говоря, тогда они уже впали в полную нищету, из которой им удалось выбраться лишь благодаря щедрости виконта. — Он и в Италию-то отправился лишь затем, чтобы выбрать для Каслмейна мрамор, статуи, мебель, ну и все остальное…

— На полгода?! И не взял с собой жену?

Только сейчас, после этого ее вопроса, Маркусу впервые пришло в голову, что все это действительно выглядит несколько странно.

— Ну, она могла поехать с ним, — неуверенно протянул он, раздумывая, что бы еще сказать в защиту человека, которого привык считать отцом. — Но предпочла остаться в Англии. Точнее, в Лондоне.

— Не могу представить себе, чтобы женщина с радостью рассталась с мужем на полгода, даже если бы он отправился выбирать статуи для их будущего дома! — твердо заявила Регина.

— Стало быть, вы оправдываете ее измену? — холодно осведомился Маркус.

— Нет, конечно. — В глазах Регины что-то блеснуло. — Но если бы мой супруг счел мое общество скучным до такой степени, что предпочел бы путешествовать по Италии без меня, я бы связала его по рукам и ногам, а потом устроила бы ему допрос с пристрастием, чтобы узнать почему. Ха! Попробовал бы он уехать без меня!

Как ни странно, на душе у Маркуса внезапно стало тепло.

— Примерно так я и думал. — И легким поцелуем коснулся ее лба. — В любом случае я не стану это проверять.

— Да уж, лучше не стоит, — проворковала она.

В ответ Маркус коснулся поцелуем ее губ. Желание охватило его мгновенно — так вспыхивает сухой хворост, если поднести к нему спичку. После нескольких мучительных для него поцелуев, когда его губы стало саднить от жесткой ткани костюма Регины, Маркус пришел в такую ярость, что готов был голыми руками разорвать на ней проклятую тряпку. Но тут карета резко остановилась, заставив обоих прийти в себя.

Маркус выглянул в окошко и чуть не застонал от досады, обнаружив, что они уже добрались до места. Потом на губах его появилась легкая улыбка.

— Приехали, дорогая.

Регина сползла с колен мужа и тоже выглянула в окно. Но все, что она могла рассмотреть со своей стороны экипажа, — это ствол дуба и несколько берез.

— Где это мы? — спросила она, сгорая от любопытства. Он повернул ее руку ладонью вверх и бережно поцеловал.

— Это мое имение. Только самого дома отсюда не видно. Онемев от изумления, Регина одернула платье, потом машинально поправила слегка растрепавшиеся волосы.

— Мы проведем медовый месяц в вашей охотничьей сторожке?

— Не совсем. Пойдемте.

Словно из-под земли вырос грум, чтобы распахнуть перед ними дверцу ландо. Выйдя из экипажа, Регина огляделась по сторонам — и не поверила своим глазам. Не знай она, куда они приехали, наверняка бы решила, что Маркус с помощью какого-то волшебства одним махом перенес их из Англии куда-нибудь в самое сердце Индии. Или Турции. Стоявший перед ними дом с двумя обращенными на восток изящными минаретами по бокам горделиво вздымал вверх похожий на луковку купол. И сам дом, и минареты были украшены затейливой золотой вязью, впрочем, так же, как и узкие стрельчатые окна, а колонны у входа походили на пальмы. Это был настоящий дворец какого-нибудь восточного владыки, только в миниатюре.

— Господи помилуй, вот тебе и охотничий домик! — растерянно ахнула она.

Маркус хмыкнул.

— Мой отец считал себя эклектиком — во всяком случае, когда речь шла об архитектуре. Побывав в Индии, он объявил, что непременно выстроит себе дворец в восточном стиле — дескать, прямо рядом с замком. Мы привыкли называть его Иллирия[16].

— Забавное название.

— Позаимствовали его у Шекспира. — Маркус осторожно покосился на Регину. — Наверное, вы не часто читали его пьесы, особенно комедии.

— Честно говоря, ни одной не читала, — с иронией в голосе призналась Регина. Пока она разглядывала этот невероятный дом, вокруг них, как хлопотливые муравьи, сновали слуги, доставая багаж хозяев. — А далеко отсюда до вашего дома?

— Пара миль, не больше.

Вот это да, ну и огромное же у него имение! Что ж, по крайней мере не так далеко от дома, так что Сайсели при необходимости может вызвать ее в Лондон. Только вот как сообщить ей, где она сейчас? Вначале Регина рассчитывала нанять кого-нибудь по соседству, кто смог бы читать или писать письма под ее диктовку. Но просить об этом кого-то из слуг Маркуса… исключено! О Господи, нужно срочно что-то придумать! Но что?

— Отец построил Иллирию как убежище, — объяснил Маркус. — Ну… чтобы ему и нам с Луизой было где побыть, когда в доме гостили… В общем, понятно кто.

— А-а… — протянула Регина, любуясь миниатюрным восточным дворцом. — Потрясающе! А принц видел его?

— Нет, — ощетинился Маркус. — Ни его, ни мою мать сюда не приглашали — никогда!

— Вы уверены? Он очень похож на новый дом, который его высочество строит для себя в Брайтоне. — Регина покосилась на Маркуса. — К тому же, если я ничего не путаю, этот его дом будет украшен статуями драконов.

Маркус потемнел, как грозовая туча.

— Отец на пушечный выстрел не подпустил бы их сюда, можете мне поверить!

«Их»! Горечь в его голосе наполнила ее сердце печалью. Нет, она не винила его… а уж после того, что он рассказал ей по дороге, тем более.

— Как бы то ни было, — продолжал Маркус, — я подумал, что если мы проведем медовый месяц здесь, то вы легче привыкнете к жизни в Каслмейне. Захотите, я покажу вам имение и усадьбу, не пожелаете — можем побыть здесь вдвоем. — Его рука обвилась вокруг талии жены, голос сразу стал низким и чувственным. — Лично я предпочел бы последнее…

Он поцеловал ее прямо на глазах у слуг, и сердце Регины едва не выпрыгнуло из груди. «Сколько?» — хотелось спросить ей, но скорее всего Маркус поймет ее неправильно. Не могла же она признаться ему, что страшно переживает за Луизу.

Оставалось только молить Бога о том, что Сайсели найдет способ подружиться с Луизой и держать Саймона на расстоянии. И что Саймону не удастся избавиться от нее.

Вспомнив, каким чудовищем была мать ее мужа, Регина больше не удивлялась, что он до сих пор не в состоянии понять, что же толкнуло ее на брак с ним. Но как разубедить его? Она не знала. А уж если раскрыть ему коварный замысел ее брата… Регина содрогнулась, представив себе реакцию Маркуса.

А если он узнает вообще все… Нет, она не может рассказать ему всю правду… только не теперь. Пока они фактически еще не стали мужем и женой, Маркус может потребовать расторжения брака. Ее тайная патология — вполне достаточная причина для этого. Страшно даже подумать, какое унижение ее ждет!