Она прятала лицо под капюшон, но я успела заметить и ее вспухшие, разбитые губы, ее щеки, покрасневшие от пощечин. Но глаза, ее глаза по прежнему смотрели на Нила преданно и влюбленно. Кажется, вели он ей лечь на землю – она легла бы, даже если он взобрался бы ей на спину и там топтался.

Все— таки, она невероятно его любит… Намного больше себя, да и меня, разумеется, тоже!

И это одновременно наполняет меня стыдом за сестру, горечью за ее выбор и болью. Я знала наверняка, что у нее с Нилом ничего не срастётся. Он лишь позволяет ей быть подле себя, не больше.

А ей для счастья этого достаточно…

– Кажется, – вкрадчиво произнёс Нил, делая шаг вперед, к нам, – вы нечаянно завладели кое— чем, что принадлежало мне? Отдайте.

Он двигался неспешно. Под полами его шикарного одеяния шелестела зелень, травы сочно хрупали под его надраенными до блеска ботинками. Но казалось, что с каждым его шагом смерть наползала на цветущую зеленую землю…

– Да забирай, делов— то, – беспечно произнёс Кит, отцепляя от своего пояса фонарь— ловушку и небрежно швырнув ее в Нила. – Твое – значит, твое.

Нил на удивление ловко ее поймал и, не глядя, протянул слугам. Беата первая из всех рванула вперед, подхватила эту вещь, что почти вывалилась из руки Нила, и тот усмехнулся, глядя, как стыд за сестру расписывает багровыми пятнами мои щеки.

– Но это еще не все, – теперь Нил смотрел прямо на Кита. Его глаза в полутьме горели красным цветом, черты лица заострялись, и он становился похожим на демона. На черного, угольно— черного демона. – Было еще кое— что.

– Клятва твоего отца, – язвительно ответила я, – растаяла. Она была нарушена!

– А я и не о ней говорю, грязная мышь, – с ненавистью выдохнул Нил. Глаза его вспыхнули ослепительно, как раскаленная лава в жерле вулкана, и мне показалось, что над Нилом всколыхнулось горячее марево. – Я говорю о клятве твоего деда. Дай мне ее сюда, и вы останетесь живы!

Он протянул ко мне руку. Ту самую, с прокушенным пальцем. Наверное, я постаралась на славу, или некогда Нилу было возиться, заговаривать укус. Но палец и правда посинел и был неловко залеплен заживляющим пластырем.

– Нет, – дерзко выкрикнула я, отступая назад, прочь от Нила, и машинально нащупывая под одеждой твердый шарик. – Это тебе не принадлежит!

– Не принадлежит, так будет, – Нил рассмеялся гаденько, неприятно. – Мы так старались закрыть эту чертову проклятую академию, чтоб вы, голожопая шпана, знали свое место… Так неужто ты думаешь, что я допущу, чтобы Голодранцы победили? У вас не должно быть будущего. Ваши жалкие магические способности не должны затмевать моих. Только академия Военных Магов! Только сила, только мощь и доблесть!

Его голос прогрохотал, облетев лес.

– Девчонок насильно тискать и под юбкой шарить – это сила и мощь? – язвительно спросила я, все так же отступая.

– Однако! – изумленный, выкрикнул Кит.

– Глупая девчонка, – недовольный, поморщился Нил. – я ведь предлагал тебе больше, чем кому— либо. Почему ты такая тупая и такая упрямая?! Ты заняла бы самое высокое положение, какое только возможно… для тебя. Еще не поздно согласиться. Я готов обменять твое наказание на клятву. Его, так и быть, не будет. Я просто сделаю тебя своей служанкой. Своей личной, персональной вещью. Любимой и дорогой. Никто и пальцем не посмеет тебя тронуть. Ну?

– Это ты мне предлагаешь в шаге от дверей академии?! Да ты, верно, совсем ума решился? Никогда! – выкрикнула я ему в лицо. – Никогда я тебе не подчинюсь!

– Взять их! – бросил Нил, указывая своим слугам на нас. Ему, кажется, надоели препирательства.

Его жуткие слуги безмолвно кинулись на нас, и даже взбрыкнувшая улитка, которую хитрый Кит спустил с привязи, их не напугала. Не этот зверь был их целью, а мы, трое голодных и грязных дурачков, поверивших в чудо.

