– А ты  мог  бы  сказать какой это способ ?

– Нет, этого я   сказать тебе  пока  не могу, поскольку  это  очень  сокровенное  знание. Может, позднее я  и сообщу  тебе об  этом  удивительном  инструменте, который  подтверждает  верность  любой информации из  духовного мира.  Это божественный инструмент,  но  не  он  главное.

Главное  для тебя – это  понять, что ночное  бдение – это та  уникальная  практика, которой  нет  ни в  одной  другой  религии  и конфессии,  которая и позволяет вырабатывать внимание сна  или другое внимание,  без  которого соваться в  духовный мир просто недопустимо по учению  отцов.

– Отче, но ведь того ночного бдения,  о котором  говоришь  ты, сегодня  в  церкви  уже нет ?

– Нет, к сожалению,  и  это одна  из причин утраты умного  делания. Ночное  бдение,  о котором  я  тебе  говорю, – это бдение по  учению  первых  отцов – подвижников, как   практиков умного делания.  В силу  его сложности и искусительности,  оно ещё  в  7-м  веке  было упрощено и  заменено обычной храмовой всенощной  службой,  которая есть  обычная молитва,  не предполагающая упражнения  во  внимании сна,  хотя  на  Афоне и в  других  местах,  где ещё  есть  исихия, данная практика по-прежнему  существует.

Тебе  нужно  понять главное – целью ночного  бдения по  учению  отцов  является полное и окончательное  совлечение ветхого человека  и  пробуждение человека  нового, как совершенной души,  обладающей духовным  умом и  духовным  вниманием. Как сказал преподобный Ефрем  Сирин «праведные, проводившие ночи во бдениях, живы и по смерти».

Ночное  бдение более  всего  уплотняет тонкое  тело души и делает его светозарным и в  этом душе  помогает другая практика – непрестанного богомыслия.

– Непрестанное богомыслие – это  как  непрестанная молитва? –  поинтересовался монах.

– Не  совсем  так. Непрестанное  богомыслие – это  больше  постоянное думание  и размышление о Боге – Троице в самых  возвышенных  понятиях и представлениях.  Непрестанное  богомыслие –  это неисходное пребывание  ума в  духовном  сердце, которое  зрит Бога  и на  основе  этого  созерцания   порождает самый тонкий  вид духовного ума, постигающего Бога не через  нравственный образ Христа, а  через нетварные энергии  Бога Отца и Святого Духа.

Данное делание очень  похоже  на  молитву, но в  отличие  от молитвы – это именно думание,  т.е.  напряжение  ума через рассуждение  и  размышление  о Боге –  Троице, как внутреннем  духовном  Солнце, которое питает светом  сознания и  энергиями  жизни всё  живое  и  одушевлённое,  постоянно испуская  подобно  солнцу  зримому,  невидимые  лучи эманаций божественных энергий.

– Но  я никогда  не  встречал в церковном учении и богословии подобного знания  и представления,  – заметил  монах.

– Это и  не  мудрено,  – ответил  старец. – Это  знание и представление в  современном  богословии  полностью  отсутствует, как  мистическое. Оно есть только в  святоотеческом предании у  отцов – подвижников первых веков, которые  владели  мистическим  богословием,  которое позднее было  заменено  западным  нравственным.

– А в  чём отличие мистического  богословия  от нравственного,  отче?

– Отличие в  том, что  нравственное  богословие  описывает  Бога исключительно через нравственный образ Иисуса Христа, как  воплощённого  Богочеловека,  а  мистическое богословие  описывает все  три ипостаси  по  отдельности  через нетварные божественные энергии. Это совершенно разные описания  одного и того же Бога.

– Разве  это может  быть? – удивился  монах.

– Может,  но это не  вина церкви, а вина  человеческого  и  религиозного невежества, которому проще  и  легче  воспринимать  Бога  в  образе  Богочеловека,  а  не  энергии  и Духа, который не  имеет образа  и формы.  Идея  нравственного  Бога, завязанная  на  мораль и благочестие, очень близка и  понятна простому  человеку, а  идея  абстрактного Бога  Духа очень мистична  и непонятна,  поэтому в  массовой  религии знание  об энергийной  стороне Бога негласно  считается табуированным и  запретным,  хотя отцы  именно этой  стороне  и  отдавали предпочтение.

К  сожалению это ещё один  итог примитивизации религиозности  и  утраты духовной  основы религии  с  подменой её  сугубо  моральной  и  внешней  обрядовой стороной.

– А  что  особенного в  описании Бога через нетварные  энергии?

– Особенно  то, что нравственность и мораль  к  этому  описанию  не  имеет никакого отношения, поскольку Бог описывается  и созерцается  в  духовном  аспекте  исключительно  как  внутренний  нетварный  свет и  энергия. К  тому  же источником этих  нетварных  энергий  и света  является  не Христос, а  только  Бог Отец, понимаешь ?

– Нет,  не понимаю, –  честно признался  монах.

– Вот, это и есть  результат  схоластического  нравственного  богословия. Ты не  понял фактически  самого главного – того, что стало причиной  большого   раскола  христианства  на Западную  и Восточную  церковь.

– Чего я  не  понял,  отче, проясни? – спросил  монах.

– Ты  не понял  ложности  принципа  филиокве, что  значит  и от Сына.   Речь  об  исхождении энергий Святого Духа.

Дело в  том, что по  учению  отцов  Восточной Церкви  эманации нетварных энергий Святого Духа  исходят только от Бога  Отца, как  Солнца – Бога и  ни  от кого  более.  Христос – это  только Сын,   который  причастен  и  единосущен  Отцу,  но не  Он  порождает  Святой Дух, а  один  только Отец. В  этом  суть.

– И  что это значит ? – удивлённо переспросил  монах.

– Это  значит всё  для  стяжания  нетварных энергий,  поскольку если  ты  делаешь для себя  единственным  Богом Христа, забывая  об Отце, как  первоисточнике Святого Духа,  ты делаешь  единственным  своим  Богом  только  дверь  и  лестницу  к Отцу  и  не видишь первоисточник энергии и  духовной  силы – самого Отца.

– Но ведь Христос сам  сказал – «Я есмь путь и истина и жизнь» – удивился монах.

– В тот-то и  дело, что Он сказал «Я есмь  путь..», т.е. движение,  а  не «Я есмь  Бог»  и ещё  Христос добавил  для  умных  – «никто не приходит к Отцу, как только через Меня».  Ты  слышал – «через Меня», а  не ко  Мне.  По  учению  отцов Христос никогда не  считал себя Богом, а  считал только посланником Отца  и  меньшим чем Отец, а  потому  и славил  только  Отца.