Наконец, что-то привлекло его внимание, и это что-то лежало впереди на дороге:
— А что это там? Человеческий труп?.. Вроде как да… — рыцарь указал на что-то, находящее в полусотне шагов ближе к воротам, у правой обочины дороги. Это «что-то» сильно напоминало человеческие ноги. Всего тела видно не было, видимо оно лежало в придорожной канаве. Де Ридфор обернулся к Мотье:
— Ты видишь? — Жак Мотье кивнул. — Надо взглянуть: что там. Сделаешь?
Брат-сержант ещё раз кивнул. Не тратя лишнего времени, вместе с двумя латниками он прошёл вперёд и осмотрев труп, быстрым шагом вернулся назад.
Дождавшись, когда сержант поравнялся со стоявшими впереди латниками, Де Ридфор шагнул навстречу и нетерпеливо спросил:
— Так что там, брат Жак?! Труп?
— Да, труп. Мужчина. Торговец или ремесленник — определить точнее трудно, но то, что это был не воин, могу сказать однозначно. Он полностью обезображен: его лицо и руки сильно искусаны, кожи на них почти не осталось, вся одежда изорвана и залита кровью. Очень похоже на то, что с ним так поработали крысы или какие-то другие мелкие животные. Я всё же думаю, что это были именно крысы — таких мелких и частых следов от укусов я уже давно не встречал.
Де Ридфор нахмурился. Некоторое время он размышлял над словами сержанта, потом уточнил:
— Ты уверен, что это были крысы?
Жак Мотье ответил почти сразу:
— В общем — да. Что-то похожее я видел в Палестине. Мы как-то набрели на заброшенный дом, в котором разбойники перерезали всю семью. Там трупы уже почти разложились, но перед этим ими вволю полакомились крысы. Так вот: то, что я увидел сейчас, было похоже на то, что я видел тогда…
— Значит, всё-таки крысы?.. Выходит, бургомистр говорил нам правду?
— В этой части его рассказа — да. Во всём остальном, — Жак Мотье пожал плечами, — посмотрим…
— Да, посмотрим. Осталось уже недолго. Скоро — за городскими воротами — всё станет окончательно ясно. Хорошо: мы идём дальше, — рыцарь кивнул Мотье и, знаком приказав своим людям построиться, двинул отряд вперёд.
Через пять минут тамплиеры приблизились к городским воротам. Ульм был мёртв или казался таким: обезображенные трупы стражников и нескольких горожан лежали прямо возле массивных, обитых широкими стальными полосами дубовых створок и в глубине прохода высокой воротной башни.
Две мощные герсы, тоже сработанные из добротного дуба и усиленные смертоносными стальными шипами, оставались на своих местах. Так и не сыграв свою защитную роль для жителей города, они, тем не менее, всё ещё угрожающе выглядывали из расположенных в потолке воротного прохода широких щелей…
«Подозрительно это… — Робер де Ридфор бросил настороженный взгляд на хищно торчащие из потолка обитые железом колья решёток. Даже с учетом того, что он уже увидел, ему всё ещё было чего опасаться — мало ли что?.. — слишком много за последний месяц вокруг рыцарей Храма произошло обмана и предательства, чтобы сейчас он вот так просто взял и безрассудно шагнул вперёд, без тени сомнения доверившись рассказу впервые увиденного им человека. — А ведь бургомистр мог и соврать, кто знает: чьи это на самом деле трупы… может это преступники, и погибли они вовсе не от неизвестного мора, а от удавок своих палачей…»
Сжатая в кулак правая рука рыцаря поднялась вверх, и его небольшой отряд снова остановился, привычно ощетинившись на башню и прилегающие к ней стены короткими копьями и готовыми к стрельбе арбалетами.
Глаза де Ридфора пытались проникнуть в темные провалы узких бойниц, находящихся в стене башни сбоку и выше от ворот, и то, что он видел и — одновременно с этим — не видел, его сильно тревожило…
Прошлый военный опыт подсказывал рыцарю, что враг вполне мог оказаться слишком хитрым и достаточно терпеливым для того, чтобы до сих пор не обнаружить своё присутствие. В любой момент из этих бойниц и с вершины городских стен могли вылететь несущие смерть тяжёлые арбалетные болты, и — с такой убийственно-короткой дистанции — безошибочно найти себе цели…
Вполне могло быть и другое: зайдя в глубину воротного прохода, он и его люди могли оказаться в хитро устроенной ловушке. Для этого было вполне достаточно всего двоих, спрятавшихся в башне воинов — если они одновременно обрубят удерживающие герсы канаты, решётки обрушатся вниз и превратят проход в прочную безвыходную клетку, со стенами из камня и несокрушимых, обитых железом и усеянных шипами дубовых кольев…
— Брат-рыцарь?! — Мотье придвинулся ближе и прикрыл правый бок де Ридфора своим щитом. — Вы что-то заметили?!
