— Ну же, Фрэнк, — говорит Робин, тяжело выдыхая. — Малыш, легче. Уже не жмись.
Робин, затискиваясь до конца, сгребает в кулак майку на спине Фрэнка, подтаскивая его за неё к себе. Оба сквозь зубы кряхтят, сопят и толкаются навстречу друг другу как можно плотнее. Фрэнк вскрикивает время от времени.
Робин ложится ему на спину, подтягивает за плечи и на резких, глубоких, проникающих заходах начинает драть Фрэнка, чувствуя, как становится мокро между их бёдрами. И в том самом с каждым движением. Фрэнк стонет и толкается под ним.
— Я хочу тебя глубже, — просит он с упрямством и на всхлипах.
Робин выпускает плечи, откидывается, оглаживает по пояснице, спускает руки на бёдра. Почти выходит, задерживаясь на четверть. Отклоняется назад.
— Колени шире, — говорит он.
Фрэнк подчиняется.
Робин добавляет ещё слюны, проникает медленно и плавно, словно поддевая его снизу, Фрэнк опускается на вытянутые руки, прогибаясь. От движения навстречу и на каждое медленное глубокое погружение Фрэнка растаскивает изнутри почти до остановки дыхания.
— Бобби, — говорит он, прерываясь голосом даже на таком коротком слове.
— Я здесь, — говорит Робин, снова за майку подтаскивая Фрэнка к себе.
Фрэнк прижимается, опускает руки, цепляется за его бёдра, откидывается головой на плечо.
Робин, сильно целуя его шею, обхватив руками, чувствует, как Фрэнк, став широким, мокрым и словно раскалённым, азартно наседает на член. Робин толкается с усилием, вскрикивая сам. И так, сцепившись, подтягиваясь за одежду, матерясь и рыча имена друг друга, сотрясая несчастную кровать до преисподней, догоняют один другого до конца.
— Ты забыл надеть ушки, — говорит Донни, когда они собираются обратно.
— Чёртовы кроличьи ушки, — говорит Фрэнк, находит их на полу, около кровати, и надевает на голову.
— Моё сокровище, — хищно говорит Робин, кусая его в плечо.
***
Фрэнк хотел остаться сверху, но Робин, подтащив его за шею к себе и влажно поцеловав, говорит:
— Нет, ложись на спину.
Фрэнк, повинуясь руке, переворачивается, запуская руки в его волосы, скользит губами по лбу Робина, выпускает, когда тот поднимается вверх, усаживаясь между его ног.
Робин вталкивает в зад Фрэнка столько лубриканта, что тому приходят в голову совершенно сумасшедшие картины, обрисовывающие намерения Робина в отношении его.
Фрэнк лежит перед ним, раскрывшись, размыкая губы на каждое движение его пальцев вглубь себя.
Оба смотрят глаза в глаза.
Робин измазывает себя, медленно и основательно во всю длину.
Фрэнк видит только движения его локтя, но их продолжительность заставляет его сглотнуть, на секунду закрыть глаза.
Робин сминает его промежность, зарываясь пальцами в волосы, сжимает в горсть, выпускает. Начинает склоняться, завершает уже в руки Фрэнка. Тот принимает его на себя в поцелуй, левой — обхватив шею, правой — за спину.
Робин подхватывает его под бедро, подтягивает вверх, зажимает себя, протащив между ягодиц Фрэнка концом члена, находит, где сжимается туго, но пропустит, продавливает сначала рукой, потом толчком бёдер. Останавливается, упирается рукой в кровать, приподнимается над Эшли. И уже окончательно собравшись, обрушивается снова. Фрэнк стонет, вцарапываясь во влажную гладкую кожу плеч и бока Донни ногтями, превозмогая скользкое и неотвратимое растяжение, вползающее в него. И чем Робин глубже, тем рефлекторно сильнее жмётся Фрэнк.
Робин сосёт его шею, медленно, ещё крепче втискиваясь, возбуждаясь от ощущений, которые даёт ему обладание Фрэнком. От запаха его волос и кожи, от сбивающегося страдающего дыхания, пока тот принимает его, от стонов со всхлипами, от рук, что тянут Робина на себя и, в то же время, отталкивают вместе с телом Фрэнка, когда тот поддаётся боли.
Робин находит губы Фрэнка, он тут же отвечает, охватывая ладонью затылок, почти съедая губы Донни в поцелуе. Робин погружается к концу поцелуя полностью, останавливается, отклоняет голову, смотрит на Фрэнка. Тот сглатывает, выравнивает дыхание, гладит Робина по груди и ключицам пальцами, смещается ладонью на лицо.
