Ситуация накалилась. В коридоре послышался грохот падающего на бетонный пол тела, затем крики, звуки борьбы и выстрелы.

Как быть я не знала, поэтому тоже схватила из ящика пистолет, трясущимися руками вставила в обойму патроны и притаилась возле двери.

Судя по царившей вокруг панике и выстрелам Сашка всё ещё держался. Но ему одному против четверых человек, двое из которых вооружены, было не справиться.

И я решилась выглянуть. Справа, в ответвлении коридора, обнаружился мой незадачливый товарищ, живой, но подстреленный в бок.

— Меня задело… — прокряхтел он. — Я одному свернул шею, двоих пристрелил: охранника и последнего из игроков. Остался один с оружием. У меня кончились патроны…

— Идём. — скомандовала я.

Прятаться и ждать, пока в казино появятся новые охранники, было смертельно опасно, поэтому я двинулась к выходу. Сашка, пыхтя и постанывая, последовал за мной.

Охранник был ранен в ногу. Не смертельно, но ощутимо. Патроны у него кончились. Он хотел было броситься на меня, но под дулом пистолета мгновенно присмирел.

— Стреляй давай! — потребовал Сашка, но вместо ответа получил в руки оружие. Не я эту кашу заварила, не мне и подчищать следы.

Прогремел выстрел.

— Знаешь, мне очень жаль, что тебя не пристрелили. — вырвалось у меня. Я достала из сумки гранату и протянула Сашке, а сама пошла наверх. — Иди взорви этот притон.

Сашка, держась за подстреленный бок, поплёлся в коридор, задержался там на пару пинут. Затем, когда он уже выбежал на улицу, я оторвала чеку второй гранаты и бросила за дверь. Мы неслись прочь, пока коттеджный посёлок не скрылся из виду.

— Ух, что-то я больше не могу… — умирающим голосом простонал мой подельник.

— Ну что, развлёкся? Так тебе и надо, говнюк! — я от души пнула его по ноге.

— Ай, больно же! — зашипел он. — Не ворчи, сестричка…

— Терпи, сейчас вызовем такси.

Поехали мы ко мне. Чтобы не компрометировать себя, я назвала водителю не свой номер дома. По дороге я дважды уснула, ясность ума покинула меня, а ведь мне ещё предстояло обрабатывать рану человеку, от которого в моей и без того грешной жизни резко прибавилось проблем.

Сашкино ранение оказалось довольно лёгким, могло быть и хуже, моих умений хватило, чтобы обработать и зашить дырку в боку, зато пациент у меня извивался и стонал, словно его жарили на сковороде.

— Может подняться температура. — предупредила я. — Если станет совсем тяжело, позовёшь.

— Я умру, да? — жалобно простонал Сашка.

— Нет, хотя если сдохнешь, лично мне будет не жалко. Всё, я ушла, спи.

— Прости, я не знал, что у них пистолеты… — осознал свою оплошность он.

— Заткнись. Просто заткнись. — с этими словами я ушла, мой мозг был уже не в состоянии о чём-то думать.

Утром Сашка признался, что забрал всю кассу покерного клуба. 435 тысяч. Сумма для меня внушительная. Поделили почти поровну с небольшим перевесом в мою сторону. Хоть какая-то компенсация за пережитый стресс.

В тот же день я внесла все заработанные грязным трудом деньги в оплату долга по кредиту. На душе стало чуть легче.

После инцидента с покерным клубом я зареклась больше не вестись на сомнительные предложения Сашки. В конце концов, сладкий сон в тёплой постели мне был дороже, он являлся моим самым дорогим удовольствием.

Однако после того как я не оценила Сашкин «сюрприз», наше общение не прекратилось и даже не стало менее частым. Кое-кто не умел долго зацикливаться на обидах и очень цеплялся за дружбу со мной.

Мой так называемый товарищ таскался к нам в гости каждый день с жалобами на адские нестерпимые боли в боку, пока от ранения не осталась одна только тоненькая полоска шрама. Таким образом Сашка, вероятно, хотел вызвать во мне жалость, но меня его искусная актёрская игра не проняла. А вот я заметно разочаровалась и прозвала его Тысячей огорчений, и это действительно было так. Разочаровывать у Сашки получалось лучше всего, виной всему была его неуёмная импульсивность. Наверное, эта черта была когда-то присуща и мне, поэтому так бесила меня теперь. Удивительно было, как Сашке удавалось выкручиваться и уходить незамеченным до сих пор.

