Донни снова возвращает взгляд к лицу Фрэнка.

— Как и ты, — отвечает тот и отталкивается от стены. Фрэнк втягивает Робина к себе, обвивая рукой шею и останавливаясь губами около самых губ.

— А твой… супруг в курсе, как ты проводишь время, Фрэнк? — Донни улыбается одними губами.

— Думаю, что он понятия не имеет, — тоже вздрагивает губами Фрэнк.

Робин уже теперь хочет вжать его в угол между кирпичом стены и дверью, заставить выдохнуть со стоном.

— Мне кажется, он здорово расстроится, — почти шепчет Робин, чувствуя, как ладонь Фрэнка накрывает его между ног, медленно сжимает и гладит.

— Не то слово. Скорее всего, он прикончит меня.

Последнее слово Фрэнк уже выдыхает в рот Робина, потому что тот на рывке подтаскивает его к себе, сминая в ладонях ему зад.

Фрэнк очень податлив. Он запускает пальцы левой руки в волосы Робина на затылке, усиливая тем самым давление его рта. Правой быстро растаскивает ремень и молнию у себя на джинсах. Руки Робина тотчас оказываются на голых ягодицах Фрэнка, подтягивая ближе, прогибая. Пальцы оглаживают между и замирают. Губы Донни останавливаются и размыкаются.

Фрэнк открывает глаза, чтобы видеть лицо Робина. Но времени на рассмотреть у него не остаётся.

Донни разворачивает его за плечо от себя и, снова опустив руку, уже совершенно ясно понимает, что Фрэнк носит в себе пробку. Робин берёт Фрэнка за волосы в кулак, сгибает его голову вниз. Потом обхватывает шейку пробки указательным и средним пальцами, немного тянет на себя, чуть проворачивая.

Фрэнк, стиснув губы, тихо и сдавленно выдыхает через нос.

— Ищешь развлечений, малыш? — спрашивает Робин, окончательно возбуждаясь, оттого что, не смотря на готовность к сексу, Фрэнк пытается высвободить голову и волосы из руки Робина.

Донни не даёт ему этого сделать. Сжимает сильнее, снова склоняет и освобождает себя. Берётся за пробку и медленно вытягивает её. Она из медицинской стали. Горячая. Быстро сунув её в карман, Донни впихивает вместо пробки член.

— Твою мать, Фрэнк, — стонет он, легко проталкиваясь в горячем и широком проходе, без усилий достигая глубины.

Фрэнк, слушаясь его руки, прогибается больше, опираясь ладонями о стену и становясь ближе и теснее к бёдрам Робина. Тот без рывков, плавно, но сильно подтаскивает его за куртку, зажатую в пальцах со спины. Хорошо заведясь, Робин кончает достаточно быстро. Несколько секунд продолжает удерживать Фрэнка плотно к себе. Когда выскальзывает, то тут же вталкивает пробку ему обратно в зад. Только после этого даёт Фрэнку выпрямиться.

— Что, тебе понравилось? — спрашивает тот.

Донни показывает зубы. Подтаскивает Эшли ближе.

— Я захочу тебя в постели. И я хочу, чтобы ты оставался мокрым и разъёбанным.

И он снова видит, как Фрэнк опускает ресницы. Робин прижимается губами к его ещё яркой и жаркой скуле.

И действительно, очутившись в постели, Робин снова берёт Фрэнка. Тот, обнимая его коленями за бёдра, а руками за плечи и шею, запрокинув голову, принимает Робина. Донни окунается в него, в хлюпающего, расслабленного и необыкновенно горячего. Медленно и глубоко, наслаждаясь каждым спазмом и дюймом, каждым выдохом, срывающимся с губ Эшли. И Фрэнк сладко, до секундных болевых вспышек целует и сосёт ему шею, оставляя разнооттеночные следы на коже, заставляя Робина покрываться нервным, ярким, чувственным ознобом.

Робин, спустив руку вниз, подхватив Фрэнка под колено, меняет позу, выпрямляясь между его ног. Видит, как, вздёрнув подбородок, Фрэнк обтекает его взглядом.

— Что, хочешь? — Робин прекрасно понимает требование этого взгляда. Он переступает через бедро Фрэнка, поворачивая его чуть вбок. Левую ногу Фрэнка затягивает себе на плечо. Протягивает ладонь, и Эшли вытряхивает на неё горсть лубриканта из тубы.

Донни медленно выбирается из восхитительного тепла и обмазывает себя из ладони. Смотрит на Фрэнка и чувствует под рукой, которой удерживает его ногу, как в спазме предчувствия поднимаются волоски у того на коже. Он и сам, оглаживая себя, готовится.

