— Это угроза?

— Это решение старших по званию, капрал Дэлия.

Кажется, именно с этих слов их дружба дала глубокую трещину. А возможно, никогда и не было никакой дружбы.

— Во славу бога нашего и народа нашего! — Дэл показательно ударила себя в грудь костяшками два раза. Ровно. Чётко. И взгляда злого от Лайзы не отрывала.

Она лишь сомкнула губы, развернулась и пошла прочь из палатки, оставив девушку наедине со всем этим. Дэл медленно подняла порванную куртку Матфея, да уткнулась в неё лицом, пытаясь сохранить эмоциональное равновесие. Ужасно хотелось кого-нибудь избить. Сильно. Можно и мечом раскромсать. Лишь бы только не разрыдаться.

Она пообещала Матфею перед самым походом, что не умрёт и защитит Лайзу. А потом Матфей погиб от лап тварей, толком и не сказав ей последнего слова. Вроде они нормально говорили лишь перед самым выходом, и он выдал что-то вроде: "У тебя же есть дома нитки, Дэл?"

Они не имели права притаскивать трупы обратно. Она могла лишь снять с холодного тела Матфея куртку и пообещать зашить её, а ещё защитить его ненаглядную Лайзу, в которую он ходил влюбленный. Интересно, если бы он услышал от неё такое, как бы отреагировал? На чьей стороне оказался?

Она оторвала от своего лица куртку и подняла глаза на тихо вошедшего Брайса.

— Кажется, я скоро уйду и… больше не вернусь сюда.

Он неотрывно смотрел на неё.

— Я уже понял. И мне действительно жаль, Дэл.

Она вспомнила улыбку того самого колдуна, от которой на автомате передёрнуло. Она отчётливо понимала — он действительно переиграл её, причём с самого начала, а значит, они все увидят его на пороге ворот с этими несчастными тринадцатью сиклями.

Она проиграла. Снова.

Но в этот раз она больше не лишит никого жизни.

В последней раз такой решительной она была, когда закрывала остекленевшие глаза Матфею.

— Дай нож, пожалуйста.

Брайс вздрогнул почему-то и проговорил медленно:

— Слушай, это не самое лучшее решение проблемы…

— Придурок, нож дай, я нашивку отрежу от куртки.

Наверно, сейчас она была готова к этому.

Дэл сосредоточенно отрывала нашивку, пытаясь случайно её не задеть. И лишь когда она смогла это сделать, и та оказалась у неё в руке, она отдала обеспокоенному Брайсу нож и сжала её в руке.

К сожалению, она не сможет зашить больше куртку, уж слишком сильно повредил её проклятый колдун. Но она могла оставить хотя бы какое-то напоминание о светлом и мечтающем о чём-то высоком парне, который просто не дожил до исполнения своих идей.

Даже если той самой куртки не будет рядом, память всё равно останется. И о ней память останется, и у неё память останется.

Даже если самой куртки не будет, идея всё равно останется.

Она положила под подушку нашивку. Капрал должен быть сильным. Даже в лесу, даже без начальства она останется капралом гвардейского отряда.

— Позови охранника сюда.

Брайс нахмурился, но спорить не стал. В его взгляде читались те самые слова: «ты всегда добиваешься своего».

Незнакомый ей воин аккуратно встал возле кровати, невнятно представился, но в итоге инициативу взяла сама Дэл.

— Думаю, вам нужна информация. Ведьма дала мне предсказание ещё до встречи с колдуном. Предсказала эту отметину. Потрясите её, возможно, услышите немало судьбоносных слов.

Она покрутила головой, и от хруста в шее стало немного легче, словно вместе с этим уходили все тревоги.

— Я согласна выполнить приказ Штаба. Но у меня есть условие.

Юноша прищурился, глядя на неё, уж было открыл рот, чтобы возразить, как она чуть громче проговорила:

— Я должна перед этим поговорить с той самой ведьмой. Так и передай.

Охранник серьёзно кивнул и, попросив перед этим разрешения, вышел из палатки. Дэл опустилась на кушетку, чувствуя остаточную дрожь. Она должна узнать как можно больше перед тем, как снова встретится с колдуном. Она ведь пообещала, что убьёт его, и теперь ничто не могло удержать от выполнения этого обещания.

А вот Брайс развеселился от всей этой ситуации.

— Ух, я удивляюсь твоей смелости, — проговорил он. — Ставить условия Тактическому штабу в таком положении…

Дэл лишь плечами пожала.

— У них есть и иной расклад. Я выхожу с мечом и… тогда я положу большую часть населения, прежде чем они успеют что-то сделать.

— Прикольный план. Посмотрел бы на это…

— Я не шутила, Брайс, — она прикусила губу. — Мне уже нечего терять, а значит… легче умереть, чем встретиться с этим самым колдуном. А перед этим я побольше унесу с собой в ад, чтобы компания была повеселее.

Он вздрогнул от этих слов, и как-то иначе посмотрел на неё.

Это же была неправда. Она бы не подняла меч на простых людей… это читалось в его взгляде. Это знала и она сама. Но этого не знал Штаб, который привык видеть в ней и в подобных солдатах лишь инструмент для выполнения своих важных задач. Они могут и уступить такую малость, тем более, ничем эта встреча им не грозит.

В лесу она нещадно убивала тёмных тварей, готова была изрубить колдуна. А могла бы она убить невинных людей? Могла бы она поднять меч на человека?

Она подняла собственные ладони, чистые, но временами свет падал на них так, что, казалось, какие-то капли засохшей крови остались, и нужно оттирать с мылом и болью. Руки мечницы, руки убийцы. Штаб не будет рисковать людьми, если можно всё решить полюбовно.

— Мне действительно жаль, что так вышло, — в очередной раз проговорил Брайс. — Ты не заслуживаешь такого, каким бы человеком ты не хотела казаться.

Наверно, он пытался убедить больше себя в этом, чем успокоить её. Однако от этих слов становилось как-то спокойней на душе, и желания обнажить меч становилось всё меньше и меньше.

Она просто убьёт колдуна и принесёт его голову к Воротам.

Она просто победит его.

Только оставалось одно незавершённое дело.

— Как думаешь, мне разрешат сходить к Лексу перед… этим?

Он медленно качнул головой.

— Лайза сказала, чтобы я тебя никуда не выпускал, пока не поступит новый приказ. — он замолчал, а затем вдруг сказал. — Извини.

Словно от него что-то зависело. Словно он мог нарушить приказ Штаба. Это не его вина.

— Тогда попросишь у него прощения за меня?

Прозвучало это слишком резко. Она не хотела этого говорить, но невольно вырвалось и… с этим более ничего не сделаешь.

— Он давно не держит на тебя зла, Дэл… — мягко проговорил Брайс.

— Это не значит, что я не держу на себя зла.

— Ты никогда не была виновата в этом.

— А тебя никогда рядом не было, чтобы ты мог оценивать степень моей вины.

Он хотел что-то ответить, да только слов не нашёл. Бросил это дело, встал за новым стаканом воды, чтобы агрессивно залить его содержимое в глотку.

Дэл снова повернулась на другой бок, на мгновение сжала покрепче порванную куртку. А потом отложила её аккуратно в сторону. Это было в прошлом. Это… она сама справится.

Да только после пяти минут мучительной попытки заснуть, она всё-таки вернула себе куртку, обняла её и прикрыла глаза. Если хорошо постараться, то можно представить, что Матфей рядом.

Куртка до сих пор хранила его запах.

Она не вернётся. Сложная мысль для осознания.

В детстве она мечтала о том, чтобы уйти далеко в лес, чтобы никто её больше не трогал. После первой своей вылазки она мечтала не выходить за ворота, чтобы не вспоминать разодранные трупы первых товарищей. После смерти Матфея она мечтала не возвращаться в город, чтобы не говорить об этом Лайзе и… он был единственной причиной возвращаться.

А теперь её выгоняют из города. Отдают в лапы колдуна, которого она не успела добить. У неё будет достаточно времени, чтобы найти способ его убить.

Хочет ли она после этого вернуться? Смотреть в глаза и подчиняться приказам тех, кто отправил её на верную смерть? В городе больше не было её друзей. Но уходить всё равно почему-то было страшно. Давно она не испытывала страха…