Это зрелище было настолько ужасным и неожиданным, что ни бургомистр, ни остальные члены городского совета, поначалу не заметили одинокой, одетой в тёмный плащ высокой фигуры, стоявшей на ступенях городской кирхи. Голову фигуры закрывал большой капюшон, а в её руках был странного вида посох, верхний конец которого был закутан мешковиной и крепко перетянут верёвкой.

В этом месте своего сбивчивого рассказа бургомистр замолчал, и Робер де Ридфор нетерпеливо поторопил его:

— И что было дальше? У вас что, случился мор? Я не понимаю: как можно было не заметить его признаков раньше?!

Бургомистр лишь сокрушённо покачал головой:

— Никакого мора и даже его признаков, у нас не было. До сегодняшнего дня Ульм процветал, в его торговых рядах шла бойкая торговля, а в ремесленных рядах вовсю кипела работа. К тому же, в это время года торговля по Дунаю не так прибыльна, как в сентябре и октябре, так что и по реке торговые караваны к нам в последнее время не заходили…

— Так что же тогда убило ваших жителей?!

— Не «что», господин рыцарь, а «кто»… Он появился с востока, и когда Он подошёл к воротам нашего города, из всех подвалов и щелей внезапно полезли крысы. Они были как бешеные, никто не успевал ничего сделать, как уже был укушен и через несколько минут умирал в сильнейших муках. Первым пал весь караул у восточных ворот: стражники и их храбрый капитан. Когда мы позже вышли из города вам навстречу, мы видели уже их остывшие и истерзанные проклятыми грызунами трупы… — бургомистр склонил голову и перекрестился. Сопровождавшие его люди сделали то же самое, — потом Он пошёл по улице, ведущей к центральной площади, и повсюду, где он проходил, появлялись тысячи свирепых крыс и набрасывались на всех, кто оказывался у них на пути.

— Кто это — «Он»? Бургомистр?! Я не понимаю: о ком ты говоришь?

— Я говорю о Том, Кто стоял на ступенях нашей кирхи. Мы не знаем, кто это — Он не назвался. Но когда мы, по его требовательному знаку, вышли из ратуши и приблизились к нему, одного взмаха его посоха было достаточно, чтобы трое членов городского совета упали замертво, а наш епископ, пытавшийся защититься крестным знамением, был заживо загрызен сотней набросившихся на него крыс. Вы не представляете, господин рыцарь, как это было ужасно! Мы не успели ничего ни сказать, ни сделать. Мы даже не успели осознать то, что происходит, но не прошло и нескольких мгновений после того как Он, громко хохоча, взмахнул своим посохом, и Его Преосвященство Генрих упал, с головы до ног облепленный этими взбесившимися тварями. Ещё несколько мгновений был слышен его душераздирающий крик, после чего крысы разорвали своими зубами ему горло, и он отдал Господу свою безгрешную и безвинную душу!..

Все, включая рыцаря и стоявшего рядом с ним брата-сержанта, почтив память епископа, перекрестились. Немного помолчав, Робер де Ридфор спросил:

— Так что же вы от нас хотите?

— Не мы, господин рыцарь, не мы! Это Он — тот, кто уже убил треть жителей нашего города! Он требует, чтобы к нему пришли именно вы — тамплиеры. Он сказал, что ждёт вас — рыцарей Храма, и если вы не придёте — не только на наш Ульм, но и на всю христианскую Европу придёт невиданный доселе мор и нанесёт страшные опустошения во всех её королевствах, от восточных княжеств и герцогств, вплоть до Англии и Португалии на западе. Он сказал, что если вы не сойдёте с корабля и не придёте к нему в нашу кирху, то уже к ночи в нашем городе не останется ни единой живой христианской души!..

— Спасите нас, господин рыцарь! Во имя Господа нашего, защитите нас! — бургомистр и все пришедшие с ним люди упали на колени. — Спасите нас, воины Христовы, только на вас вся наша надежда, ибо ни мы, ни наши стражники, сами ничего не можем сделать: не иначе как сам Дьявол или кто-то из его демонов Ада захватил наш город и без вашего заступничества нам всем конец!

Робер де Ридфор и Жак Мотье снова переглянулись: то, о чём говорил бургомистр Ульма, не укладывалось в голове и выглядело настолько неправдоподобным, что могло быть и правдой.

