Мычание.

— Хочешь, стать таинством Тьмы? Хочешь, чтоб я была твоим путеводным огнем Света?! Любишь ты меня, Сила тебя разорви?!! — кодру-джи неистово насаживалась на искусственный член и соки ее текли на лицо пленницы.

«Да! Да! ДА!!!» — вопила Вентресс, чувствуя, как наслаждение захватывает ее.

Вибрация шариков внутри нее сводила с ума, множество испытанных за сегодняшний день оргазмов пошатнули ее разум. И очередная волна наслаждения поглотила датомирку вместе с ее мучительницей. Только шарики в Асажж не остановились, заставляя кончать вновь и вновь, пока сознание девушки не скрылось во мраке обморока… или в свете спокойного сна?

Проснулась Вентресс в смятой кровати. Настроение было… Замечательным! Еще несколько минут она нежилась в постели, наслаждаясь мягкими прикосновениями ткани. По телу растекалась приятная истома, по коже словно бегали бодрящие электрические разряды. Не было ни злости, ни ярости, впервые за долгое время Асажж просто наслаждалась жизнью и спокойствием. И еще к ней вернулась Сила, что только прибавляло хорошего настроения.

Кодру-джи давно исчезла, и единственное, что она оставила после себя, это небольшой датапад. Абсолютно новый, похоже, купленный прямо здесь, и пустой. Из всей информации был только текстовый файл и одно изображение, которую планшет сейчас и проецировал.

Первое, что датомирка увидела, открыв глаза, было именно это изображение. Полюбовавшись на себя саму, счастливо улыбающуюся во сне, Вентресс лениво выключила деку и растянулась на кровати. К хаттам все! Даже злиться настроения нет. Сейчас ей слишком хорошо.

Падме Амидала Наберри-Скайуокер (13:7:17)

Ксендоровы прислужники задрали бы это время! Почему оно всегда течет так быстро, когда это не нужно?

В очередной раз мельком взглянув на часы в углу экрана, Падме поняла, что банально не успеет подготовить документы к голосованию сенаторов. Это раздражало просто неимоверно. Мало того, что ее время поджимает, так еще и у Энакина оно было свободное. Падме была рада видеть мужа рядом, вот еще бы он просто сидел и не отвлекал разговорами! Но говорить ему девушка ничего не стала, не желая нарушать отдых и из глубоко запрятанного в душе чувства вины перед ним. Тот день проведенный с Яном… Нет, о нем нельзя вспоминать!

— Знаешь, а мне ведь отпуск полагается, — внезапно вспомнил развалившийся в кресле для гостей Энакин.

Находились они сейчас в рабочем кабинете Падме в Крыле Сената, и это уже само по себе было риском. Если к ней кто-то придет, то у него обязательно возникнут вопросы по поводу причин нахождения здесь генерал-джедая Скайуокера. В уме Амидала держала несколько вполне правдоподобных оправданий на этот случай, но все равном при каждом звонке комлинка или шуме за дверью что-то внутри нее сжималось.

— Я знаю уголок, где нас никто не узнает, — тем временем продолжил говорить Энакин, вставая с кресла и направляясь к панорамному окну во всю стену за спиной Падме. — Побудем просто мужем и женой, а не сенатором и джедаем!

До чего же наивный мальчишка. У Падме уже несколько месяцев, фактически, не было выходных, за исключением больничных. А он говорит о каком-то отпуске. Во время войны. Осталось лишь как-то аккуратно это донести до него.

— Я… Я не могу, Эни, — продолжая набирать текст, произнесла Падме.

— Что значит: «Не могу»? — возмутился джедай. — Всего на две недели! Мы вернемся прежде, чем нас хватятся.

Две недели?! Да ее потеряют в тот же вечер! Да Грегор съест ее с потрохами, когда узнает о внезапном отпуске, да еще и без охраны.

— Я должна представить этот билль Сенату, — аккуратно напомнила Амидала мужу. — Это важно.

— Ага, — с тихим сарказмом сказала Энакин. — Важнее даже твоих чувств ко мне?

Как же он смешон в своей самоуверенности! Слова мужа в очередной раз вызвали улыбку у Падме.

— Конечно, не важнее! — отвергла она грязные инсинуации мужа. — Но важно!

Это заявление вызвало только сдержанный вздох у джедая и заставило начать неторопливо расхаживать вдоль окна… Богиня! Как же ему объяснить?

