Маркус коротко фыркнул.

— Я бы скорее отрубил себе правую руку, чем согласился приобрести абонемент на бал к этому стервятнику!

— Как жаль, что она вам нужна позарез… вероятно, чтобы душить других джентльменов.

— Черт побери, Регина!.. — взревел он, чувствуя, что его терпению приходит конец.

— Вообще-то, виконт, в это время года у меня обычно все расписано по минутам. Просто отбою нет от приглашений, вы понимаете? Так что даже и не знаю, когда бы смогла выкроить время, чтобы сходить куда-нибудь вчетвером. Но даю вам слово, что, вернувшись домой, непременно просмотрю свое расписание — возможно, мне удастся отыскать для вас немного времени… скажем, недельки через две. Это вас устроит? — При виде издевательской усмешки на губах Регины Маркусу захотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.

Так вот что она задумала! Решила наказать его за то, что он поступил «не по-джентльменски»! А как же их сделка? Или она намерена разорвать ее? Сама мысль об этом оказалась для Маркуса словно удар под дых. Он почувствовал, что злоба удушливой волной подступила к горлу. Лучше пусть подумает хорошенько, прежде чем это сделать. Регина добровольно дала согласие на то, что позволит ему открыто ухаживать за ней, разве нет? Вот и пусть теперь держит слово… или отвергнет его в присутствии его сестры — что устроило бы его даже больше.

Экипаж остановился. Лакей, соскочив на землю, стремглав бросился растворять перед ними дверь.

— Подожди меня здесь, Луиза, — поспешно обратился к сестре Маркус. — А я провожу дам в дом. Я недолго. — И выпрыгнул из кареты еще до того, как Регина успела возразить.

Он помог дамам выйти из экипажа, после чего провел их по лестнице. Регина, опиравшаяся для виду на его руку, почти не касалась его, и это почему-то бесило Маркуса сильнее всего. Брезгует даже дотрагиваться до него, словно он чумной или прокаженный, наливаясь тяжелой яростью, думал он… Как будто это не она чуть больше часа назад стонала и таяла от наслаждения под его ласками. Будь она неладна, эта кривляка!

Войдя в дом, Маркус с поклоном повернулся к кузине Регины:

— Прошу прощения, мне нужно поговорить с леди Региной наедине. Вы позволите, мисс Тремейн?

Его слова повергли несчастную компаньонку в шок.

— О… я, право, не знаю…

— Все в порядке, Сайсели, — поспешно вмешалась леди Регина. — Мне тоже нужно переговорить с виконтом. Не волнуйся — много времени это не займет.

Сделав это заявление, она повернулась и прошествовала через прихожую с той неподражаемой грацией и достоинством, которые присущи только истинным аристократкам. Маркус, грузно ступая, двинулся за ней, с болью в душе чувствуя, какой он огромный и неуклюжий… словом, настоящий дикарь.

Почему только провидению было угодно так жестоко подшутить над ним? Ведь мог же он унаследовать от Принни его природное изящество, его изысканные манеры… так нет же! Вместо этого Маркус взял от отца все самое худшее — огромный рост и большое, неповоротливое тело.

Какая ужасная несправедливость!..

Ему вдруг вспомнилось, как восхитительно смотрелась хрупкая леди Регина в объятиях худощавого лорда Уитмора — идеальная пара, двое элегантных молодых людей, слившихся в изящном поцелуе. А потом явился он… и все разрушил. Неуклюжее чудовище… ублюдок.

А его поцелуи — как они не похожи на поцелуи лорда Уитмора! Набросился на нее как дикарь… как голодный волк! Aero рост! Чтобы ласкать губами ее грудь, ему пришлось даже опуститься на одно колено…

Нет… не то чтобы она возражала! Больше того — готовность, с которой Регина отзывалась на его ласки, распалила его еще сильнее. Он внезапно вспомнил, как соблазнительно она выглядела — золотисто-светлые локоны слегка растрепались и прилипли к раскрасневшимся щекам, прическа сбилась на сторону, глаза влажно блестят… Какой мужчина бы устоял, держа в объятиях такую красотку?! Господи, да тут святой бы и то не выдержал!

