Прямо в тот момент, когда тот, было, раскрыл рот, его грудину пробил зазубренный железный наконечник, из которого тут-же выдвинулись стальные пруты.
Как только это случилось, доспех и лицо герцога обдало кровью, а на его лице застыл неподдельный шок. На его языке заиграл терпкий, солоноватый металлический привкус.
Это был наконечник гарпуна. В то же мгновение, цепь, к коей гарпун крепился, потянула его за край стены, а вместе с ним унесла и юношу. Лойсу показалось, что он был ещё жив.
Тут-же посмотрев вниз, герцог узрел картину, которая его ужаснула. И как человека, и как командира.
В рядах умертвий показались воины, которые были выше остальных на пару голов. Их тела оказались не прикрыты бронёй, но и мускулы их были куда больше. Казалось, что некоторые из них и вовсе сшиты из кусков разных тел. На их спинах находились на первый взгляд неподъёмные металлические пушки, заряженные гарпунами, коими они, по очереди, подцепляли его лучников, и стягивали со стен, создавая незалатываемые бреши в обороне крепости.
А затем прогремела череда взрывов. И доносились они из тылов вражеской армии.
Крепостная стена начала содрогаться, и внешняя отделка из камня и кирпича начала трескаться и осыпаться. Бойницы, вместе с пушками, торчащими из них, становились непригодными. Их либо разрывало, либо попросту засыпало обломками.
— Проклятье, у них есть осадные орудия… — процедил Лойс, понимая, что стену они уже потеряли. Мертвецы, всё это время взбиравшиеся по стене, уже почти добрались до вершины, а по углам так и вовсе уже кипели бои с теми, кто таки добрался. Даже кипящее масло, осевшее на их телах, и медленно остывающие, не стало преградой.
Оставался лишь один рубеж обороны. И про себя сын короля молил всех возможных богов, чтобы его колдуны успели подготовиться, и всё шло по плану.
— Отступаем во двор! — прокричал он тем не многим, кто оставался на стене, и все они, как один, ломанулись к деревянным лестницам, дабы спастись от не знающего усталости врага.
А к воротам крепости, к тому моменту, уже подвели переносной мост, и по нему, гордо возвышаясь над остальными солдатами Неумирающей Армии, подошёл закованный в броню рыцарь.
Он сильно отличался от остальных. Его броню ковали не те, кто ковал броню остальным мертвецам. Она досталась ему ещё с тех пор, как он был живым. Элегантная, с плавными линиями, и заметными, пусть и потёртыми от времени, вензелями.
За его спиной висел выцветший алый плащ. Изодранный и дырявый. А на нём красовался герб никому неизвестного королевства, которое давным-давно сгинуло в веках.
На плече этот воин нёс огромную булаву. Ни один живой человек не смог бы поднять такую, но нежить способна обойти это правило. Тем более, что он был одним из немногих, кто сохранил разум после того, как все жители его мира обратились в нежить.
Имя этого воителя было стёрто из истории и их его памяти. Сейчас его знали по тому имени, которое ему дал Король Мёртвых. Таран — Разрушитель Крепостей.
Взмахнув своим жутким оружием, он нанёс оглушительный удар по окованной сталью массивной деревянной двери.
С неё тут-же посыпались щепки, а петли, должные выдерживать удары осадных орудий, предательски заскрипели.
Этот удар заставил всех защитников крепости затаиться. Некоторые, даже, перестали дышать.
Страх полностью завладел их душами, изгоняя последние остатки героизма и воли к победе.
И вот следующий удар. Даже Герцог Лойс вздрогнул, услышав его.
Дверь скрипела всё громче. Стальные прутья, укреплявшие дверь гнулись, а в стороны разлетались уже не только деревянные щепки, но и каменная пыль. Дверь вот-вот сойдёт с петель…
И последний удар. Дверь с грохотом рухнула на каменную брусчатку, являя отступившим за баррикады защитникам того, кто столь быстро и легко расправился с дверью, защищавшей эту крепость долгие века. Фантазия герцога уже рисовала ему то, как прямо за бронированным исполином в открывшийся проход ринется орда мертвецов, и заполонит собой весь внутренний двор, оставляя его людей совершенно беззащитными.
