— Дурочка, — Мишка притянул девушку к себе, — на кой она мне?! Я тебя люблю!

Через месяц девочку перевели в грудничковое отделение детского дома в Южной Пальмире.

Еще совсем молоденькая медсестричка, оформлявшая ребёнка, спросила у доставившего девочку милиционера:

— Какие-то бумаги, документы были при ней?

— Нет, — покачал головой милиционер, — мать-кукушка даже записку с именем не оставила! Так что называйте сами как-нибудь.

— Будешь ты у нас Дианой! — медсестра улыбнулась девочке.

— Не маловата она для такого имени?! Не слишком ли оно для неё хорошо? — из-за плеча девушки выглядывала санитарка. — Смотри, какая страшненькая, ручки-ножки, как палочки.

— Ну а что? — задумалась медсестра. — Жизнь у неё неказисто началась, так пусть хоть имя красивое будет! А фамилия — Малышкина. Потому что маленькая…

Деревянный допотопный двухэтажный дом, выстроенный в форме буквы П, раним утром был разбужен громкими криками. Впрочем, жильцы дома давно привыкли к тому, что раз в месяц, в аккурат после получки, живший на первом этаже левого флигеля дворник «учил уму-разуму» свою жену, которая мела и двор, и соседние улицы на пару с мужем.

Каждый раз после очередного «концерта» жильцы возмущались, грозили написать заявление участковому, но уже на следующее утро, видя довольно улыбающуюся невысокую дворничиху, весело выгребающую мусор из углов, что-то мурлыкающую себе под нос и сверкающую свежим синяком под глазом, махали рукой на буйную семейку, оставляя их жить так, как им нравится.

Женщины дворничиху жалели. Качали головами, советовали:

— Да написала бы ты на него заявление! Пусть упекут на пятнадцать суток! Будет знать, как руки распускать!

Дворничиха отнекивалась:

— Не, я не могу. Он знаете, как меня любит! — хихикала. — Особливо после того, как поколотит.

Женщины пожимали плечами и расходились по своим квартирам. Ну а что? Чужая душа — потёмки. Пусть терпит, если нравится синяками сверкать!

Мужчины подходили к дворнику, работой которого было приведение в чистоту и порядок улиц у дома:

— Ты бы поаккуратней там, — советовали, прикуривая. — Баба твоя — от горшка три вершка. Такую и соплёй перешибить недолго. А ты — вон чего!

Дворник смущенно опускал голову:

— А а я чё? Не каждый же день! А только если выпимши. В народе как говорят? Бьет — значит любит!

— Ну люби, — усмехался очередной советчик, бросая окурок прямо под ноги дворнику, — только насмерть не «залюби»!

Утром, перед тем как начинать работу, дворничиха выносила свою дочь Леночку и усаживала на бортик песочницы:

— Сиди тихо! Сейчас набегут ребятишки, будет тебе с кем поиграть.

Леночка мамин приказ выполняла. Безмолвно и недвижимо сидела в ожидании тех, кто выйдет во двор намного позже её. Кто принесёт куклу или машинку. Как жаль, что мама не покупает ей таких игрушек. Вот только формочки для песка да пирамидку, у которой соседский мальчишка украл два самых красивых колёсика, купила.

Раз в месяц дворничиха отводила Леночку к сердобольной соседке, одинокой пенсионерке, жалеющей «непутёвую бабу» и её дочурку:

— Пусть малАя у вас заночует, — просила дворничиха. — Мой сегодня зарплату получит, шуметь будем! — и улыбалась, предвкушая то, чем обычно заканчивался «шум».

— Ты бы о дочке подумала! — возмущалась соседка. — Давно этот изверг тебе рёбра ломал?!

— Да ничего он не ломал, — оправдывала мужа дворничиха, — просто прижал покрепче, а я виш какая неженка оказалась.

— Ну смотри, тебе жить, — соседка брала Леночку за руку и уводила в свою квартиру. — Идём, моя хорошая, сейчас чаю с печенюшками попьем.

Жильцы дома, знающие о том, когда дворникам выдают зарплату лучше, чем о дне своей собственной получки, однажды утром проснулись в непривычной тишине.

