— Ты цел, ведун? — подоспел к ему на подмогу Малой.

— Кажись, да, — сплёвывая грязную жижу, отозвался Андрей, мрачнее тучи поднимаясь на ноги.

— Добре, ну, тогда, на сегодня хватит, — сказал «тренер».

Андрея вдруг взяло зло. Он завёлся. Эти смешки, хоть и беззлобные его задели за живое:

— Нет! Давай ещё раз! — воскликнул он.

Смешки прекратились, как по команде. Все заинтересованно устремили свои взгляды на горе-ученика. С помощью Малого Андрей вновь взобрался в седло и теперь у него уже всё получилось гораздо лучше.

— Молодец, Андрейка! — похвалил его Малой, — Ну все. На сегодня хватит, слезай. Скоро ты станешь лихим наездником.

Довольный Андрей перекинул ногу, чтобы спуститься со своей кобылы, но в последний момент неловко зацепился за изгиб седла и грохнулся вниз. Одна нога запуталась в стремени, а дура-кобылка с перепугу рванула в сторону, волоча за собой неудачливого седока по грязи. Хорошо ещё, что Малой вовремя подоспел и своей железной рукой схватил лошадь под уздцы, а то она хорошенько протащила бы историка волоком.

— Ну, возможно, ещё чуток надобно будет тебе поупражняться, ведун, — немного смутившись сказал «тренер».

Больше всех ржал Василий, наблюдавший за всем действием из первого ряда зевак.

— Да ты прирождённый ас, Андрюха, — хохотал он.

Но тут князь Вятко, повернулся к нему и строго сказал:

— Коли господин науку проходит, то уж холопу, тем более не гоже обузой ему быть. Как ты будешь следовать за своим ведуном? Пешим, что ли. Много от тебя тогда толку будет. С завтрашнего дня — тоже станешь учиться!

Класс! Выражение физиономии геолога после этих слов не поддавалось цензурному описанию! И это стало главной наградой Андрею за все его сегодняшние мучения.

В довершении всех бед, батарейка айфона окончательно «сдохла», сделав его бесполезным предметом. Это была потеря. Теперь предстояло поломать голову, как объяснить, почему «божественный прибор» перестал вдруг работать? Уж не прогневались ли Боги? Блин, волхвы могут этим воспользоваться. Андрей почти каждый день перебирал свои «сокровища» из портфеля и с грустью констатировал, что постепенно вещи из его эпохи, одна за другой выбывают из строя: сначала одежда и обувь, теперь айфон. Скоро сядут батарейки часов и фонарика. Всё это невосполнимые потери. А сколько ещё продержатся остальные? Вопрос без ответа.

Но скоро все эти «забавы» разом подошли к концу, как и разговоры о женитьбе. Одним ранним утром в распахнутые ворота влетел отрок на взмыленном коне. Он прискакал с дальних рубежей и кинулся прямиком в княжеские хоромы:

— Беда, княже! Хазары в трёх днях конного пути!

*****************

Глава 30.

Сифоны, наконец, были готовы. Василий сумел найти решение технических проблем, которые мешали им нормально функционировать. За последующие два дня удалось доработать «опытный образец» и изготовить ещё два «орудия». Маловато, конечно, но большей производительности они добиться не сумели.

«Огненные пушки» представляли из себя довольно примитивную копию классических византийских образцов, но работали сносно, хоть и не долго. Горючая смесь воспламенялась в плотно закрытом железном котле и, нагнетаемая небольшими кузнечными мехами, выстреливалась через длинный и узкий ствол плотной огненной струёй метров на двадцать пять или даже больше. Недостатком этой конструкции фирмы «Аля-Андрейка» был «ствол» или как его ещё называли — рукав. Если котёл они с Пуштой ещё кое-как сделали, то изготовить настоящую стальную полую трубу, как в оригинальных византийских сифонах, не представлялось возможным. Здешняя металлургия была ещё неспосбна справиться с такой сложной задачей.