Все присутствующие готовились к худшему.
Однако, этого не произошло. Рыцарь поставил палицу бойком на землю, и поклонился. Из-за его спины вышел мертвец, закованный в броню, похожую на броню остальных. Но сделанную куда более искусно и с большим почтением.
Его голова была покрыта капюшоном, а на лице красовалась металлическая маска в форме черепа.
Герцог понял, что перед ним ни кто иной, как Король Мёртвых.
— Стена! — крикнул мужчина, и прямо по середине внутреннего двора появилась магическая прозрачная завеса, мерцающая золотыми переливами.
Это и была его последняя надежда. То, что должно сдержать нежить тогда, когда крепость почти падёт. И то, что солдаты его родины так и не успели применить во время войны, ибо их принц капитулировал раньше.
Повелитель Нежити подошёл ближе к стене, после чего осмотрелся. Его пустой взгляд остановился на несчастном герцоге.
— Ты и вправду думаешь, что тебе это поможет? — спросил он, и все присутствующие ахнули. Но ахнули не от страха, а от того, что в голосе мертвеца не было ни злобы, ни презрения… не было никаких ярких эмоций. Только усталость. Бесконечная усталость существа, которое пробыло в своём неестественном состоянии слишком много времени, чтобы чему-то удивляться, или на кого-то гневаться.
— Поможет хотя-бы сдержать твой натиск! — молвил Лойс, выйдя вперёд своих солдат.
Король, в свою очередь, подошёл к барьеру вплотную.
— За что ты сражаешься? — спросил он, глядя мутными, едва заметно мерцающими глазами в глаза герцога.
— За честь.
— За честь? — мертвец почти усмехнулся. Но, металлическая маска, и пропитанный усталостью голос подавили и эту незаметную искорку эмоций.
— Да! За честь моего отца, моей страны, и мою собственную! Тебе, проклятое чудовище, этого не понять!
Мертвец лишь вздохнул, и вновь окинул взглядом волшебную завесу.
— Значит, твоя честь важнее благополучия и жизней твоих людей?
— Что?
— Я же предлагал сдаться, и сохранить твои и их жизни… Равно, как предлагал и твоему королю. Но вы, своими разговорами о чести и правосудии… О том что правильно и неправильно, только обрекали своих же подданных на смерти и лишения в войне, которую не были способны выиграть с самого начала.
— Что ты такое несёшь? Ты думаешь, что нормальный монарх бы сдал свою империю врагу просто так? — Лойс был готов сорваться, и переступить защитную черту, лишь бы лично ударить того, кто сейчас смеет подвергать сомнению благородность его мотивов.
Но странное подсознательное чувство не позволило ему этого сделать.
Несмотря на то, что Король Мёртвых не гневался, и не проявлял нарочитой агрессии, всё нутро мужчины трепетало и верещало о том, что ему следует опасаться. Даже сам воздух близ него, будто, становился тяжелее и холоднее. Что-то внутри мертвеца было. Что-то странное и что-то могущественное. То, что и обеспечило ему власть над нежитью.
— Нормальный монарх должен, в первую очередь, ставить жизнь и благополучие подданных, а не свои личные амбиции и идеалы. Ты-же, как и твой король, в первую очередь ставите свою, так называемую «честь» превыше всего остального, — голос мертвеца по-прежнему не имел никаких эмоций. И это злило Лойса. Но больше его злило то, что среди его солдат поползли шёпотки. Шёпотки согласия. И, наконец, он не выдержал.
— Да что ты, замогильное отродье, можешь знать о благополучии, и о том, что должен делать настоящий монарх? Ничего! Ты ничего не знаешь ни о живых, ни о чести, и не о том, что есть обязанности правителя!
Король промолчал. Однако, сам воздух вокруг него потемнел, и похолодел.
Лойс почувствовал на себе странное, потустороннее давление. Словно множество призрачных рук своими костяными пальцами касаются его сердца и души, заставляя страх в них становиться всё сильнее и сильнее.
