— В Каслмейне даже есть донжон, — с сияющими глазами объявила Регина, повернувшись к Сильвии.

— Правда?! — распахнув глаза, изумленно ахнула девушка. — Настоящий донжон?!

Женщины были в полном восхищении. Маркус внезапно почувствовал себя польщенным.

— Мне рассказывали, что последний раз его использовали еще в правление Генриха VIII. Но сейчас им пользуются как кладовкой для хранения запасов мяса и вина. Впрочем, это зависит от вкусов владельца замка.

— Вот как? А что держите в донжоне вы, виконт? — кокетливо вскинув ресницы, проворковала леди Аманда.

Еще одна кокетка на его голову! Чудеса! , Регина коротко фыркнула.

— Ничего любопытного, Аманда. Можете мне поверить. Взгляд Маркуса впился в ее невозмутимое лицо. Неужели она ревнует?! Нет, невозможно!

— Так уж и ничего? — с ноткой легкого сарказма в голосе протянула Аманда. — Откуда ты знаешь? Не иначе как бывала в гостях у виконта, раз так уверенно говоришь о его имении!

Регина вспыхнула:

— Ну… я… то есть…

— Брат леди Регины совершенно потерял голову из-за моей сестры, — поспешно вмешался Маркус, придя ей на помощь. — Естественно, они приезжали в Каслмейн с визитом. — Заметив, как леди Аманда и ее приятельница украдкой обменялись понимающими взглядами, Маркус решил, что пора оставить опасную тему и направить разговор в более безопасное русло. — А теперь прошу нас извинить. Леди Регина, вы обещали мне танец. — Он подал ей руку. — Разрешите?

Она уцепилась за него, как утопающий хватается за соломинку. Как только они вернулись в бальный зал, Регина подняла к нему лицо и с искренней благодарностью улыбнулась ему. — Спасибо, — прошептала она, незаметно пожимая ему руку.

— Я так понимаю, леди Аманда была бы счастлива подставить вам ножку?

— Дело не во мне. Просто Аманда такой человек — она рада чужому несчастью, — пожала плечами Регина.

— И такую женщину вы называете своей подругой?!

— Такую женщину я считаю неизбежным злом, — поправила Регина. — Лучше скажите: вы действительно с удовольствием обсуждали ружья с остальными джентльменами или мне это показалось?

— Э-э-э… наверное, — смущенно признался виконт.

— Кстати, один из них — родной брат Аманды. Чудесный человек! И разговаривать с ним одно удовольствие. Но чтобы получить это приятное общение, приходится терпеть его сестру. Я делаю это ради него, — пожала плечами Регина.

— А зачем? Любой из них гроша ломаного не стоит в моих глазах.

— Вот как? Но ведь есть же люди, которых вы цените гораздо больше, — те, чьих друзей вы терпите просто из-за любви к ним. Айверсли, к примеру.

— Ну, мне вовсе не обязательно выносить их друзей ради удовольствия, которое я сам получаю в их обществе. К тому же те немногие люди, которые собираются у них в доме, нравятся и мне.

— Ну хорошо, пусть не Айверсли. Но ведь есть же кто-то, чьих друзей вы вынуждены терпеть, чтобы не лишать себя его общества! Ваш брат, например.

Он впился в ее лицо цепким взглядом:

— Брат?

— О, Бога ради, не нужно изображать святую невинность! — всплеснула руками Регина. — Как будто мне не известно, что вы с мистером Бирном братья! Сводные, конечно, но в обществе все об этом знают.

— Принни всегда это отрицал.

— Это верно. Но ему совсем не обязательно признавать мистера Бирна официально, потому что всем и так хорошо известно, чей он сын. Держу пари, что если бы любой из вас, смирив свою гордыню, обратился к его высочеству, то он отнесся бы к вам с тем же благородством, что и ко всем остальным своим детям.

— Даже если бы это действительно было так — а я в этом не уверен, — поморщившись, прервал ее Маркус, — то я и тогда сто раз подумал бы, прежде чем обращаться к нему, потому что Принни ничего не делает бескорыстно. А у меня нет ни малейшего желания плясать под его черто… хм… дудку.

Украдкой взглянув на его потемневшее лицо, Регина потянула виконта к столу, где стояли бокалы с лимонадом. Она поднесла бокал к губам и взглянула на Маркуса в упор.