Соседка-пенсионерка, к которой как всегда привела на ночлег Леночку её мать, разбудив девочку и, на всякий случай, накормив её завтраком, взяла малышку за ручку и спустилась по внешней лестнице во двор:

— Пошли, глянем, чего там твои родители приумолкли?

Дверь в квартиру дворников была слегка приоткрыта.

Соседка, не выпуская руки Леночки, шагнула в полутёмную комнату.

В углу у печки сидел дворник. Он держал на коленях голову своей жены и, раскачиваясь со стороны в строну, тихо выл, как потерявшийся щенок.

— Что ж ты наделал, ирод окаянный! — воскликнула соседка, увидев следы крови на металлическом уголке плиты.

Ответа женщина так и не дождалась, но, заметив, что Леночка не сводит глаз с родителей, подхватила девочку на руки и выбежала во двор.

— Люди! Вызывайте милицию! — кричала пенсионерка, стоя посреди двора. — Там этот алкаш бабу свою таки угробил!

В окнах показались любопытные лица соседей:

— Как угробил?! Что случилось?!

— А как можно угробить?! — злилась женщина, — Спускайтесь да сами посмотрите!

«Труповозка» увезла дворничку в морг. Следом за нею увезли в КПЗ отца Леночки. Девочка пробыла у соседки еще два дня. А на третий за нею приехали.

Две незнакомые женщины разговаривали с пенсионеркой так, словно девочки не было рядом.

— И куда вы её теперь? — интересовалась соседка.

— Куда-куда, — вздохнула одна из женщин, — сначала в детприёмник. Попробуем родственников отыскать. Кстати, вы не знаете, есть ли у этих, дворников ваших, какая-нибудь родня?

— Не знаю, — пожала плечами пенсионерка, — как-то не интересовались мы.

— А могли бы и поинтересоваться, — пожурила соседку вторая женщина.

— Нам без надобности, — соседка обижено поджала губы. — Вам нужно — вот и ищите!

— Поищем, — заверила первая из пришедших.

— Ну а как не найдёте? — пенсионерку явно интересовала дальнейшая судьба Леночки.

— Тогда — в детдом! — считая разговор законченным, женщины встали, прихватив со стола пакет с вещами Леночки и её метричку, взяли с двух сторон девочку за руки:

— Ну пошли, что ли.

Леночка замотала головой, отказываясь покидать родной двор. Попыталась вырваться. Но женщины только крепче сжали её маленькие ручки.

— Ты смотри, — усмехнулась одна, — какая бедовая! От горшка три вершка, а туда же!

— В папашу уродилась, наверное, — усмехнулась вторая.

Поиски родни Леночки не увенчались успехом. А если кого-то и удалось найти, то брать на себя «обузу и лишний рот» никто не захотел.

Через месяц воспитательница ввела девочку в младшую группу детского дома.

Леночка испугано озиралась. В просторной залитой осеним солнцем комнате, стояло около двух десятков кроватей, к одной из которых воспитательница и подвела девочку:

— Это твоё спальное место. Ложи свои вещички в тумбочку, и пошли в столовую. Сейчас дети вернутся с прогулки, и тогда со всеми познакомишься.

Леночка сунула альбом-раскраску, который ей дали в детприёмнике, в верхний ящик тумбочки и протянула руку воспитательнице, приготовившись идти с нею, куда та велит.

— Ты смотри, — усмехнулась воспитательница, — воспитанная. Не смотря, что дочь убийцы.

На тот момент, когда Леночка попала в детский дом, ей было чуть больше трёх лет.

Леночка познакомилась с Дианой в первый же день пребывания в детдоме.

Они сидели рядышком за одним столиком во время обеда.

В спальне, куда детей отвели после еды, их кроватки тоже оказались рядом.

В целях экономии места в комнате, воспитатели и нянечки сдвигали детские кровати так, что две соседних стояли вплотную. Потом — неширокий проход и снова две сдвинутых вместе кроватки.

Диана, выросшая в детском доме и давно усвоившая его порядки, сразу же уснула. Тихий час для того и предназначен чтобы спать!

Леночка лежала, укрывшись до подбородка одеялом. Она не сводила глаз с соседки, которая уже мирно посапывала.