Но на дне этих глаз я совершенно четко увидела нечто такое, что сразу дало мне понять: Кит меня убьет, если я хоть словом заикнусь о том, что знаю.

– Случайно завалилась? – спросила я, рассматривая цветной стеклянный шар.

– Вот не думаю, – Кит чуть тряхнул головой. – Оба они были увязаны в ее платок. Они оба были ей нужны. Видишь, она бросила свою ловушку? Очень сильная и современная вещь. Дорогая, наверное, ужасно. Такой не надо перебирать все подряд клятвы. Можно просто посветить, и нужная клятва сама найдется, подаст знак. Твоей сестре здорово достанется от хозяина.

«Вероятно, все удары розгами, что Нил предназначал мне, достанутся ей, – мрачно подумала я. – Что ж, вероятно, у нее поубавится любви к этому мерзкому слизняку!»

– Так значит, клятва хитреца, – задумчиво произнесла я, рассматривая зеленый шарик. В нем клубилась зеленоватая мгла, словно водоросли колыхались на дне пруда. – Интересно, о чем она?

– Так давай посмотрим, – просто предложил Кит.

Эйв, морщась, тотчас же подскочил и сходил за оброненной ловушкой.

Он держался бодрее, ему явно полегчало после вмешательства Кита, и теперь противный эльф изо всех сил делал вид, что он по— прежнему ловкий, сильный, самый полезный и самый нужный. И в нашей жалости, конечно, не нуждается. И беречь его, раненного, не надо.

Я почувствовала, что во мне закипает раздражение и выдохнула слишком шумно и язвительно. Эльф, услышав это, усмехнулся. Уверенность вернулась в его взгляд. Видимо, он решил, что я ничего не знаю, и, значит, не буду его жалеть.

Жалость тоже не приемлет. Гордый.

Вернулся и подал ловушку мне, строя невозмутимые рожи. Он и покойника до судорог доведет своей нарочитой навязчивой независимостью!

Стараясь не закипеть от раздражения, я ловушку от него приняла и вставила первый шарик, оранжевый. Все же, мне нужнее и важнее было убедиться, что мы нашли именно клятву деда.

И это точно была она; в оранжевом мареве, вспыхнувшем в фонаре— ловушке, я увидела деда, гневного, но едва не рыдающего от бессилия. Он стоял у стола и что— то говорил. Вероятно, слова клятвы.

– Это он? – спросил Кит. – Твой дед?

Я лишь кивнула.

– Порядок, – выдохнула я, пряча клятву во внутренний карман пальто, поглубже. – Мы нашли ее, представляете?! Это невероятно, это было почти невозможно, но мы ее нашли!

– Значит, мы спасем Академию! – подал голос Эйвинд. Он ликовал; глаза его сияли, он улыбался, но не как прежде, гадко и противно, а совершенно счастливо, ослепительно. Даже голова закружилась от его улыбки. – Полдела сделано!

– Остается только добраться до нее, – резонно заметил Кит. – Твой дед ничего не сказал, в какую сторону брести? Может, туда еще год добираться? Сколько еще дротиков можно заработать за год! Этак от нас ничего не останется!

Но я уже его не слушала. Мне не терпелось узнать, что там за клятва зеленого цвета, кто ее принес, и о чем она.

Но едва я вставила ее в ловушку, как она вспыхнула ярким зеленым цветом, и я успела лишь мелком увидеть отца Нила, его хитро прищуренные подлые глаза, и клятва его взорвалась и испарилась.

– Клятва нарушена, – раздался торжественный голос у нас над головами. – Было обещано, что не будет приложено никаких усилий к тому, чтобы помешать выполнить другой, связанной с этой, клятвы. Но сегодня это обещание было нарушено. Чужая клятва была похищена с тем, чтобы ее спрятать и сделать недоступной. Поэтому вы можете требовать любую компенсацию.

– Что это значит? – выкрикнул Кит. От испуга он даже голову в плечи втянул, словно говоривший мог надавать ему по ушам за его грешки. Но ничего такого, разумеется, не произошло.

– Это значит, – ответил Эйвинд, – что кто— то очень не хочет открытия Академии и пытался сжульничать, на свой страх и риск послав слугу. Хотел выкрасть и спрятать клятву, чтобы ее никто не смог найти. Но свою клятву он этим нарушил. Значит, нам полагается компенсация и выполнение любого желания.

И он тайком вздохнул.