— Именно поэтому вы в свое время заставили принца покинуть ваш дом? — прямо спросила она.

— Я вынудил его убраться из моего дома, потому что он превратил мою мать в шлюху.

— Неужели?

Маркус без труда догадался, о чем она думает. «Для этого нужны двое». Это была правда, но правда жестокая, и большую часть своей жизни он старался гнать от себя эту мысль.

И у него не было ни малейшего желания думать об этом сейчас. Маркус отвернулся и взял бокал с лимонадом для себя.

— Мы сейчас обсуждаем не мою мать! — прорычал он. — А Бирна. Но, если честно, не понимаю, при чем тут он. И с чего вы вообще взяли, что мы с ним такие уж друзья?

Регина невозмутимо пожала плечами:

— Но ведь это же он достал вам гостевой билет? Всем на свете известно, что он и одна из дам-патронесс одно время были… хм… весьма дружны.

— Похоже, вам известно многое из того, что юной леди знать вовсе не полагается.

— Спасибо, — улыбнулась Регина. — Всегда считала, что сплетни — вовсе не такая уж бесполезная вещь. — У Маркуса глаза полезли на лоб. — Конечно, ведь благодаря им легко понять, кто тебе друг, а кто враг, — весело пояснила Регина.

— Да, в каком же прекрасном мире вы живете, раз без этого не обойтись, — хмыкнул Маркус, поднося к губам бокал и шутливо чокаясь.

— А вы обитаете в другом? — насмешливо прищурилась Регина. — Вы можете позволить себе роскошь не обращать внимания на сплетни о ваших арендаторах? Вам не интересно, кто из них пользуется репутацией надежного человека, кто пьет горькую и лупит жену и детей, а кто слишком горд и поэтому лучше умрет с голоду, чем примет подаяние? Неужели вы не пользуетесь такой информацией? Маркус поперхнулся.

— Это не одно и то же.

— Почему? Просто потому, что эти люди ниже вас по положению? Признайтесь честно, Маркус, — мир, в котором вы живете, не слишком отличается от моего. Люди в нем так же делятся на хороших и дурных, верно? И если хочешь выжить — не важно, в каком из миров, — нужно уметь разбираться в людях.

Странно… до этой минуты он почему-то не задумывался об этом.

— Наверное… — неуверенно промямлил Маркус.

— Нет, так оно и есть — потому что это ваш мир, вы понимаете его и вам в нем хорошо. Но вы научитесь разбираться и в нашем мире — при желании, конечно. Если решите тут остаться. Честно говоря, мне до сих пор непонятно, почему вы так упираетесь.

— Потому что это не мой мир. И он никогда не был моим.

— Но вы никогда и не пытались сделать его своим!

— Не видел в этом никакой необходимости. И сейчас не вижу.

— А как же Луиза? Найти для нее подходящую партию было бы куда проще, если бы вы оба вращались в свете.

С губ Маркуса сорвался смешок.

— Вы слишком умны, мадам, но это не к добру. Вам уже кто-нибудь говорил об этом?

— Нет, — ослепительно улыбнулась Регина. — Вы первый. Ее улыбка растопила лед, за долгие годы скопившийся в его сердце. Теплая волна пробежала по всему его телу. Маркус зажмурился. Он хотел эту женщину. Все это было бессмысленно и, видит Бог, глупо, но он страстно желал ее. И не просто заполучить ее в свою постель…

Он хотел, чтобы она поселилась с ним в Каслмейне или — если уж этого не избежать — в его лондонском особняке. Он стремился обладать ею с такой силой, что все тело его ныло. Она напоминала ему «женщину, одетую солнцем» с принадлежащего ему полотна Блейка. И он мечтал, чтобы ее солнце светило только для него одного.

Только для дракона.

Но может ли дракон обладать женщиной, не сделав ее своей жертвой? Удастся ли ему это, или солнце спалит его своими лучами? Этого Маркус не знал…

— Ну и ну, до чего же красивая пара! — ехидно произнес за его спиной мужской голос.

Улыбка Регины слегка увяла и из сияющей стала натянутой.

— Добрый вечер, Генри, — холодно проговорила она, оборачиваясь. — Рада видеть тебя.

Маркусу пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы не дать ее недоумку кузену хорошего пинка. Каким-то чудом ему удалось сдержаться и ограничиться холодным кивком.