Вскоре мы разошлись по домам. Ирма заметно погрустнела, как будто я повесила на неё свою ношу. Я чувствовала, что запустила механизм, который скоро выстрелит.
Дома меня уже ждал Дилан, он снова принял спокойный сосредоточенный вид, сидел и работал.
— Ты задержалась. — недовольным тоном констатировал он.
— После больницы я ходила гулять с Ирмой. Она скоро уедет, время пролетело очень уж быстро… — всё сказанное было правдой, в которой содержался тонкий намёк на то, чтобы съездить в Австрию, в гости к Ирме.
— Когда ребёнок подрастёт, сможешь навестить её.
«Чёрт! Неужели меня так легко раскусить?» — выругалась про себя я.
— До этого ещё дожить надо.
Ответа не последовало, так как Дилан не хотел ругаться со мной, а я как раз была на взводе. Вечером мы занимались делами, каждый своими, после полуночи легли спать.
Я всё ворочалась, давя неприятные ощущения в груди, — похоже, гормональный срыв. Или гораздо проще: мой мозг не мог придумать, как сделать так, чтобы Дилан отпустил меня за границу. Ему даже не обязательно было знать, что я всерьёз собираюсь убить Филина, и как я планирую это сделать.
— Диана, у тебя всё хорошо? — спросил Дилан.
— Не могу уснуть.
— Выпей пустырника.
— Да не хочу я пустырника!
— Тогда не мешай мне спать.
Я вскочила с дивана и ушла в ванную, дверь заперла на замок. Вот-вот гнев прорвётся наружу… Я умылась, посмотрела на себя в зеркало: первые признаки превращения уже отпечатались на моём лице.
— Чёрт возьми! — громко вырвалось у меня.
Всё произошло стремительно: на какое-то мгновение я отключила сознание, меня переполняла ярость. Зеркало разлетелось вдребезги, мой кулак врезался в край раковины, раковина треснула, от неё отвалился кусок. Я пришла в себя от боли, взвыла, прижалась к холодной ванне.
— Диана, открой дверь!
Ему пришлось повторить несколько раз, прежде чем я встала и повернула ручку замка.
— Ты что делаешь? — строго спросил он.
— Меня бесит! Я не могу сидеть спокойно, пока он жив! — выпалила я и тут же пожалела об этом.
— Я сказал: нет. Иди в постель! — похоже, Дилан не понимал, что его наставления только разжигают моё негодование и выводят из себя.
— Как думаешь, от кого он узнал, что я жива? — блефовала я, всё ёщё корчась от боли.
— Если тебе не терпится лечь в могилу, подумай хотя бы о ребёнке!
— Никакого ребёнка не родится, если этот монстр будет жив! Если кто-то из клана узнает, что волки готовят нападение, он успеет подготовиться и снова уйдёт! Чёрт, Дилан, не будь дураком, это не мир, это затишье перед новой войной!
— Спать! — гневно взревел он и указал пальцем в сторону комнаты.
Я поняла, что все мои слова бьются, как горох о стену. Это была моя последняя попытка склонить его на свою сторону. И результат оказался очевиден: Дилан не будет посвящён в подробности нашей поездки в Сорренто. Опять бегство…
«Вот уже почти два года, как я — не просто я, а страх во плоти. — настраивалась на победу я. — Моё тело точно живёт своей жизнью, решая, кого убить, а кого ударить… Я создана для этого, а это значит, что вселенная подкидывает мне сложные задачи не просто так.»
Я верила, что моё решение насчёт Филина — единственно верное. И я, не раздумывая, ударила бы Дилана, чтобы не стоял на моём пути. Ведь жизнь целого клана важнее, чем лишние предосторожности. Да, я была склонна торопиться и попадать в истории (или это истории предпочитали случаться со мной), но я была готова к чему угодно, лишь бы не прятаться.
Однажды я лежала и размышляла о перспективах: мне легко удалось увидеть себя старой, матёрой женщиной, вот только от родных остались лишь размытые силуэты. И ещё: у меня были дети, я чувствовала, что где-то рядом Дилан, но лиц было не разглядеть.
Но — главное — все поразительно легко представлялись мне живыми, что я поверила: так и будет. Теперь дальнейшие действия зависели только от решения Ирмы, и я рассчитывала на её помощь.