В ушах Маркуса до сих пор стояли ее стоны, когда она плавилась, будто воск, в его руках. Он помнил, как твердели ее соски… как под его губами они превращались в тугие бутоны… Неужели после всего этого у нее повернется язык дать ему понять, что она намерена разорвать их сделку?!

— Ну? — Регина повернулась к нему. — Что вы хотели мне сказать?

Резко остановившись, чтобы не налететь на нее, Маркус перевел дух и огляделся по сторонам. Он даже не заметил, как они оказались в гостиной, скорее всего ее собственной. Похоже, он так и шел за ней как слепой… вернее, как собака на поводке.

«Осторожно, приятель!» Какой, однако, точный расчет! Маркус нисколько не сомневался, что она намеренно привела его сюда, в эту женственную комнату, полную хрупких кресел и изящных козеток, которые неминуемо развалятся, стоит ему только опустить на одну из них свое тяжелое тело. Вот мерзавка! Решила напомнить ему, что она — аристократка с голубой кровью, изящная, как дрезденская статуэтка, — не для таких, как он. Она ему не пара. Ее устроит только какой-нибудь изысканный, рафинированный джентльмен… вроде лорда Уитмора, например.

— Решили наказать меня своей холодностью? — ринулся в атаку Маркус.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Черта с два вы не понимаете! С той самой минуты, когда я в коридоре…

— …чуть не придушили моего кузена? — ехидно подсказала Регина. — Заговорили в той манере, которая совершенно недопустима между цивилизованными людьми? Попытались на веки вечные опорочить меня?

— Вы, похоже, спутали меня с лордом Уитмором! — ощетинился виконт. — Насколько мне помнится, это именно он грозился подпортить вашу драгоценную репутацию, мадам! Могли бы хоть сказать мне «спасибо» за то, что я взял на себя труд позаботиться, чтобы этого не случилось.

— Спасибо? — возмутилась Регина. — Да ведь из-за вашего варварского поведения я теперь нажила себе врага не только в нем, но и в его братьях! Если бы вы дали себе труд хоть немного сдерживаться… — Вспыхнув, она замолчала и с трудом перевела дыхание. — Собственно говоря, это и есть то, о чем я хотела поговорить с вами.

«Вот оно!» — мрачно усмехнулся про себя Маркус. Значит, она решила порвать с ним. Именно этого он и ждал… на это втайне надеялся — тогда почему у него вдруг стало так тяжко на сердце?

— Похоже, я ошиблась насчет причин, которые толкнули вас затеять это нелепое ухаживание.

Он тут же насторожился:

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы говорили, что надеетесь, что это… этот роман облегчит вам возвращение в общество. Сказать по правде, я обрадовалась — решила, что вы хотите поддержать Луизу. И тем не менее, стоит вам только появиться в обществе, так вы тут же набрасываетесь на каждого, кто имеет несчастье оказаться от вас на расстоянии вытянутой руки.

— А с какой стати мне расшаркиваться перед всеми? — фыркнул Маркус. — Все равно они все презирают меня, так какая разница?

— Но это же смешно, ей-богу! Если они и презирают вас, как вы говорите, так в этом в первую очередь виноваты вы сами! И то, как вы безобразно себя ведете! Кстати, не могу их за это осуждать. Вы оскорбляете всех (и меня в том числе) при первом же удобном случае, вы не делаете ни малейшей попытки вести себя, как положено джентльмену, и к тому же вы одеваетесь так, словно собрались чистить конюшню, а не в театр или на бал.

— Я просто стараюсь быть самим собой. Вы имели удовольствие убедиться в этом, когда были у меня. Не так ли?

— Я решила, что вы были грубы со мной только потому, что злились на моего брата. Мне и в голову не могло прийти, что вы просто не имеете ни малейшего понятия о том, как положено себя вести.

Маркус свирепо оскалился:

— Представьте себе, имею! Признаюсь, я несколько перегнул палку с этим сопляком Уитмором, просто не выдержал, когда он начал вам угрожать… но это не дает вам права разорвать нашу сделку!

— А кто говорит о том, чтобы разорвать ее? — искренне удивилась Регина.

— А что прикажете думать, когда вы отказываетесь, чтобы я сопровождал вас повсюду?