— Хвала Господу — нет, но я опасаюсь, что воротная башня может оказаться ловушкой… — рыцарь неотрывно смотрел в глубину лежащего перед ними прохода, — назначь двоих — пусть они проверят помещения с противовесами.
— Я пойду вместе с ними, брат-рыцарь. Дьявол ли, вюртембергцы ли — кто бы там ни был, я не позволю застать себя врасплох и сумею дать вам знак. Прошу лишь об одном: если мы обнаружим засаду — не теряйте время, сразу отступайте к кораблям и прорывайтесь дальше…
Робер де Ридфор резко обернулся: он не привык к тому, чтобы сержант мог так говорить с рыцарем. Однако, за те несколько коротких мгновений, что он смотрел в полные решимости глаза Мотье, к нему пришло осознание того, что этот человек даёт ему лишний шанс выполнить волю Великого магистра, которая для него была превыше всего…
Вздохнув, Робер де Ридфор утвердительно кивнул:
— Что ж, хорошо, брат Мотье, если это жертва — то я, во имя Господа, её принимаю. Мы будем здесь. Иди.
Не теряя времени, Жак Мотье, отдав одному из арбалетчиков своё копьё, вытащил из ножен меч и, в сопровождении двух сержантов, осторожно двинулся к темнеющему впереди проходу.
Брат-рыцарь и оставшиеся с ним воины застыли в напряжённом ожидании. Прошла минута, затем вторая и, наконец, к их облегчению, из ворот появился Жак Мотье и оба ушедших с ним сержанта. Когда они вернулись к отряду и Жак Мотье, видимо для облегчения, снял свой шлем, рыцарь поразился его побледневшему лицу и тяжёлому дыханию. Не лучшим образом выглядели и сержанты.
— Что ты там видел? Говори!
— Там все мертвы. В башне лишь несколько трупов стражников и тело капитана городской стражи — я опознал его по капитанской цепи на тунике и украшенному плюмажем шлему. Они отбивались от крыс и даже успели убить пару десятков, но, судя по всему, этих тварей было слишком много… — вставший на своё место сержант перекрестился, снова одел на голову шлем и тихо добавил. — Никогда прежде такого не видел: обычно крысы себя так не ведут…
Робер де Ридфор согласно кивнул:
— Ты прав, крысы никогда себя так не ведут. Бургомистр сказал, что они как будто взбесились и начали набрасываться на людей, не боясь ни мечей, ни палок, что они появились в городе тысячами, практически одновременно и исчезли в подвалах домов так же быстро, как и вылезли из них…
— Судя по тому, что мы видели внутри, бургомистр этого города говорил чистую правду. Я вот что скажу, брат-рыцарь: это не засада, но и не мор, во всяком случае — в том виде, в котором он бывает. Я не знаю, что это, но дальше по центральной улице — насколько мы смогли разглядеть — тоже везде лежат одни мертвецы и крысиные трупы. Их там множество. Мы не заметили никого живого — наверное, весь город пуст, а его жители бежали через другие ворота…
Де Ридфор мрачно усмехнулся и положил руку на плечо сержанта:
— Мы же хорошо знаем, брат-сержант — Кто может управлять крысами, змеями и другими, подобными им тварями. Мы с тобой хорошо знаем — Кто властен над ними!..
Жак Мотье согласно кивнул:
— Да, брат-рыцарь, мы это знаем, и что с того?
— Ха! Для сержанта, это, клянусь девой Марией — хороший ответ! Я думаю, что настанет тот день — и он, я надеюсь, недалёк — когда ты станешь рыцарем Храма, ибо все твои дела и эти слова говорят о том, что ты уже давно достоин белого рыцарского плаща!.. — обернувшись к ожидавшим окончания их разговора воинам, Робер де Ридфор громким, уверенным голосом, провозгласил:
