За окном раздались детские крики. Кажется, весёлая игра была в самом разгаре.

Она сдержала тяжкий вздох, оглядела собственные руки. Слишком много грязи. Перед обработкой нужно было бы их ополоснуть. Солнечный луч показался на ладонях, подсвечивая мелкие царапины и пару мозолей с грязными пятнами. Она поджала губы и перевела взгляд на окно. Детей до сих пор хорошо слышно. Впрочем, солнце достаточно высоко, чтобы они не переживали за свои жизни.

Лишь бы бес не дёрнул их выйти ночью.

— Ты голыми руками их убивала, Дэл? — хмыкнул целитель и кинул ей полотенце.

Влажное. Она принялась оттирать свои ладони. Слишком грязные. На полотенце оставалась грязь и какие-то красные пятна… видно, задела какую-то ссадину, когда нещадно тёрла руки.

Она услышала сдавленный смешок и подняла глаза на этого весёлого шутника Брайса, который ещё в Академии успел сильно надоесть. Ещё недавно они слишком редко виделись, чтобы она смогла снова устать от его шуток, но с недавних пор она зачастила с походами в лечебную палатку, в которой она постоянно пересекалась с белобрысым дураком-целителем.

Под её злым взглядом он не стушевался, схватил со своего стола какую-то баночку и пошёл к ней. Без возражений она протянула ему израненные ладони и отвернулась куда-то к окну. Детей до сих пор было слишком хорошо слышно. Если напрячься, то можно и слова конкретные расслышать. Интересно, во что они сейчас играют?

— Теперь ты бес!

В такие догонялки и она в детстве играла. Правда, роль беса ей редко давали, ведь она всегда убегала быстрее, чем её успевали "осалить".

Резкая боль заставила её зашипеть. Она не успела ничего сказать, просто выразительно посмотрела на целителя и в ответ получила новый взрыв смеха.

— Понятно… — протянул Брайс. — Ты их взглядом испепелила. От тебя ждать иного…

Она закатила глаза, очередная тупая шутка от этого целителя. Он остался таким же идиотом, ничего не изменилось с тех пор. Только теперь никто ему меч не доверит, у него теперь другая работа, с которой он справлялся. Если бы только рот не открывал, было бы совсем хорошо.

Она прикрыла глаза. Боль исчезла, стало как-то спокойней. Казалось, и дети стали немного потише. Мягкие прикосновения к ладоням, тихая палатка, а ещё и бессонная ночь в лесу, по которому она бегала и искала интересных для Штаба тварей — это всё держало её на грани сна и бодрствования.

— Тебе реально нравится размахивать мечом? Или тебя просто в стрелки не взяли?

Мечом. Она прикрыла глаза. Вместо темноты увидела вспышки ярких глаз тёмных тварей, жизнь которых зависела от удачного взмаха мечом. Он всегда входил слишком легко в их плоть. Возможно, с ней в самом деле был дух Ишты, и она была проводником его силы, и не более. Но когда она в последний раз в самом деле молилась ему, а не во время общей молитвы складывала ладони и думала о своём? Когда в последний раз она обращалась к нему по-настоящему?

— Не хочу отсиживаться на воротах, пока за ними живут эти твари, — проговорила наконец Дэл, не открывая глаз.

Взмах. Тёплые капли брызнули в глаза. Она не вытирала — уже привыкла, тем более инстинкты работают лучше зрения. Взмах наугад оборвал жизнь существа. Либо ты их, либо они — тебя и всех твоих друзей. Краткой передышки хватает ровно на один глубокий вздох. Иногда ещё она успевала смахнуть запекшуюся кровь с лица рукавом зелёной куртки, после чего снова летела в бой. И снова. И снова. Человек бы не выдержал всю ночь сражений, но она и никогда не была обычным человеком.

На эти слова Брайс ничего не ответил. Остатки мази втёр в область вокруг старого шрама на ладони, вытер свои руки и пошёл налить себе воды. Звук воды, наливающейся в стеклянный стакан, вывел из тяжких мыслей, вытащил обратно в реальность. Дэл кулаком протёрла глаза, уже порядком уставшие. К мешкам под ними она привыкла, как и вечным царапинам, ранам, синякам на теле. Сколько раз очередная тварь швыряла её на землю, царапала когтями, но каждый раз она успевала нанести последний удар на мгновение раньше. Она всегда успевала на мгновение раньше. Удача или просто отточенные рефлексы — она не знала. И знать не очень-то и хотела.