— Прощай, малыш, — говорит он, улыбаясь и целуя в щиколотку.

— Не шёл бы ты нахуй, — тоже в улыбке отвечает Фрэнк, которая мгновенно гаснет, стоит Робину вдвинуть себя обратно Эшли в зад.

— Блядь… — в судороге выдыхает Фрэнк.

Робин двигается скользко, легко, погружаясь неглубоко и часто. Он видит, как закрываются глаза Фрэнка и как дыхание его становится тоже частым и неглубоким. Ещё больше заводясь от его вида, Робин, не в силах отвести глаз от лица, автоматически встраивается в его дыхание. Чувствует, как от блажи начинает запрокидываться голова. Поэтому, не меняя темпа, прижимается щекой к ноге Фрэнка.

Фрэнк хочет кричать. Крик топит его, сдавливает горло, вибрация в бёдрах бьёт вверх. Фрэнк натыкается рукой на подушку, прижимает ту к лицу. Гасит в ней короткий крик. Робин почти тут же подушку вырывает и отшвыривает.

— Смотри на меня, — требует он.

Фрэнк смотрит на него с какой-то сложной ненавистью во взгляде. Робин погружается глубоко и резко. Фрэнка откидывает в тёмное и разнимающее. Член Робина скользит легко и настойчиво, вызывая во Фрэнке ежемоментные россыпи ощущений.

Фрэнку удаётся раскрыть глаза, чтобы зацепить Робина. Но говорить он не может. Его перекрывает. Робин видит, как беззвучно двигаются его губы. Но он понимает, что это «нет». Любимое Фрэнком «нет». Запрещающее Робину останавливаться.

— Конечно, малыш, — кивает Робин, опуская ногу Фрэнка. Обхватывает его руками за талию, придвигается так, что их бёдра совмещаются в замок. Он дерёт Фрэнка так плотно и глубоко, как только может. Продолжает даже тогда, когда кончает сам, прижимаясь лицом к животу Фрэнка и почти теряя способность видеть.

Ему удаётся. Удаётся заставить Эшли кончать так, что тот выворачивается в бёдрах, вцепившись ему в плечи, сгребая волосы.

— Ты ебёшь, как чемпион, — говорит Эшли позже, вползая под одеяло.

Донни хмыкает.

— Тебе проще, ты не видишь себя. А я вижу.

— И в чём разница?

— Ты награда для чемпиона.

***

— Поедешь со мною? — спрашивает Фрэнк.

— Куда с тобою поехать? — Робин поднимает глаза от тарелки.

— В Бостон.

— Причина? Повод?

— У меня четыре презентации. В Бостонском университете, в Бостонской Общественной библиотеке и в паре книжных магазинов.

Робин медленно жуёт, одновременно осматривает Фрэнка.

— Презентация чего именно?

— Сборник, — говорит Эшли. — Стихотворений.

Робин резко, почти кинув, отправляет вилку на стол.

— Ты прозаик.

— Не совсем прозаик, — Фрэнк продолжает есть. С Робина глаз не сводит.

Фрэнк-младший выстроил из рыбьих костей и хлеба ежа.

Мина смотрит за отцами.

— Сразу четыре? — ещё раз уточняет Робин.

— Сразу четыре, — Фрэнк кивает.

Робин выхватывает изо рта младшего крупную кость, одновременно выразительно на него глядя. Донни, как и предупреждал, не читает Фрэнка. Ничего. Но он не пропускает ни одного мероприятия, что связаны с изданием его книг. В курсе рецензий. Ходит на презентации. И заявление о лирическом сборнике его шокирует.

— Стихотворения? — говорит Робин.

— Я читала, — Мина подаёт голос.

Робин всем корпусом оборачивается на дочь.

Та ярко улыбается и коротко хохочет.

— Тебе шесть лет. Не рановато для поэзии от папаши Эшли? — Робин делает движение бровями.

— Я читаю с четырёх, — с достоинством напоминает Мина.

Робин возвращается вниманием к Фрэнку.

— В Бостоне зима, — говорит Робин.

— Заедем в бутик и купим пальто, — пожимает плечом Фрэнк.

— Сколько дней? — Робин снова берёт вилку, продолжает потрошить стейк форели.

— Три–четыре на всю возню, — говорит Фрэнк.

Робин кивает.

— Возьми недельный отпуск, — продолжает Фрэнк.

Робин поднимает глаза. Встречается с абсолютно равнодушным взглядом Фрэнка. Если бы не дрогнувший левый уголок рта…

— Вот так?

— Ага, — Фрэнк задерживает его взглядом дольше, чем необходимо.