– Иногда. – Юрьев попытался уйти от конкретного ответа. Ему не хотелось посвящать в сложившуюся неприятную ситуацию постороннего. Он решил перевести разговор на нейтральную тему. – Всегда тут пробка, – проворчал банкир, ёрзая на заднем сиденье. – Не могли объезд нормальный сделать. Опоздать можем.
– Н-да, – глубокомысленно протянул Саша. – Кто в пробках постоял, тот над мопедом не смеётся. У нас проще с этим.
– У вас – в смысле в Сибири? – уточнил Алексей Михайлович. – Сибирь большая.
– В Новосибе, – пояснил приезжий. – Я вообще-то сам не оттуда ро… – Он запнулся, и в этот момент зазвенел мобильник.
Сначала за ним в карман машинально потянул руку банкир. Потом до него дошло, что такую мелодию он ни на кого не ставил – то были колокола, отзванивающие что-то сложное.
Свой телефон начал было искать и его спутник, но потом он недоумённо покрутил головой и вдруг рассмеялся.
– Там, – сказал он, показывая на окно.
Алексей Михайлович нажал кнопку, и стекло уехало вниз. Звук стал громче. Да, то были самые настоящие церковные колокола – они звенели на всю улочку.
– Здесь монастырь какой-то, – с трудом вспомнил Юрьев.
– Богородицко-Сретенский женский ставропигиальный монастырь, – с очень лёгким укором в голосе подсказал Сан Саныч.
– Ставро… что? – переспросил банкир.
– Ставропигиальный, – уточнил Саша. – Значит, Патриарх им управляет. Сам.
– Или Синод, – добавил Сан Саныч.
Юрьеву стало немного неудобно. Он считал себя православным, но вот такие подробности не знал, да и, если честно, не особо интересовался.
Колокола ещё немного позвонили и смолкли.
– А чего звонили-то? – спросил Алексей Михайлович.
– Богу звонили, – серьёзно сказал Сан Саныч.
– Вечерня начинается, – уточнил Саша.
– Вечерня нового дня, – добавил Сан Саныч, – церковный день начинается с вечерней службы… О, двинулись!
– А я и не думал, что ты эти церковные вещи знаешь, – сказал руководитель банка Сан Санычу.
– У меня дедушка был дьячком, – ответил водитель, ныряя в очередной поток машин.
Алексей Михайлович считал, что он знает о Сан Саныче всё или почти всё, он долго и тщательно наводил справки, но вот про его деда не слышал. Это удивляло.
Стоящая впереди машина мигнула красными огнями и проехала несколько метров, после чего снова остановилась.
– Авария, наверное, – предположил Саша.
– Снова всё раскопали, – проворчал водитель.
– Завтра заранее надо выехать, – забеспокоился главный пассажир «мерседеса», обращаясь к водителю. – Сан Саныч, ты помнишь, что мы завтра в Домодедово едем, в Лиссабон я лечу?
– Ну конечно помню, – успокоил человек за рулём. – Действительно, давайте я за вами пораньше заеду.
Саша отреагировал странно.
– В Лишбоа летите? – вздохнул он. – Всегда хотел посмотреть.
Юрьев с удивлением глянул на собеседника. Его поразило что сибиряк назвал столицу Португалии на португальском.
– Я там родился, – объяснил Саша. – И по паспорту я вообще-то Алешандре. Так получилось.
– Интересно девки пляшут, – удивился банкир. – И как же это, мил человек, тебя так угораздило?
Саша решительно становился всё интересней и интересней.
– Да чего там рассказывать, – махнул рукой сибиряк. – Жизнь, она такая. Ну, короче…
Саша кратко поведал банкиру историю своей жизни. Тот слушал собеседника вполуха, так как ситуация с кражей экспонатов не давала ему покоя и он не мог полностью сосредоточиться на длинном рассказе. Саша говорил много и долго, но внезапно примолк, Юрьев даже не сразу заметил, когда его попутчик замолчал. Банкир покосился и увидел, что сибиряк пишет на своём телефоне эсэмэску, с трудом ища пальцами маленькие буковки. Тогда он откинулся на сиденье, прикрыл глаза.
Сибиряк ему нравился. Находиться рядом с Александром было комфортно – примерно как гулять с ньюфаундлендом: сильный, но совершенно не агрессивный зверь, от которого не ждёшь плохого. «Нестеснительный, но не наглый», – сформулировал для себя Юрьев. Он вёл себя естественно, не стыдился своей провинциальности, с интересом реагировал на незнакомое, но обо всём имел своё мнение. Однако было в Саше и что-то не до конца понятное. Следы сведённой татуировки на левой руке. Спрашивать о ней Сашу в лоб было как-то не очень тактично. Наводящие вопросы о своём недавнем прошлом сибиряк не то что игнорировал, но как-то ловко обходил, словно опытный шкипер, огибающий рифы, забалтывая собеседника какими-то мелкими деталями. Подозрительно…
От размышлений Юрьева отвлёк длинный гудок. Кто-то рвался вперёд. Через несколько секунд длинная чёрная машина с шумом унеслась куда-то вдаль.