Пришлось заменить его на «ствол» из толстого слоя обожжённой глины, хитроумно изготовленный местными гончарами. Но уж больно хрупким, максимально неудобным и недолговечным он получился. Такой «ствол» мог работать очень недолго, буквально несколько минут, что хватало лишь на пару-тройку хороших «выстрелов». Затем требовалась замена, которую уже никак нельзя было выполнить по ходу боя. Оставалось только уповать, что этих самых нескольких минут непрерывной работы сифона будет достаточно. Как говориться: уж чем богаты… А главный сюрприз заключался ещё и в том, что эту горючую струю нельзя было ни сбить, ни погасить водой. Она продолжала гореть даже на воде. Но хазарам об этом не было известно!

Как и предполагалось, на заре четвертого дня степняки появились вблизи городища. Это было огромное войско во главе с самим Каганом. Даже с большого расстояния, вятичи, взобравшись на стену, могли рассмотреть его внушительный и богато украшенный шатёр, вокруг которого расположились бесчисленные палатки воинов и дымились походные костры. Хазары явно намеревались взять реванш за прошлое поражение и обложить непокорных вятичей данью, как уже проделали это со многими славянскими племенами до них.

Все эти дни в Кордно лихорадочно завершали последние приготовления к обороне, времени было в обрез. Прибытия степняков ждали уже давно и у Вятко был свой план. С трёх сторон городище имело хорошую естественную защиту, сильно затруднявшую маневры большой массы хазарской конницы — главной ударной силы их войска. С севера стены городища упирались прямо в подножие высокого и отлогого холма, а с запада и востока простиралась, поросшая густым лесом, сильно пересечённая местность с оврагами и буераками. Так что, только с юга доступ к городищу был свободным и удобным, именно здесь и располагались ворота.

Посоветовавшись с Андреем, князь приказал перекрыть все подступы в южном направлении плотными засеками. Чтобы их нелегко было разметать, стволы деревьев, развёрнутых кроной в сторону неприятеля, вкапывали поглубже в землю и укрепляли дополнительно верёвками и кольями. Ветки зачищали от листвы и заостряли. Это была весьма эффективная преграда для всадников и их лошадей. Засеки облили горючим составом, а между ними специально оставили три узких прохода с тщательно замаскированными в них «орудиями». Враги не должны были обнаружить их раньше времени. Позади сифонов располагались наспех насыпанные небольшие земляные валы с деревянными щитами и позициями для стрелков.

На этот раз хазары не были намерены вести какие бы то ни было переговоры и не стали присылать парламентёров. Стало ясно — будет только жестокий штурм, без всяких условий. На военном совете с воеводами Вятко решил не садиться в глухую осаду, а дать врагу бой за стенами городища, на засеках. Хотя у степняков был численный перевес, но оборонительная позиция славян была довольно хороша. Здесь можно было сдержать и измотать неприятеля, не допуская его к стенам.

Хазары были настроены решительно. Их разведчики докладывали Кагану:

— Славяне понастроили перед воротами укреплений. Но оставили в них проходы.

— Для чего же? — удивился Каган.

— Вероятно, чтобы самим можно было добираться до ворот сквозь них.

— Туда мы и нанесём удар, — сказал Каган, — Если сквозь эти прорехи проходят славяне. Значит — пройдём и мы.

— Но, повелитель, там могут быть засады, — высказал опасения один из командиров, — Славяне не так глупы, чтобы оставить проходы незащищёнными.

— Разумеется, там будут и засады, и защитники, — вступил в разговор Верховный бек, — Что-то они там наверняка придумают. Но там точно нет ни стен, ни рвов, чтобы остановить нашу конницу. Так скажите мне, достойнейшие, какие такие засады способны устоять на столь узком участке против дружного натиска одновременно сотен одетых в железо всадников с длинными копьями? Мы сметём всё на своём пути, повелитель.

— Не забывайте про славянского огненного чародея, — напомнил кто-то, — Он должно быть по-прежнему среди них. Прошлый раз он нам сильно помешал. Неизвестно, чего ещё от него ожидать.

— Об этом можешь не беспокоиться, повелитель, — сказал Верховный шаман, — Вчера мы умилостивили Великого Бога Тенгри, и он обещал даровать тебе завтра победу, которую будут воспевать многие поколения твоих потомков.