Стук стакана о стол. Второй такой же остался в руках у Брайса, и он тут же отхлебнул от него. Дэл хмыкнула и схватила стакан, что ей предназначался, и аккуратно глотнула. Холодная. Приятно.

— Сколько лет прошло с нашего выпуска? — проговорил задумчиво Брайс со стаканом в руке.

— Шесть с половиной.

— И сколько людей осталось с нашего выпуска?

Она задумалась, но лишь ненадолго.

— Пятеро…

— Четверо, — поправил Брайс. — Четыре с половиной человека. Да и я лишь выжил просто потому, что был чуть умнее всех остальных, и не пошёл в вояки.

С половиной. Лекс. Тот счастливый парень, быстрее всех бегающий, в итоге лишился ног на одной из вылазок. Будь она рядом, она бы не допустила этого. Но в итоге теперь он передвигался на коляске и счастливым его никто не видел с тех пор. Если бы только она была рядом, она бы успела совершить последний взмах раньше, чем челюсти твари сомкнулись на одной из его ног. Но она в этот момент самозабвенно рубила в гуще леса каких-то тварей, пытаясь побить свой собственный рекорд в количестве убитых.

После случая с Лексом она всегда ходит в одиночку, чтобы снова никого не подвести.

После случая с Лексом она более ни с кем не общалась, чтобы не за кого было переживать. С Брайсом они пересекались лишь в лечебной палатке, нелюдимый мальчик Стивен с их выпуска оказался в рядах стрелков, а к ним на ворота она никогда не заходила, лишь иногда слышала отзвуки стрельбы по тварям. Оставалась лишь Лайза — та самая девочка, которая в последнее время редко выходила за ворота города, предпочитая долгие посиделки с высшим командованием войск. Она была всегда чуть умнее остальных, ничего удивительного, что она уже там.

Пока она занималась стратегией и разработкой планов, Дэл могла не переживать за неё.

Она залпом хлебнула воды из стакана. Ребят-выпускников было значительно больше. Однако большинство тех, с кем она начинала выходы за ворота, в итоге погибли. Как и предсказывали инструкторы ещё в первые дни. От этого они и предостерегали каждого ученика из Академии. Так и произошло.

Дэл встала с места, потянулась, услышала хруст костей и усмехнулась. Приятно. Она ещё жива, ещё может сражаться.

— Люди про тебя говорят, — вдруг сказал Брайс.

Она обернулась на светловолосого целителя, ещё сжимающего стакан в своей руке. Щетина на его уставшем лице как-то не вязалась с его образом мальчишки, который всегда глупо шутил и смеялся над ещё более глупыми идеями Лекса, который мечтал победить всех-всех тварей. Теперь у Лекса больше не было мечты, её съели твари вместе с ногами. Его ногами. И Брайс вместе с ним не смеялся.

Этот повзрослевший мальчишка со светлыми глазами смотрел на неё, сжимал стакан и… Дэл закусила губу.

— Это шутка?

Он мотнул головой.

— Тут рассказывают, что ты самолично убила штук двадцать тварей, пока вы везли муку в город. А потом одного из стрелков спасла, отрубив голову бесу. Весь город о тебе говорит, да только не все тебя в лицо знают, великого героя нашего города. — Брайс отхлебнул воды из стакана, — Кто-то даже тебя бесом называет, но тихо. А большинство верит, что ты — земное воплощение Ишты, сына творца нашего Таха…

Опять одни и те же сказки. Даже уже не смешно.

— Пусть верят, — отрезала Дэл.

Все эти рассказы даже не тронули. Ей не привыкать слышать о себе слухи. Пусть бес, пусть ангел, пусть дочь бога — лишь бы могла сражаться и дышать воздухом. И ходить. Снова кольнуло в области сердца. Тупые мысли о чужих ногах, о чужом человеке, которого просто не успела спасти. Сколько времени не прошло — больно было до сих.

Время. Солнце слишком высоко, а она даже не отдохнула. Следующая ночь должна быть напряженной.