Между тем Эйвинд покачал головой, всем своим видом выражая неодобрение моих умственным способностей.

– Но ты же еще даже не на первом курсе, – проворчал он. – Что с тебя взять… Откуда тебе знать, как ищут клятвы!

– А ты, стало быть, знаешь? – насмешливо уточнила я.

Это были первые слова, обращенные мной к Эйву после нашей ссоры. И он посмотрел на меня, тоже впервые с того мига, как мы разругались.

Меня снова словно окунули в ледяную прорубь. Взгляд эльфа, обращенный ко мне, был недружелюбен и холоден. Губы упрямо и крепко сжаты. Моя монетка, медный грошик – он вертел ее в своих пальцах, отполировав ее бока до блеска.

Вот зачем она ему, эта монетка?! Зачем ему вообще быть со мной связанным, из вредности? Мозолить мне глаза?! Дразнить? Мстительный засранец!

Чувствуя, как негодование снова закипает у меня в груди, я шумно выдохнула, стараясь успокоиться. Эльф, почуяв мою нервозность, чуть усмехнулся, и снова демонстративно подбросил монетку.

– Знаю, конечно, – ответил он очень вежливо и сладко, услужливым и ласковым тоном. – На входе должны быть ловушки клятв. Это как фонарь. Берешь клятву, вставляешь ее вместо свечи и видишь, та она или не та.

– Но там же сотни тысяч клятв! – ахнул Кит.

– Другого способа нет, – отрезал Эйвинд.

– Но мы можем никогда, никогда ее не найти! Состариться тут, но не найти!

– Но у нас есть крошечный шанс, – ответила ему я. – Кит, Эйв, вы можете вернуться обратно. Я не в праве заставлять вас со мной тут… стариться.

– Я не могу, – сказал зловредный эльф, снова подкинув монетку на ладони. Он решительно двинул наверх, по лестнице к входу в башню, еще раз глянув на меня с нескрываемым вредным злорадством, и мне оставалось только еще раз раскаяться в своем необдуманном найме.

– А я не оставлю тебя одну, – сказал Кит и двинул за Эйвом. – Идем, поищем нужную клятву.

Ловушки для клятв выглядели ну точно как обычные фонари, только очень старые и ржавые. Их стекла были толстые и мутные, не протирались сто лет. Вооружившись ими, мы поднялись на четвертый этаж по винтовой лестнице, опоясывающей Башню. Тут хранились клятвы, данные в этом столетии.

Эйв толкнул двери, ведущие в комнату, расположенную в сердцевине башни, и под ноги нам хлынул целый поток из радужных шаров. И желтые, и красные, и изумрудно— зеленые…

– Ничего себе! – воскликнул Кит, отпрыгнув от лавины клятв. – И как тут найти нужное?..

– Для начала нужно б узнать, какого цвета клятва, – ответил строгий, как учитель арифметики, Эйв. – Алиса, бери шарик любого цвета и вставляй в свою ловушку. А потом думай про своего деда, про Академию, про то, что с этим всем связано.

Я подчинилась.

Набрав с пола всяких разных шариков, я по одному вставляла их в фонарь и думала, думала о зачарованной академии, о кукольном домике, куда так хотелось попасть нам всем троим, но фонарь не зажигался.

Но когда я воткнула в фонарь оранжевый шар, он вспыхнул теплым красивым светом.

– Клятва родовой чести, – выдохнул Эйвинд. – Это же хорошо! Таких клятв меньше всего! Значит, нам нужны только оранжевые шары! Кит, проверяй только оранжевые!

Мы забрались в комнату, утопая по колено в шариках, и принялись за дело.

Но клятв оранжевого цвета было все равно много; если тут, в этой комнате, было сто тысяч и ли миллион шаров разного цвета, то по крайней мере десять тысяч из них были оранжевые.

Мы вставляли шары в фонари, ждали, да и выкидывали их за порог комнаты, чтоб не спутать с еще не проверенными. Погружали руки в звенящую разноцветную массу, выбирали, снова проверяли, и так снова и снова.

Занятые своей работой и перестуком тысяч красивых шариков, мы бы не услышали крадущихся шагов на лестнице. Кто— то шел вниз с верхних площадок, явно желая остаться незамеченным. Но накиданные нами оранжевые клятвы сыграли с неизвестным злую шутку. Видимо, он наступил на один из шаров и с грохотом растянулся на лестнице.

Мы все побросали свои фонарики и насторожились.

– Что это? – выпалил Кит.