— Что скажете, брат-рыцарь?

— Наш орден создан, чтобы защищать христиан… от всех врагов, будь то сарацин или еретик. Враг — есть враг, даже если этот враг — дьявольское отродье!.. Наше святое оружие — наша Вера, и с ней, во Славу Господа, мы не убоимся сразиться и с самим Дьяволом! В этом, брат Мотье — наша святая миссия, и мы обязаны её выполнять!.. — не ожидая ответа брата-сержанта, Робер де Ридфор повернулся к бургомистру:

— Возвращайтесь в город и ждите. Можете передать вашему «гостю», что мы скоро придём!

Вольный имперский город Ульм, Священная Римская империя, ноябрь 1307 года от Рождества Христова.

Время бежало быстро. Не прошло и пары часов, как оставив шнеккеры на попечение брата-сержанта Годфри Шатильона, Робер де Ридфор, Жак Мотье и с ними ещё десять тщательно отобранных братом-рыцарем сержантов и арбалетчиков, осторожно приблизились к Ульму со стороны его восточных ворот.

Тамплиеры двигались во всеоружии: кольчуги, наплечные щитки, подшлемники и шлемы — перед сходом с кораблей, все это было проверено, подогнано и надето. Если уж им предстояло идти навстречу врагу, то делать это следовало хорошо подготовленными и защищёнными. Оружие — мечи, боевые топоры, булавы и кинжалы были под рукой. Щиты сержантов и латников находились не за спиной, как это обычно делалось на марше, а висели на левом плече, так, чтобы в бою обе руки могли держать оружие. Арбалетчики тоже были наготове. Помимо своих смертоносных арбалетов с запасом тяжёлых болтов, каждый из них имел обитый железом щит-баклер и фальшион с широким лезвием и защищавшей ладонь широкой гардой.

Лес и кустарник вокруг города были давно вырублены. Фобуров, которые можно было бы считать пригородом, не было тоже. Благодаря этому, защитные стены города со стороны дороги были видны издалека. Они хорошо просматривались в обе стороны от ворот, вплоть до массивных угловых башен, которыми и заканчивалась восточная стена.

Возглавлявший отряд де Ридфор был спокоен. Открытое пространство вселяло уверенность в том, что внезапного нападения на его отряд не будет, во всяком случае здесь — за пределами городских стен. Реши ульмцы устроить где-то здесь засаду — сделать это им было бы довольно трудно. Однако… хоть засада на открытой местности, была и маловероятна, но слепо доверять на слово бургомистру и его спутникам не стоило. Даже учитывая все те клятвы в искренности и правдивости, которые они принесли тамплиерам, Робер де Ридфор хорошо понимал, что храмовники вот уже больше месяца как объявлены вне закона, а значит и любые, данные им клятвы на деле могут ничего не стоить.

Итак, город лежал перед ними. Он лежал открыто и на первый взгляд — выглядел совершенно беззащитно. Слишком уж беззащитно, чтобы в действительности быть таковым…

Тем не менее, явной угрозы не наблюдалось и не чувствовалось. Её как будто и вовсе не было. Так, во всяком случае, казалось, но это было первое впечатление, и оно, как не раз убеждался де Ридфор, могло оказаться обманчивым.

Каменные стены Ульма были высоки, и хотя людей на них нигде видно не было, о том, что находилось сразу за ними, пока можно было только догадываться.

С другой стороны, оставались ещё башни. Они высились через каждые полторы сотни шагов и по своим размерам вполне могли вместить в себя до нескольких десятков вооружённых воинов. Если их ждали враги, то вполне возможно, что они находились именно в башнях, причём — скорее всего — в тех двух, что соседствовали с надвратной.

— Дальше пока не пойдём! Торопиться не будем. Осмотримся, — не дойдя до городских ворот чуть более трёх сотен шагов, Робер де Ридфор остановил свой небольшой отряд и некоторое время внимательно осматривал стены и башни города. На этот осмотр у него ушло несколько минут. Он не пропустил своим вниманием ни одной бойницы, ни одного прикрытого деревянной крышей просвета между прямоугольными зубцами стен, но ничего подозрительного так и не заметил.