– Кто проехал такой резкий? «Майбах»? – спросил сибиряк. И сам себе ответил: – «Майбах». Красивая машина. Только вот цена неинтересная. Ваше авто по соотношению цена – качество получше будет.
– Мне как-то всё равно. – Алексей Михайлович пожал плечами. – Что в банке дадут, на том и езжу. Мы вообще-то и «майбах» купить можем.
Только зачем? Для понтов? Машина – не роскошь. Роскошь – это средства на её приобретение и передвижение. Как выражается Иван Иванович, перед светофором все равны. А их в Москве много. Так что практической разницы…
– Иван Иванович? С которым вы меня в музее познакомили? – уточнил Саша. Дождавшись утвердительного кивка, он долго крутил в своих могучих руках телефон, казавшийся игрушкой, и вдруг задал довольно неожиданный и странный вопрос, перейдя с собеседником на «ты»: – Михалыч, не моё дело, наверное… А ты ему доверяешь?
Юрьев посмотрел на сибиряка с укоризной:
– Он начальник безопасности банка. Занимается, на секундочку, ещё и моей личной охраной. Если ему не доверять, то кому тогда вообще верить можно? – Банкир вернул вопрос собеседнику.
– Мм… Вот как… И всё нормально? – продолжал допытываться сибиряк. – То есть ты знаешь, и ничего? Лишь бы дело делал?
– Что знаю? – не понял банкир.
Сибиряк немного поколебался, потом махнул рукой:
– А, ерунда. Показалось, наверное. Я его видел-то всего ничего. Ладно, проехали.
– Тронул – ходи, – заинтересовался руководитель банка. – Что с Ивановичем не так?
– Напряжённый он какой-то, – нехотя выдавил из себя Саша. – У него с семьёй всё хорошо?
Тут Юрьев понял, что Саша, несмотря на свои психологические дарования, не умеет врать. Было видно, что он сочинил своё объяснение наспех, вот прямо сейчас. А может, и не сочинил, а сказал какую-то часть правды – только самую неважную.
– У Гоманькова нет семьи, – вздохнул Алексей Михайлович, тоном давая понять, что не хочет вдаваться в подробности.
– Вон оно что… – проговорил Саша. – Понятно… Не моё дело.
Машина затормозила.
– Приехали, – доложил Сан Саныч, затормозив у метро «Парк Академика Сахарова».
– Что завтра планируете? – спросил Саша, выходя из машины и вернувшись как ни в чем не бывало к вежливому обращению на «вы». – Если будет окошечко, дайте мне знать, договорить хотелось, где деньги лучше хранить. Ну и по бизнесу посоветоваться.
– Хорошо. Может, и увидимся, – уже машинально пообещал Юрьев, прощаясь со своим попутчиком.
Некоторая навязчивость родственника жены из провинции начала немного раздражать его. Банкир даже пожалел, что взял на борт пассажира, который оказался не таким-то уж и простым. Этого человека он впервые увидел сегодня утром. «А кто он такой вообще? Что я о нём знаю?» – спросил себя Алексей Михайлович. Он постарался насколько возможно восстановить в памяти ключевые моменты того, что наговорил ему попутчик, разложить наиболее существенные факты по полочкам и проанализировать их специальным методом, которому научил его коллега по предыдущему месту работы, полковник Зверобоев. Этот метод давал результат: расплывчатое облако информации укладывалось в ровные графы. А главное, становилось видно, чего собеседник не сказал и где слукавил. Со слов попутчика вырисовывалась примерно такая его биография.
Сибиряк Саша, он же Алешандре Хосе Карлос Камаргу, родился в Лиссабоне в 1970 году. Его отец был видным человеком в компартии Португалии, в 1969 году посетившим СССР вместе с делегацией коммунистов. В Москве он встретил девушку Юлю, переводчицу, в которую влюбился без памяти, до потери сознания. Подобное случалось с ним примерно раз в два-три месяца. Девушка, к сожалению, об этом не знала. Она приняла неистовую страсть португальца за чистую монету. А может быть, ей просто хотелось уехать из СССР. Или Комитету госбезопасности было интересно иметь рядом с видным португальским коммунистом девушку Юлю, на которую никто не мог подумать, что она – молодая, но опытная агентесса. Так или иначе, любящие сердца преодолели препоны и уехали в Лиссабон, где у счастливой пары родился мальчик.