Возможно, если бы мне показали моё будущее, я отказалась бы от своей затеи и переиграла всё с самого начала, но на такую роскошь рассчитывать не приходилось.
Боль в руке притупилась, но кисть опухла, пошевелить ею удавалось с трудом. Так как раздражение и злость на Дилана ещё владели мной, я не хотела спать, гормоны сверх нормы выбрасывались в кровь.
Травма не давала забыть о себе, стало ясно, что это не просто ушиб.
«Твою мать! Этого только не хватало!» — бубнила себе под нос я, набирая номер скорой помощи на мобильнике.
— Кому ты звонишь?
— В скорую. Я повредила руку.
Он прикрыл глаза, видимо, собирая в кулак всё своё самообладание.
— Я отвезу, одевайся.
Я сбросила звонок, и мы поехали. Дорогой молчали.
Если честно, мне надоели эти больницы, с недавних пор их в моей жизни стало больше, чем хотелось бы. И, стоит заметить, это сказал будущий хирург…
Дежурные врачи были в хорошем расположении духа, шутили, когда осматривали мою кисть:
— Костяшка боксёра! Кого избивала так жестоко? Парня своего?
— Пошла в туалет перед сном, стукнулась об раковину.
— Ну-ну. — ухмыльнулся врач и скомандовал идти за ним на рентген.
Пришлось ждать, пока из рентгенного кабинета выведут какую-то пьяную тётку, которая кричала, что её избил муж, сломал ей рёбра и теперь она умирает. Он тошнотворного запаха я закрыла нос рукавом.
Снимок показал, что у меня разрыв и смещение сухожилий. Придётся наложить гипс, то есть 5 недель ходить однорукой и писать на экзамене левой рукой! Вот так попадание!
Грандиозные планы начали рушиться один за другим. Как оказалось, вселенная и не собиралась мне помогать в охоте на Филина. Это должно было насторожить меня, но я видела перед собой только одну-единственную цель.
Мне предложили вместо традиционного наложить полимерный, то есть пластиковый гипс, — платный, но более лёгкий и удобный. Я согласилась и позвала Дилана, чтобы оплатил услугу. Вид у него был подчёркнуто сердитый, зубы крепко сжаты, движения быстрые, резкие. Нет, не осталось абсолютно никаких шансов на то, что он поймёт меня.
Прошло около трёх часов, врачи еле шевелились, не торопясь послали человека искать пластик для фиксации моей кисти, ванночку для воды и остальные принадлежности. В 4 часа утра мы вышли из отделения измотанные эмоционально и физически. Дилан всё это время ждал меня в коридоре.
В темноте мы чуть не задавили человека. М-да, это был очень длинный и не самый удачный день. Даже стальное самообладание Дилана висело на волоске.
Сон пришёл крепкий, но короткий.
Утром я послушно встала на первую пару, получила зачёт автоматом и уснула прямо на парте.
Пока звонок с пары пробуждал меня, Ирма, покачивая головой, наблюдала за мной.
— Дилан отказался помочь?
Я махнула здоровой рукой, мол, даже говорить о нём не стоит.
— После пар поговорим?
— Да.
— Что случилось? — спросила Ирма, глядя на мой гипс.
— Стукнулась об раковину, очень некстати… Теперь буду учиться писать левой рукой.
— Хорошо, что лекций нет. — подбодрила она.
Зачётная неделя хороша тем, что не нужно много писать, а с зачётами почти ни у кого не возникает проблем. Так что есть время подготовиться к экзаменам.
Но вот пары кончились и мы пошли в парк, по виду Ирмы было заметно, что она несёт мне крайне важное решение.
— Я подумала. Я помогу тебе. Но нужно сделать, чтобы Дилан не… не открыл другим информацию.
— С ним бесполезно говорить.
— Я поговорю. В пятницу он едет в Верхний Волчок на зачистку от ловушек и оставшихся охотников. Ты тоже, а я буду сопровождать тебя.
— О… а что нам там делать?
— Мы останемся в Нижнем Волчке. Найдём кое-что. Соберём информацию.
Я не могла поверить, что она это серьёзно. И откуда ей всё известно? Кстати, какую именно информацию мы будем искать, Ирма так и не сказала — оставила интригу.
