Фрэнк снова переглянулся с мужем. В этот Раз Робин качнул головою, смиряясь, словно говоря «валяй, он не успокоится».

— Быть по-твоему, — ласково сказал Фрэнк.

Кел наблюдал за всеми тремя. Он был знаком с Донни дольше всех остальных, но этого о нём не знал.

— Вместо «привет, как дела» я предложил Бобби выебать меня, а пару минут спустя он уже залез ко мне штаны в мужской уборной, — говоря это, Фрэнк был безмятежен в лице.

Уайт по-прежнему молчал. Мак переводил взгляд с Робина на Фрэнка. Сам Робин довольно улыбался.

Косяк дошёл до Эшли.

— Охуеть, — произнёс Мак.

— Да, — кивнул ему Робин, забирая сигарету у Эшли.

— Когда это случилось?

— В 2012-м, да, Бобби? — спросил Фрэнк.

— Ага.

— А с тех пор вы постоянно вместе или с перерывами?

— Постоянно, Мак. Постоянно, — несколько мстительно ответил Робин.

— Совсем никак не отдыхаете друг от друга? Не расслабляетесь? — настойчиво продолжал Мак.

— Мак, ты перегибаешь, — мягко напомнил Кел, притрагиваясь к плечу любовника.

Тот нетерпеливо двинул им в сторону, уходя от успокаивающих пальцев.

— Милый, мне очень интересно, как живут такие красивые парни. Обычное светское праздное любопытство, — Мак отвернулся от Уайта и обратился уже к Эшли: — Никогда бы не подумал, что Робин оказывался таким сговорчивым. Совсем-совсем другое впечатление.

Мак склонил голову к плечу и долго обсмотрел Робина. Тот громко вздохнул, потянулся и отдал почти скуренный косяк в его протянутую руку.

— Ты не Фрэнк, — чётко произнёс Донни.

Повисло молчание.

Фрэнк сообразил, что пока он давал автографы в гостиной, здесь что-то произошло между Робином и Маком. Его обдало жаром изнутри по всей груди. Но он смолчал, отмечая, что Мак злится. Вероятно, что от того, как ему ответил Робин.

— А что со мною не так? — снова спросил Мак.

— Не принимай на свой счёт, — медленно произнёс Робин. — Со всеми что-то не так. И ты в их числе.

— Серьёзно? Он предложил тебе выдрать себя в уборной, поэтому теперь ему нет цены? — О’Нил взмахнул рукой, отметая воздух.

— Я романтик, — сказал Донни, кусая согнутый указательный палец.

— Всё, Мак, пойдём в дом. Надо поговорить, — Кел поднялся, ухватил рыжего за локоть, поволок к террасе.

Фрэнк видел, как тот вырвался и самостоятельно двинулся в дом. Эшли обернулся к Робину. Тот смотрел на него, закрыв рот правой пятернёй. Левой рукой обхватил себя по груди. Молчал.

— А вот только что — это что за праздник был? — спросил Фрэнк.

— Плоти и разврата, — в руку ответил Робин.

— Хочу подробностей, — дрогнул Фрэнк уголком рта.

— Реакцию видел?

— О, да.

— Избавь меня от подробностей, малыш. Нам теперь здесь не рады.

Кел вышел проводить гостей до приезда такси.

«Ауди» решили забрать завтра на трезвую голову.

— Кел, прости, что так вышло, — Робин всунул руки в карманы, зажав сигарету зубами.

— Не бери в голову. Так бывает…

— Ах, так бывает?! — Робин качнулся к нему.

Уайт молча кивнул.

— Почему ты такое позволяешь? В твоём доме? С твоими деньгами? На глазах у тебя?

Эшли, слушая мужа, понял, что тот искренне удивлён. И понял, что Кел не ответит. Тот только молча посмотрел на освещённое окно спальни.

— Увидимся в понедельник, Донни.

— Конечно.

— Пока, Фрэнк.

— Пока, Кел.

***

Драгоценная миссис Шток отправилась домой в том же такси, что привезло Робина и Эшли на Берриз Лейн.

Когда поднялись в спальню, Робин остановился в изножии кровати.

— Что? — спросил Фрэнк, стягивая мокрую майку и видя, что Робин не двигается с места.

— Мне следует тебе рассказать? Или ты поверишь на слово? — Робин осматривал Фрэнка с голых плеч до трусов.

Эшли смолчал. Уже в дверях в ванную ответил:

— Не суть. Я тебе верю.

Позже, снова мокрый от жаркого пота, сворачивая простыню в кулаках и кусая губы, чтобы погасить стоны, Фрэнк ясно ощутил свою избранность. Сияющее счастье. Чувствуя кожей лопаток и плеч щадящие поцелуи Донни и мягкие разнимающие движения его члена, Фрэнк с изумлением отметил, что на губах его мерцает самодовольная улыбка.