– Ты, как самый пострадавший, можешь его загадать, – великодушно сказала я. – Все, что хочешь! Хочешь стать богатым и самым знатным из эльфов?

Где— то глубоко, под радостными мыслями и облегчением, под осознанием того, что у нас все вышло, шевельнулась наивная и по— девчачьи розовая надежда, что Эйв пожелает вернуть свою неверную возлюбленную.

Да, вернет, она снова его полюбит, и он не будет больше таким колючим, вредным и язвительным. Волшебство залечит его душу, он снова будет беззаботным и забудет невзгоды. И тогда, может быть, я смогу ему понравиться, хотя бы не как девушка, а как друг. А потом, может, и как девушка…

Об этом я думала, предлагая ему самый огромный дар, который только можно получить от Башни Клятв.

Но зануда эльф только покачал головой, прикрыв глаза и всем своим видом выражая свое неодобрение и даже презрение к моим мыслительным способностям.

– Глупая девчонка, – напыщенно произнес он. – Ну, какое богатство?! Нет, дай тебе волю, ты все спустишь на платья и побрякушки! И очень хорошо, что ты не стала выбирать, а предоставила это мне. Я, пожалуй, воспользуюсь твоим щедрым предложением. Я не хочу еще год плутать в поисках Академии. И дротиков мне в боку и ляжках больше не нужно. Хочу, чтобы мы сейчас же перенеслись в Академию со всеми нашими пожитками и улиткой!

***

Магия сработала как надо. Я и глазом не успела моргнуть, как вокруг нас сгустилась зеленая мгла, и я обнаружила себя стоящей… в еловом лесу! В том самом, который очаровал меня, когда я смотрела на Академию в кабинете деда! Я еще подумала, что макет!

Господи, как тут было хорошо! Как тут было хорошо!

Ели были старые, высокие, темные, и закрывали собой небо. Стволы их были замшелые, зеленые, травы, которые растут только в полумраке, были пышные и сочные. Воздух был прохладный и вкусный, я вдохнула полной грудью, и мне показалось, что никогда я не дышала так свободно.

Свет, пробивающийся сквозь еловые ветки, был прозрачный, как хрусталь, и отчего— то чуть зеленоватый. Пляшущие в нем мошки и крохотные бабочки были похожи на золотые пылинки, танцующие в теплом потоке воздуха.

– Лес Потерянных Теней! – выкрикнула я. – А вон там должен быть живой огонь!

Недоверчивый эльф с подозрением взглянул на меня. Ему это место понравилось больше всех, дай волю – и он жить бы тут остался. Уселся у костра, протянув усталые ноги к теплу, и задремал бы на лавке.

– Серьезно? – ожидая какой— то подвох, спросил он, оглядываясь. – У нас получилось?! Тебе это место знакомо?

– Да! – я от радости даже в ладоши захлопала. – Видела у деда на макете! Это лес около Академии, тайное место сборищ студентов! Вон там должна быть полянка с огнем и каменными скамейками вокруг него. А вон там, на севере, расположена сама академия!

– Так идем туда скорее, – подал голос Кит, тяня изо всех сил улитку за повод. – Эта зверюга проголодалась и ноет. А еще она хочет сорваться с поводка. Если она удерет и сожрет сторожа, нас по головке не погладят.

– Хм, хм, – снова хмыкнул эльф. – Интересно, почему нас сразу не закинуло туда? Какое условие нужно выполнить, чтоб академию расколдовать?

– Положить шар на стол ректора, – ответила я.

– Хм, хм. Но тут, я полагаю, заколдованы все и всё? Наверное, этот шар нужно пронести по всей территории академии?

– Не надо, – раздался вдруг до боли знакомый подлый голос, и я даже вскрикнула. Совсем не ожидала его тут услышать! – Просто мы вас тут немного задержали.

Мы разом обернулись.

Под елями стоял Нил собственной персоной, и вокруг него те, кого Эйвинд назвал адептами Тени. Несколько фигур в темных плащах, с закрытыми лицами. Слуги Нила? Его помощники в черных делах?

Наверное, так.

Взглядом я поискала Беату, и, конечно, нашла ее.

Она старалась держаться к Нилу поближе. Она переступала с ноги на ногу, делая мелкие шажочки, так, что скоро оказалась рядом с ним и могла коснуться рукава его нарядного бархатного одеяния, украшенного серебряными и черными кожаными шнурами пальто.