– Кто— то еще, помимо нас, есть в башне? – так же подозрительно ответил ему Эйв.

– Не помимо, а одновременно с нами! – выкрикнула я, подскакивая. С моего подола разноцветным дождем разнообразные клятвы ливанули ко мне под ноги. – Я не верю в такие совпадения!

Увязая ногами в шариках, мы кинулись к выходу из комнаты и успели увидеть того, кто теперь удирал от нас, тихо чертыхаясь, хромая и почесывая ушибленную коленку. Темный плащ стлался по ступеням вслед за беглецом.

Эйв, выхватив свой ключ, гневно выкрикнул:

– Стой, адепт Тени! – и прыжком выскочил из комнаты, вслед за беглецом.

Но адепт чего бы там ни было и не думал слушаться Эйва. Даже наоборот. Услышав грозное предупреждение, он прибавил ходу, хотя его ушибленная нога доставляла ему неудобства. Оранжевые шарики скакали вслед за ним, лились тонким ручейком по ступеням.

Следом скакал Эйв, громыхая этими самыми шариками в растоптанных, разбитых башках, а потом мы с Китом.

И Кит меня обогнал.

Обогнал бы он и Эйва, если б тот не грохнулся, и я сначала не поняла почему. Но Эйв вдруг запнулся и упал, свалив и наткнувшегося на него Кита.

Но поравнявшись с поверженными мальчишками, я увидела, что из бока эльфа торчит дротик! А по его одежде темным пятном расползается кровь!

– Лови его! – гаркнул Эйв, заметив, что я притормозила и, кажется, собираюсь оказывать ему помощь. – Не время возиться со мной! Лови его, иначе все пропало!

И я припустила что есть сил, на хоту вытаскивая дедов ключ.

Ах, как я жалела, что такая неопытная! Ключ сильный, но что я им умею делать? Чуть больше, чем ничего. А неизвестный умеет стрелять дротиками; мимо меня пролетело два, но я, уже знающая о такой способности неизвестного, уклонилась.

– Путы! – выкрикнула я первое, что пришло мне в голову, и взмахнула ключом.

Ноги убирающего мерзавца тотчас же оказались связаны, и он грохнулся, растянулся на лестнице, завизжав совершенно по— девчачьи.

Я успела рассмотреть только новые крепкие ботинки на связанных ногах и увидела злой взгляд в свою сторону. Но этого было достаточно, чтобы я остолбенела, на всем бегу остановилась и тоже грохнулась на ступени, поскользнувшись на шариках.

Под плащом мерзавца скрывалась Беата!

Моя сестра!

Хорошо одетая, с новым, мощным фонарем— ловушкой в руках!

Это означало только одно: она все же поступила на службу в приличную семью… И, скорее всего, к Нилу. А раз она здесь, и убегает от меня, то искала наверняка тоже клятву дела.

И семья Нила как— то к этому причастна.

Эти мысли пролетели в моей голове в один миг, но Беата освободилась от пут еще быстрее и подскочила на ноги. Настигший ее Кит вскрикнул болезненно, дротик пропорол его плечо.

Охнув, мальчишка осел рядом со мной, и оба мы услышали топоток ног Беаты, смолкший где— то внизу.

– Ты почему не нападала на нее? Знаешь ее? – произнес Кит, потирая раненное плечо. Я лишь кивнула; на глаза мои медленно наползали слезы грозя потопить целый мир. Беата, моя сестра! Она явилась сюда, чтобы опередить меня, чтобы выкрасть клятву деда и разрушить мое будущее!

Впрочем, как до этого ее будущее и ее мечту разрушила я…

Но, кажется, Нил за ее готовность насолить мне все же принял ее на работу. Да и наказание в виде публичной порки ей не грозило. А мне грозит.

– Это моя сестра, – еле сдерживая слезы, ответила я. – Предательница… за кусок хлеба и жирную похлебку! Согласилась работать на врагов! На тех, кто деда обманул, кто лишил нас будущего – и ее в том числе! Это конец… просто конец!

И я тихо заплакала, вдруг разом ощутив, как хочу есть, как устала и как вымотана морально.

– Дура, – грубо ответил спустившийся сверху Эйв. Он рукой зажимал свою рану и прихрамывал, но в целом как будто не собирался помирать.

– Дура, – согласился Кит и протянул мне пару шариков на раскрытой ладони. Оранжевый и зеленый. – Ну, не плачь. Вот он, ее улов. Не смогла она его утащить своему хозяину.