— Есть немного, — улыбнулась девушка. — А ты?

— Я спокоен и уверен в успехе! — радостно сообщил собеседник. Добавил: — Я сегодня утром сказал о тебе родителям.

— Зачем? — удивилась.

— Просто сказал и все! Хочу вас познакомить после концерта, — внимательно посмотрел в глаза Дианы: — Надеюсь, ты не против?

— Не против.

— Вот и хорошо.

Диана и Сергей смотрели на море. В комнате повисло молчание, прерывать которое, впрочем, не хотел никто из них.

Клац, клац, клац. Отсчитывал секунды неугомонный будильник.

— Ты позавтракала? — спросил Сергей, словно вспомнив о том, что должен озаботиться именно этим моментом.

— Угу, — кивнула Диана, — а ты.

— Я тоже.

Юноша и девушка снова замолчали. Время от времени посматривали на часы, словно поторапливая их ход. Наконец, стрелки доползли до двух пополудни. Диана и Сергей одновременно вздохнули и рассмеялись. Так же одновременно.

— Все! — Сергей спрыгнул с подоконника. — Пора собираться! Доставай свои пуанты!

Ни одна уважающая себя и свое искусство балерина не выйдет на сцену в уже обутых хоть один раз пуантах, если предстоит премьера. Сегодняшнее выступление Диана считала своей премьерой, что было недалеко от истины. Еще месяц назад она попросила Милочку помочь ей купить пуанты соответствующего цвета (обязательно розового) и размера (крошечный тридцать третий). С приобретением вышла заминка, и пуанты пришлось заказывать в Столице. К счастью, вскрыв посылку, Людмила убедилась, что пуанты именно того цвета, который идеально подойдет к костюму Феи Драже. Балетная обувка легла на ножку Дианы так, словно её изготовили под заказ.

Диана бережно упаковала пуанты в шелестящую матовую бумагу, уложила в пакет, не пожелав взять коробку, предложенную педагогом, и забрала в свою комнату. Хвастать перед Леночкой она не собиралась, пакет был спрятан на полке в шкафу за стопкой свитеров и футболок. Иногда, в те моменты, когда Леночки не было в комнате, Диана доставала пуанты и любовалась ими. Случалось подобное не часто, но этих недолгих минут, проведенный наедине с нежно-розовыми атласными пуантами, хватало, чтобы Диана улыбалась весь следующий день.

Девушка подошла к шкафу, запустила руку вглубь, вытащила сверток:

— Вот они, — погладила зашуршавшую под пальцами бумагу. Подняла глаза на Сергея: — Пойдем?

Для Истомина не было тайной, на что способны завистницы-балерины. Впрочем, знала об этом и Диана. А потому, услышав просьбу Сергея: — Дай мне, — протянула пакет.

Сергей развернул сверток. Внимательно осмотрел пуанты. Проверил крепость и целостность лент. На первый взгляд, все было в порядке, но юноша не ограничился внешним осмотром, а засунул пальцы в носок пуанта. Внимательно осмотрел их. Рука была чистой и без царапин или порезов.

Диана охнула, увидев, как Сергей поднес руку ко рту и облизнул пальцы. И тотчас скривился, подбежал к умывальнику и начал выполаскивать рот.

— Вот ведь гадины! — пробормотал отплевавшись. — Белый перец насыпали! Если бы ты начала танцевать в этих пуантах, минут через пятнадцать эта дрянь разъела бы твои пальцы! Интересно, кто это сделал?

Диана догадывалась, кто, но посвящать в свои предположения Сергея не стала.

— Какая теперь разница, — спросила, сглотнув слёзы. — Других нет, а эти — только выбросить. Придется танцевать в старых, а они — белые. Точнее, были белыми когда-то.

Диана вытащила из шкафа сумку с балентыми одёжками, вынула лежавшие на дне пуанты, которые от длительного использования успели стать грязно-серыми. Горько вздохнула.

— Подожди! — Сергей вынимал из кармана телефон.

— Не нужно никому говорить! — испуганно залепетала Диана. — Я не хочу, чтобы кого-то отчислили за необдуманный проступок!

И Диана, и Сергей прекрасно понимали, что если имя «любителя поперчить» станет известно, то исключение будет мгновенным. А в том, кто «потрудился» над её пуантами, Диана почти не сомневалась.