Сашка не прекратил попытки воззвать к моей звериной сущности, он всё так же встречал меня после работы, настаивал на том, что я просто обязана оценить все прелести групповой охоты. Максимум, на что я соглашалась, — это пройти пару кварталов пешком, и при этом цветисто ругалась, не стесняясь, что нас услышат.

В тот день, это было в декабре, всё началось как обычно: мы вышли в зал, начали танцевать, разогревать публику, заигрывать с клиентами. Совершенно случайно мои глаза заметили знакомое лицо. Пальцы машинально потянулись к маске, чтобы проверить, на месте ли она. Я не хотела быть узнанной. Это, без всяких сомнений, был Владимир, брат Дилана. По тому, как он безотрывно глазел на меня, я подумала, что он тоже узнал, кто перед ним.

Ситуация начала выходить из-под контроля. Владимир сидел в компании других мужчин и, как представитель волчьего народа, не особенно интересовался танцовщицами. Вот уж кого-кого, а его я не ожидала увидеть в подобного рода заведении. Полуволк ничем себя не компрометировал, на стриптизёрш не смотрел, по всей видимости, идея посетить клуб принадлежала кому-то из его спутников. Оставалось надеяться, что Владимир либо не узнал меня, либо достаточно умён, чтобы не болтать об этом.

Домой я ушла раньше, сослалась на головную боль, решила прогуляться до дома пешком, хотя шёл мокрый снег и кругом были лужи. Я коротала путь дворами, шла не спеша, чтобы обнаружить слежку, если она есть. Но за спиной было пусто, ничего примечательного. Может быть, слежка всё это время просто казалась мне?

С торца одной из многоэтажек, как раз в том месте, где нет окон, я заметила какую-то потасовку: несколько человек избивали кого-то, лежащего на земле. Мне тоже хотелось снять стресс и распустить руки, поэтому я решила вмешаться:

— Эй! А ну отстали от него!

Толпа притихла. Я подошла ближе. Вокруг избитого парня стояли пятеро.

— Ай, как некрасиво избивать толпой…

Послышался шёпот, затем какой-то смельчак, по всей видимости, зачинщик драки, громко сказал:

— Мы тут и без тебя разберёмся. Шагай отсюда!

— Но раз я здесь, то я уже не уйду, пока не отдадите мне его или не объясните, чем он вам помешал. — я указала пальцем на скорчившегося на земле человека.

— Этот нигга трахнул мою сестру, так что вали отсюда.

— А, поняла. Ну, тогда… — я повернулась и сделала несколько шагов в сторону, подняла с земли камень и запустила им в фонарь. Лампочка разлетелась вдребезги: метко. — …вам не повезло, что затеяли всё это, грязные расисты, и вдвойне не повезло, что я проходила мимо. У меня был чертовски отвратительный день!

Когда они услышали мой рык, им стало смешно: насмотрелись страшилок, подумали, что я их запугиваю. И-таки были правы…

Одного я вырубила сразу, треснув его головой о стену, с остальными решила поиграться. В темноте они с трудом могли различить, где я нахожусь, и все до единого выбрали неправильную тактику атаки, хотя я в любом случае была быстрее и сильнее.

Конец мне понравился больше всего: все в панике, один сбежал, другому, главному зачинщику, я шпилькой проткнула ногу, которой он пинал темнокожего парня, а затем заставила его снять штаны и сесть задницей на стеклянную бутылку из-под пива и с ноги разбила эту бутылку, бедолага всем своим весом плюхнулся на осколки. Остальные двое пытались уползти с разбитыми носами и яйцами.

— Эй, — обратилась я к темнокожему парню. — Вставай, можешь идти?

— Кто ты? — спросил он почти без акцента.

— Это потом. Идём, я живу здесь неподалёку.

Парень с трудом поднялся, его шатало. Мы медленным шагом направились ко мне домой.

— Мы идем к тебе?

— Да, я осмотрю тебя, переночуешь на надувном матрасе, а утром пойдёшь по своим делам. Как тебя зовут?