— Моя работа… — продолжила говорить Падме. — Наше общее дело — служить Республике, защищая тех, у кого не хватает сил для самозащиты.

— Разумеется! — горячо поддержал Скайуокер. — Но все это идеалы. Разве наша любовь не важнее???

— Но!..

— Никаких «но»! — резко оборвал девушку Энакин и проникновенно сказал: — Для меня нет ничего важнее моего чувства к тебе. Ничего.

До чего же все-таки он еще незрел! «Мои чувства», «ничего нет важнее», «лишь идеалы»! Она сенатор! Для нее эти идеалы должны быть жизнью! Иначе она превратиться в такую же политическую шлюху, как многие иные сенаторы!!! Как она сможет тогда смотреть в глаза Яну?.. И таким, как он.

— Энакин… Не будь так… — расстроенно вздохнув, начала говорить Падме, отрываясь от работы и поднимаясь с кресла, чтобы поговорить с мужем лицом к лицу. Но была им прервана.

— Ты не веришь мне? — задал самый детский и глупый вопрос Скайуокер.

— Я не говорила!..

— Я докажу! Смотри, когда я собрал свой световой меч, Оби-Ван произнес: «Энакин, это оружие — твоя жизнь». Это оружие — моя жизнь, — произнес джедай, протягивая жене рукоять меча.

Что за нелепая ситуация, подумала Падме. И пафосные слова. И ради этого ей приходиться отрываться от работы… Да и как принять его меч, после таких громких слов и того, что произошло во время Фестиваля жизни?

— Нет, Энакиин, — отведя взгляд, сказала Падмеи силясь придумать разумную отговорку, — я не могу. Меч джедая — это…

Скайуокер не пожелал выслушивать Амидалу и просто молча вручил ей свой клинок.

Увесистый. И не удобный. Цилиндрическая рукоять была гладкой, выполненной из блестящего металла. Прямо посередине впивался в руку прямоугольный сантиметра два на половину датчик давления с достаточно острыми углами. С одной стороны в ладонь упирались прорезиненные параллельные вставки, расположенные по окружности эфеса. С другой стороны выступали регулятор мощности и кнопка активации. В общем, при ближайшем рассмотрении становилось сразу понятно, что с мечом у этого оружия общего было только название. И рукоять для нормального человека совершенно неудобная.

— Он тяжелее, чем я думала, — выдала самый безобидный комментарий Падме, после короткой паузы.

— Он твой. Теперь веришь?

Богиня! Опять он с этими глупостями.

— Если хочешь посмеяться надо мной, — наполнив голос неуверенности и легкой обидой, сказала Амидала, — то тебе лучше уйти.

Может, хоть так удастся выпроводить неугомонного мужа и, наконец, поработать.

— Я хочу не этого, — наклоняясь к Падме, тепло произнес Скайуокер и поцеловал девушку.

Увидев настолько необычного, нежного Энакина, Падме не смогла устоять перед ним и все же ответила на поцелуй. Но стоило ей лишь на миг расслабиться, как за дверью раздался голос С-3РО:

— У сенатора совещание, ее нельзя беспокоить!

— Дело не терпит отлагательств, — нагло перебил дроида голос Бейла. — Уйди с дороги.

Проклятье! Вот именно этого Падме и боялась!

— Быстрее, прячься! — загоняя мужа под стол и давя панику в душе, прошептала Амидала.

Меч! Как он оказался на столе?! Дверь открывается!

— О, сенатор Органа? — засовывая рукоять в широкий рукав платья, произнесла Падме. — Рада видеть вас. В чем дело?

— Сенатор Фило затеял в кулуарах обсуждения билля о вторжении в личную жизнь.

Точно! На нем, скорее всего, должна присутствовать Райо! Это собрание пропустить никак нельзя. Богиня, как же Энакин сегодня не вовремя…

Райо Чучи (13:7:17)

Как мало нужно было сделать, чтоб сенатские проститутки начали усиленно лебезить перед сенатором Панторы. Раньше воздействовать на них приходилось через третьих лиц, сейчас же вскользь оброненного слова хватало, чтоб достичь нужных результатов. Со взлетом ее популярности в народе, соответственно поднялась и репутация в Сенате, теперь к ней начали прислушиваться не только из-за связей с Красистором и панторанского происхождения.