– Я вам покажу! – завопил неугомонный эльф. Он выхватил свой ключ и направил на врагов светлый магический луч, но тут…

На плечо ему легла призрачная рука, но он ощутил ее прикосновение.

Лес наполнился тенями.

Наверное, они и раньше тут были, но мы их просто не замечали, а теперь, когда нам стала угрожать опасность, они пришли к нам на помощь.

Все, как один, высокие юноши. Кажется, прилично одетые, только немного в старомодные одежды. С мерцающими призрачными ключами в руках. Все они наставляли свои ключи на адептов Тени, и те останавливались, словно налетев на невидимую стену и отступали в страхе.

Тот, что остановил неистового Эйвинда, задвинул развоевавшегося эльфа себе за спину и наставил свой ключ прямо на Нила.

– Ты не помешаешь мне закончить эту академию и выпуститься, – тихо прошелестел призрак. Глаза его мерцали магией, намерения были самые серьезные. И с каждым мигом он, этот призрак, становился все плотнее, все реальнее.

Нил испугался, дрогнул и отступил.

Из всех, собравшихся на полянке, он был самый страшный. Самый грозный. Больше всех походил на боевого всесильного мага. На демона из пылающей Преисподней. А напугался привидений?!

«Старшекурсники академии! – промелькнула в моем мозгу. – Они же все заперты здесь! Дед об этом говорил! Да, конечно, с ними, с выпускникам Академии, Нилу— недоучке связываться опасно…»

Старшекурсник, что выступил первым, оглянулся на меня. Его черты, сотканные из магического тумана, были неясны , но я видела – он благожелательно улыбается.

– Идите, – произнес он. – Вас ждут. Мы очень долго ждали вас!

– Никуда они не пойдут! – заорал Нил, понимая, что, возможно, скоро его щеки будут гореть от полученных от отца пощечин так же, как горят щеки Беаты. – Это все лишь призраки, ничего они нам не сделают! Взять этих грязнуль!

Но он глубоко ошибался.

Те, кто миг назад были призраками, вдруг вынырнули из тумана, став обычными людьми. Их ключи превратились в клинки, точно так же, как до этого превращался ключ Эйвинда. И эти клинки были нацелены на слуг Нила.

Я уже не стала дожидаться окончания драки.

Даже если кто— то пострадает… Он знает, за что. За возможность освободить всех. И поэтому я должна была спешить, чтобы жертв было как можно меньше!

Со всех ног рванула я по дорожке к виднеющейся академии, а за моей спиной рвались магические вспышки и раздавались болезненные вскрики раненых.

Рядом со мной бежали и Эйв с Китом. И это было правильно, потому что они были так же ценны, как клятва. Они были новые адепты Академии, одно из условий к ее освобождению.

**

Мы бежали по саду, по его запутанным дорожкам. Как хотела бы я остановиться и все как следует рассмотреть! Беседки, увитые зеленью, и розы и теперь казались мне игрушечными, настолько аккуратными и хорошенькими они были.

И всюду были тени!

Теперь я их видела совершенно отчетливо. Казалось, из ниоткуда, из зеленоватого лесного света выступают люди, в основном молодые, юноши и девушки.

Они растерянно осматривали друг друга, свои руки, медленно становящиеся плотными, настоящим, и их голоса из еле слышных, похожих на вздохи ветра в ветвях, становятся звонкими и живыми.

Над лесом словно запускали фейерверк. Вспышки магии с визгом взлетали до небес и рассыпались там белыми искрами. То старшекурсники отбивались от адептов Тени.

И вот чудо – все студенты, что обретали плоть и становились настоящими, живыми, не убегали, заслышав сражение. Наоборот, они выхватывали ключи и спешили на помощь тем, кто сдерживал Нила и его жутких слуг. И девушки, и юноши – они все защищали академию и нас, несущих спасение.

В этот миг я почувствовала невероятную сплоченность и благородство студентов. Все за одного. Храбрость и самоотверженность воспитали в них очень хорошо. И я ощутила единение с ними и необычайную поддержку, такую сильную, какую не ощущала, пожалуй, никогда.

А потому, как бы ни была измучена, как бы ни хотелось мне хот на миг остановиться перевести дух, я пересиливала эти желания и неслась дальше.

Хотя, как – неслась. Это мне, наверное, казалось. Я была измучена и ужасно устала, моя обувь была мокрой и холодной, а тело горело от бега и от страха. Мальчишки, подхватив под руки, буквально тащили меня на себе, хотя и сами еле передвигали ноги.