Робин целует, закрыв глаза, его руку, зажимает зубами указательный палец. После чего Фрэнк слабо улыбается и пропихивает палец дальше ему в рот. Робин берёт его глубоко, мокро сосёт, наблюдая за Фрэнком из-под ресниц. Выпускает.
— Бобби, — говорит Фрэнк.
Робин молчит, продолжая смотреть.
— Ты помнишь меня тогда, в первый вечер? — говорит он.
И видит, как Робин, закрыв глаза, чуть склоняет и отворачивает голову, затем снова возвращается, продолжает молчать. Но Фрэнк чувствует, что член Робина, затаившийся в нём, вздрагивает.
— Сделай то, что тогда делал, — говорит Фрэнк, уводя подбородок вверх и открывая горло.
Понимает, что его просьба будет выполнена. По тяжелеющему и чёрному взгляду Донни и по его жёстко сомкнувшемуся рту понимает, что Робин вызвал из глубины памяти настроение и ощущение их первой встречи. Тот сдвигается назад бёдрами и выверено опускается уже зубами на открытую шею Фрэнка. Следом Фрэнк чувствует новый глубокий и крепкий толчок в себе. Его прошивает судорогой прихода. Фрэнк глухо вскрикивает, топя крик в плече Робина, привлекает его к себе руками, встраивается в ритм движения.
Робин кусает: шею, мочку уха, волосы. Рычит, когда погружается, подтягивает под бедро.
— Ты хотел меня? — слышит Фрэнк.
И отвечает, прогибаясь бёдрами и поясницей навстречу Робину:
— Я хотел тебя. Я хотел твоего огромного члена в своей заднице, — замолкает, втягивая воздух сквозь зубы от особо несдержанного толчка, который вызывает его признание.
— Как ты мог? — шепчет Робин ему на ухо. — Как ты мог знать, что хочешь меня?
Фрэнк, не выпуская его из рук, отираясь лицом и головой о его голову, отвечает:
— Ты красив и жесток, любовь моя. Блядь, как ты силён, — стонет он, потому что Донни сжимает его волосы на затылке, дёргает к кровати, откидывая ему голову.
— Как ты узнал? — повторяет тот, зализывая и сцеловывая губами его подбородок и рот.
Фрэнк сжимает его коленями так, что сдвигает его от себя.
— Посмотри на меня, Бобби, — выдыхает он, вынуждая его замедлить движение, но не прекратить, — посмотри на меня.
Робин смотрит. Он видит Фрэнка: смуглого, мокрого от пота и его любви, вздрагивающего от его движений, с глазами, переливающимися как вода, с ярким, искусанным ртом. Фрэнка, подающегося ему в каждом встречном движении. В порыве обожания Робин оглаживает его колени и бёдра, хочет опуститься снова, но Фрэнк, сведя колени чуть вместе, удерживает его на прежней позиции.
— Я похож на того, кто ошибся в своём желании? — с придыханием, но дерзко говорит он.
Робин медлит секунду. Потом медленно разводит колени Фрэнка, тот уже не сопротивляется. Робин входит медленно, наблюдая, как после этого сладкая и саднящая истома отражается на лице Фрэнка. Донни начинает закручивать по кроличьей норе, он слышит, как оно возникает, это его желание, как отклик на взгляд и слова Эшли. А когда Робин крепко бьёт его с замахом от плеча, Фрэнк вскидывается. Но быстро возвращается к нему глазами. Робин видит, как он дышит, дрожа и срываясь. Ему хочется поймать это дыхание, поэтому он склоняется, берёт Фрэнка за лицо, сжимает и целует.
Фрэнк отвечает зло, кусается, но руками вцепился крепко.
Робин снова отстраняется.
— Я хочу чувствовать тебя на губах, Фрэнк, — глухо говорит он, предупреждая. Снова бьёт, ещё раз.
Фрэнк весь стягивается вокруг него.
И когда Робин накрывает его собою, переходя на жёсткий, заколачивающий темп, Фрэнк начинает орать, коротко, вкусно, заставляя Донни прокусывать его кожу, до фиолетовых цепочек кровоподтёков, сгребать руками и заволакивать под себя. Робин слышит, как Фрэнк кричит, тянет его на себя, чувствует его губы и зубы у себя на плечах и груди. Чувствует, как Фрэнк становится свободнее и совсем открытым, таким, что Робин сходит с ума. Тогда он берётся руками за его плечи, ложась локтями на грудь, дёргает на себя.