Но Сергей уже нажал клавишу быстрого набора, приложил палец к губам, призывая партнершу сохранять молчание.

Он знал о том, что Эльза всегда мечтала станцевать партию Феи Драже. Знал, что когда-то она даже приобрела пуанты, соответствующие костюму. Иногда Эльза доставал коробку, тщательно скрываемую от глаз мужа, вынимала пуанты, любовалась блестящим шелком. Вздыхала и прятала обратно в недра шкафа.

— Мама! — кричал в трубку Сергей. — Ну где ты вечно пропадаешь, когда нужна?! Я не могу дозвониться целых пять минут!

— Ванну принимала, — спокойно ответила Эльза. — Сейчас начну одеваться. Я не опоздаю. Не волнуйся.

— Хорошо, хорошо! — перебил сын. — Скажи, какой у тебя размер обуви?!

— Тридцать третий, — растерялась Эльза.

— А те пуанты розовые еще у тебя?!

— Конечно, — в голосе матери появилось беспокойство. — Зачем они тебе?

— Нужны! — Сергей не собирался ничего объяснять. — Достань! Я сейчас за ними приеду!

Истомин нажал клавишу отбоя. Обернулся к Диане:

— Вот досиделись до последнего времени! — сжал губы. — Нет бы раньше все проверить! Ну, ничего! Я успею! Одевайся и отправляйся в театр. Будут у тебя розовые пуанты! — и выскочил в коридор, громко хлопнув дверью.

Эльза смотрела на вспотевший лоб сына:

— Сережа! Да ты, похоже, бежал километров десять! Нельзя же так перед самым выступлением!

— Мама! Потом отругаешь! — Сергей передернул плечами, отбрасывая руку Эльзы, протянутую к нему. — Где пуанты!

— Какие пуанты?! — Истомин-старший вошел в квартиру вслед за сыном. — Я снова что-то пропустил и чего-то не знаю?

— Так, родители, — Сергей уже шел в комнату Эльзы, — ругайтесь сколько влезет, но без меня! — схватил стоявшую на туалетном столике коробку, открыл её и проделал те же самые манипуляции, что и с пуантами Дианы.

Увидев, как сын облизывает пальцы, Эльза охнула:

— Да что случилось?! Кто-то «поперчил» твою партершу?!

— Потом, мама! — Сергей пытался протиснуться мимо отца. — Мне нужно бежать!

— Угомонись, «бегун», — Истомин-старший схватил сына за руку. — Машина у подъезда. Я отвезу.

Отец и сын Истомины вышли из квартиры.

Эльза устало вздохнула и медленно пошла в спальню.

Открыла ящичек туалетного столика, где у неё всегда была припрятана пачка сигарет.

— Познакомишь с девушкой? — Истомин-старший не отрывал взгляд от заполненной машинами и пешеходами улицы.

— Конечно, — удивился Сергей. — Я ведь сказал утром, что обязательно представлю вам Диану сразу после концерта.

— А сейчас никак? — настаивал отец.

— Сейчас — никак! — подтвердил сын. — Не хочу, чтобы она волновалась перед выступлением. У нас сегодня и так день переполнен неожиданностями.

Машина притормозила у входа в театр.

Сергей, прижимая к груди драгоценную коробку, быстро побежал к черному входу, где его уже ждала невысокая худенькая девушка, которая бросилась ему на шею после первых же слов юноши.

Отец Сергея видел, как о чем-то говорит сыну девушка. Как рассмеялся Истомин-младший. Как склонился над лицом партнерши и припал к её рту поцелуем, прервав тем самым поток благодарностей.

«Ну что же», — усмехался Истомин-старший, подъезжая к дому, — «похоже, сегодня сын нам представит свою избранницу».

Зал замер в ожидании.

Сергей сделал первые шаги на сцену. Отвел слегка согнутую левую руку в сторону. Казалось, что танцовщик приглашает зрителей разделить с ним триумф, словно заключая весь зал в объятия.

Правая рука, одновременно с первыми аккордами Тарантеллы, приблизилась к груди. И тотчас последовал каскад головокружительных прыжков и вращений.

Сергей взлетал над сценой, словно подхваченный невидимым потоком.

Его танец был одновременно мощным и лёгким.

Нет. Он еще не любил Диану. Но уже понимал, что хочет узнать эту девушку поближе. Не только как партнершу по сцене, но и как возможную спутницу в жизни.