Робин не рассказал Фрэнку, как, только появившись на заднем дворе дома Уайта, он был взят в оборот рыжим хирургом. Мак, ни слова не говоря, сходу притиснулся к нему и поцеловал. Робин, конечно же, ошалел от такой сговорчивости. Но быстро пришёл в себя.

«Ещё раз сделаешь так, сломаю нос и обе руки. На жизнь зарабатывать будет нечем», — мягко и без экспрессии сказал он. С очень злыми глазами.

Мак вернулся к грилю, а Донни лёг в шезлонг. Где его и нашёл Фрэнк.

***

Альма и Тодд Миллеры устраивали рождественскую вечеринку в своём доме по Берриз Лейн, 167. В этом году пришла их очередь собирать соседей.

Робин останавливается перед калиткой миллеровского дома, оглядывает убранную украшениями лужайку и одновременно докуривает сигарету. Фрэнк чуть отстаёт, отвечая на звонок матери, поэтому Робин ждёт его, не спеша входить один.

У Миллеров уже шумно и многолюдно. Слышатся весёлые крики из сада, в освещённых окнах резво передвигаются фигуры соседей.

Эшли прикасается плечом к его, подходя со спины.

— Всё в порядке с миссис Эшли? — говорит Робин.

— В полном. Проведаем её на днях?

— Проведаем.

Фрэнк распахивает перед Робином калитку, делает рукой приглашающий жест. Тот преувеличенно благодарно кивает, входя и прижимая одной рукой к груди пакет с бутылками яванского рома, а в другой неся скуренную сигарету.

На крыльцо выплывает Тодд Миллер. В зелёном и пунцовом.

— Вечер дебильных свитеров открыт, — под нос говорит Фрэнк.

— А мы-то каковы, — кивает Робин.

— Привет, парни! — Тодд уже разгорячён. Одною рукою придерживает пивной живот, другою приветственно машет Эшли и Донни. — Да не надо подарков. Выпивки море.

— Расхожих приличий ради, — бросает Робин, непререкаемо впихивая в руки Миллера бумажный пакет.

— Что ж, проходите. Прямо в сад. Я вас с братом познакомлю.

— У тебя есть брат? — говорит Робин.

— А то, приехал из Сан-Диего. Знаешь, он из тех, что до седины колесят по стране на «харлее».

— Завидуешь? — спрашивает Фрэнк.

— Очень. Жизнь для мужика. А не всё вот это вот… — Миллер мрачнеет.

— Прекращай, старик, на тебе все надежды рода сошлись клином. Ты плодишь наследников Миллерам, — Фрэнк, широко улыбаясь, хлопает Тодда по плечу.

— В пекло надежды рода, Эшли. Уверен, братец мой раскидал Миллеров по всем штатам, только его это не особо волнует, — Тодд выводит обоих на террасу заднего двора.

Открывается ярко иллюминированная лужайка с омелами на растяжках, гирляндами и декоративными хлопьями снега.

— Не спеши с выводами, — говорит Робин. — Уверен, твой братец с этим был осторожен.

Фрэнк слышит узнаваемую интонацию в словах мужа: медленная, досадливая и прогнозирующая одновременно. Начинает оглядывать гостей, стремясь понять, что заставило Робина произнести сказанное.

Долго искать не приходится. Среди гостей Фрэнк видит типа в чёрной косухе и тёртых-перетёртых лейбовых джинсах. Того самого, который позвонил в двери тогда ещё их нового дома на Берриз Лейн, 192.

— С чего ты так думаешь, Донни? — говорит Тодд Миллер.

— Гипотетически и вероятно, — пожимает плечом Робин.

— Пошли, он вон там.

Робин коротко смотрит на Фрэнка. Видит, что тот тоже узнал Джека Миллера, но молчит.

Пока идут до нужной группы, успевают кивнуть Эллен Марриш, потом Стюарту Марришу. Затем миссис Хайнц.

— Вот, — говорит Тодд Миллер. — Знакомьтесь, мой брат Джек. Джек, это Робин и Фрэнк, живут в самом конце улицы в доме с бельведером.

— Это не бельведер, Миллер, — коротко говорит Робин.

Джек Миллер протягивает руку сначала Фрэнку, затем Робину.

Фрэнк понимает, что ему с титаническим усилием приходится заставлять себя произносить «привет, Джек». Робин же, похоже, ничуть не скован. Он держится с Джеком как с новым знакомым. Ни тот ни другой не показывают вида, что были прежде близки.